Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома

Массовые помешательства в человеческой истории имели место настолько часто, что они, должно быть, являются отражением какой-то глубоко скрытой черты человеческой натуры. Может, это сила, подобная той, что заставляет совершать миграции птиц или вызывает массовые перемещения целых стай океанских угрей. В эти перемещения заложен циклический ритм. Скажем, сметает всё на своём пути партия «быков» на бирже. И тут происходит некое событие, не важно, тривиальное или значительное, и, когда кто-то начинает продавать, к нему присоединяются другие. И вот уже триумфальный ход к высоким ценам поломан.

«Целостность мышления» – какое прекрасное выражение! Не я выдумал его. Впервые мне довелось услышать его, когда я работал с акциями стальных компаний, которые в то время пытался собрать Дж. Морган. В целом рынок находился на подъёме. Затем, когда сделки всё ещё продолжали совершаться, внезапно рухнули акции Род-Айленда. В тот момент я встречался с Миддлтоном Бурриллом, который заметил:

– Эта катастрофа разрушит целостность мышления «быков».

Прежде мне не приходилось слышать это выражение, но я сразу же понял, что Буррилл был прав, и, даже если сам Морган поддерживает сталелитейные предприятия, я сразу же продал свои акции, забрав прибыль.

Другой странный парадокс с безумием масс состоит в том, что образование и высокое положение в обществе не дают иммунитета против этого вируса. Книга Маккея изобилует примерами, когда короли и принцы, торговцы и профессора становились жертвами данного явления. В случае с нашей страной безумие, творившееся на фондовом рынке с 1927 по 1929 г., прошло буквально через все слои общества.

Помню свои собственные ощущения в те дни. С 1928 г. я чувствовал беспокойство по поводу уровня, которого достигли цены на рынке. Наблюдая за тем, что происходит в мире, я мог разглядеть, где может возникнуть новый источник благополучия, если только мы сможем решить проблемы репараций и военных долгов, повисших в тот момент на мировой торговле тяжким грузом, как старик из моря на Синдбаде-мореходе. В то же время мне не нравилось, к чему может привести ослабление бремени кредитов, чем Федеральный резервный банк начал заниматься с 1927 г.

В 1928 г. я несколько раз распродавал ценные бумаги, чувствуя, что катастрофа неизбежна, только затем, чтобы и дальше наблюдать рост рынка.

В августе 1929 г. я отправился в Шотландию поохотиться на гусей. Находясь там, я получал информацию из дома, что творится на бирже. В частности, мне предложили обменять акции нескольких «старых» компаний на бумаги только что созданных двух холдингов. Как обещали, после этого обмена стоимость акций вышеупомянутых компаний должна взлететь до фантастического уровня.

Я связался по телеграфу с тремя своими близкими друзьями и спросил их мнение относительно того, что происходит. Двое прислали мне ничего не обязывающие комментарии. Но от третьего человека, занимавшего один из самых высоких постов в американских финансах, я получил телеграмму, где он описывает общую деловую обстановку как «флюгер, указывающий на лёгкий бриз в мире благополучия». Я знаю, что этот человек сам верил в то, что писал, потому что в произошедшей катастрофе он потерял всё до последнего пенни.

Свернув пребывание в Шотландии, я решил плыть домой. Ожидая в Лондоне посадки на пароход, я отдал всего несколько распоряжений на покупку ценных бумаг с обязательной их продажей на следующий же день. На пароходе, который вёз меня домой, был офис брокерской конторы под руководством приятного молодого человека, выполнявшего мои распоряжения по ведению бизнеса. Через него я передал несколько распоряжений о продаже. Вскоре после прибытия в Нью-Йорк я решил продать всё, что у меня было.

В последовавшие затем чёрные годы я несколько раз перечитывал книгу Маккея и находил приведённые там случаи, как это ни странно, внушающие оптимизм. Ведь целью книги было не продемонстрировать, что склонность людей надеяться на дикие чудеса лишена всяких оснований, там показано, что и одинаково безосновательна тенденция впадать в чёрное отчаяние. Жизнь в конечном счёте всё равно снова налаживалась, несмотря на самые чёрные прогнозы.

Что бы люди ни пытались совершить, они, похоже, обречены повторять попытки снова и снова. Когда надежды тают, я всегда повторяю себе: «Два плюс два всё равно будет четыре, и никто ещё не придумал способа получить нечто из ничего». Когда, заглядывая в будущее, я начинал впадать в пессимизм, я повторяю себе: «Два плюс два всё равно будет четыре, и надолго задержать развитие человечества не сможет никто».

Когда-то я услышал высказывание, приписываемое личному банкиру короля Эдуарда VII сэру Эрнесту Касселю[88]. Я жалею, что не мне первому пришла в голову эта мысль.

«Когда я был молодым человеком, которого никто не знал, и только начинал путь к успеху, меня считали мошенником, – говорил сэр Эрнест. – Размах и объёмы моих сделок росли. Тогда я стал известен как делец. Круг моих интересов продолжал расширяться, и теперь меня все знают как банкира. На самом деле я всё время занимался одним и тем же».

Над этим наблюдением стоит задуматься, особенно тем, кто считает, что есть на свете такая вещь, как надёжная инвестиция. Дж. П. Морган-старший мог морщиться при слове «азартная игра», когда я использовал его. Но правда в том, что не существует инвестиций, которые не были бы связаны с риском, а потому не были бы сродни азартным играм.

У каждого из нас в жизни есть свой шанс. И человечество было бы гораздо беднее, если бы такой шанс не предоставлялся людям, которые предпочитают скорее пойти на риск, чем идти к успеху долгим кропотливым путём.

В поисках нового пути в Индию Колумб использовал свой шанс там, где немногие из его современников решились бы рискнуть. И вот уже в наше время Генри Форд, когда он начал производство модели «Т», ввязался в одну из самых крупных спекуляций на тот момент. Даже если что-то могло бы быть сделано, но не получается, было бы глупо с нашей стороны пытаться потушить в человеке желание рывком преодолеть то, к чему нужно стремиться по кажущейся безнадёжно длинной дороге. Наверное, можно попытаться лучше понять, как сократить элемент риска в том, что мы собираемся предпринять. Или пойти другим путём, и это верно как для правительственных контрактов, так и для предпринимательской деятельности, – наша проблема будет состоять в том, как оставаться достаточно предприимчивым и готовым идти на эксперимент, не наделав глупостей.

Как я уже подчёркивал, настоящий делец – это тот, кто предвидит будущее и действует до того, как оно наступит. Подобно врачу, он должен постоянно находиться в поиске важных фактов, пропуская через себя массу сложных и противоречивых данных. И так же как врач, он должен уметь действовать умело, с холодной ясной головой, основываясь на фактах, находящихся в его распоряжении.