Сержан был образцовым солдатом, для которого знаменитые 10 заповедей колониального парашютиста были своего рода Священным писанием. Имеет смысл привести их здесь — еще и потому, что они дают представление не только о моральных качествах Сержана, но и о принципах, на которых строилась политика Жан-Мари Ле Пена.
1. Вы — солдаты элитных частей. Вас ждут бои и испытания. Высшей вашей целью будет сражение.
2. Развивайте дух товарищества. Только вместе с товарищами вы придете к победе или к смерти.
3. Будьте лаконичными и неподкупными. Мужчина действует, а кокетство оставляет женщинам. Оно может привести вас к могиле.
4. Будьте спокойными и благоразумными, сильными и решительными. Храбрость, энтузиазм, наступательный дух во время атаки дадут вам преимущество над противником.
5. Когда рядом враг самое драгоценное — это патроны. Тот, кто стреляет без необходимости, для куража, не заслуживает звания парашютиста.
6. Никогда не сдавайтесь, для вас существует только победа или смерть. Нет никакой другой альтернативы. Это вопрос чести.
7. Невозможен триумф без исправного оружия. Четко следуйте правилу: сначала — оружие, потом — вы сами.
8. Вы всегда должны ясно понимать что нужно делать. Даже если ваш командир убит, четко выполнять ваши обязанности.
9. С врагом, который бьется с открытым забралом, будьте рыцарями, лицом к лицу с герильей оставайтесь людьми.
10. Будьте бдительны. Будьте героями. Будьте так же быстры, как борзые, так же выносливы, как кожа, так же тверды, как сталь, и вы станете великолепным воплощением Воина.[256]
Сержан отличался исключительной личной храбростью. Во время боев в Аннаме (1954) получил тяжелое ранение, спасая товарищей, и был отправлен во Францию. Проходя лечение в парижском госпитале узнал о капитуляции Дьен-бьен-фу. Подобно Жан-Мари Ле Пену (см. главу 2), чрезвычайно тяжело переживал завершение индокитайской войны, считая, что продажные и трусливые политики предали страну и солдат, которые ее защищали. Открыто называл Женевские соглашения актом «позорной продажи мужчин, крови и земли».
В ночь на 1 ноября 1954 г. — дата, которая вошла в историю Франции как «красный День всех святых» — отряды Фронта национального освобождения Алжира атаковали французские поселения и казармы. Первыми жертвами повстанцев стали гражданские лица — пассажиры автобуса, среди которых были французы-учителя и местные жители. Вслед за этим правительство Мендес-Франса отправило в Алжир дополнительные воинские контингенты. Выписавшийся из госпиталя Пьер Сержан немедленно отравился в Алжир.
Служил в 1-м парашютно-десантном полку Иностранного легиона, принимая непосредственное участие в борьбе против алжирских мятежников (ФНО). Обстановка в Алжире в это время была крайне нервозной: полтора миллиона «черноногих» (французских жителей Алжира) были защищены от огромной массы местного населения только армейскими штыками, но сама армия чувствовала себя брошенной на произвол судьбы парижскими политиканами. Четвертая республика оказалась шатким политическим образованием, переходящим от одного кризиса к другому. Только за первые три с половиной года алжирской войны (ноябрь 1954 — май 1958 гг.) в Париже сменилось шесть правительств.
В марте 1958 г. был вынесен вотум недоверия очередному премьер-министру (Феликсу Гайяру) и Франция погрузилась в трехнедельный правительственный кризис. На пост премьера был выдвинут Пьер Пфлимлен, о котором говорили, что он является сторонником мирных переговоров с ФНО.
Сержан, видевший уже своими глазами, как политики сдают завоеванные солдатами территории, быстро понял, что положение в Алжире приобретает тот же характер, что и в Индокитае. Он не знал (или, по крайней мере, не знал наверняка) что патриотически настроенные генералы (П. Шеррьер, М.-Л. Шассэн) тайно ведут переговоры с полулегальными и подпольными националистическими организациями (такими, как «Движение Молодая нация») и монархистами (Ф. Мартэн), а также с крупными алжирскими землевладельцами (Р. Мартель) чтобы выступить против импотентного режима Четвертой республики. Тем более он не мог знать о том, что за кулисами заговора стоит бывший генерал-губернатор Алжира Жак Сустель(см.), профессиональный историк-антрополог и блестящий разведчик, имевший собственную разветвленную агентурную сеть в Алжире.
События 13 мая 1958 г. оказались для Сержана полной неожиданностью.
В авангарде мятежа оказались представители националистических гражданских организаций, поддержанные силами крупных землевладельцев и промышленников Алжира. Поводом послужило сообщение о расстреле трех французских солдат, захвачены в плен повстанцами из ФНО. Одновременно пресса сообщила о том, что премьер-министром Республики все-таки назначен «пацифист» Пьер Пфлимлен.
13 мая 1958 года тысячи жителей столицы Алжира вышли на демонстрацию протеста. Толпа, предводительствуемая председателем Союза алжирских студентов Пьером Лагайярдом[257]и четырьмя его вооруженными телохранителями, заполнила Форум и окружила Монумент павшим. Под одобрительный рев толпы Лагайярд призвал собравшихся сражаться за французский Алжир.
Мятежники ворвались в здание Летнего дворца — резиденции эмиссара французского правительства — и устроили там погром. Вскоре к дворцу прибыли командир армейского корпуса генерал Ж. Аллар и командир 10 парашютно-десантной дивизии, герой Второй мировой войны, генерал Ж. Массю. Собравшиеся на площади скандировали: «Да здравствует Массю!», «Армию — к власти!». Лагайярду удалось уговорить Массю сформировать Комитет общественного спасения, в который вошли как представители гражданского крыла мятежников, так и офицеры из тайной организации «Большое О», возглавляемой генералом Шеррьером.
На следующий день Сержан записал в своем дневнике: «Это — мечта! Этого просто не может быть… Я не верю собственным глазам и ушам… Чудо — настоящее, конкретное, реальное! Таким образом, все спасено! Алжир останется французским. Массю хочет этого. Салан хочет этого, армия этого хочет. Ничто и никто не заставить их теперь отступить. Париж вынужден будет покориться!»[258]
Париж действительно покорился: спустя две недели престарелый президент Четвертой республики Рене Коти обратился к парламенту и заявил, что «Перед угрозой для родины и республики… решил обратиться к самому знаменитому из французов, к тому, кто в самые трудные часы нашей истории стал нашим руководителем с тем, чтобы отвоевать свободу, и который, объединив вокруг себя нацию, отказался от диктатуры ради установления республики». Вечером того же дня (29 мая) де Голль встретился с Коти и согласился взять на себя руководство правительством. Мятежники могли считать себя победителями — особенно Ж. Сустель, благодаря усилиям которого путч 13 мая 1958 г. привел к власти де Голля. Однако сам генерал не собирался быть обязанным мятежникам.
