Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома

Как я уже подчёркивал, настоящий делец – это тот, кто предвидит будущее и действует до того, как оно наступит. Подобно врачу, он должен постоянно находиться в поиске важных фактов, пропуская через себя массу сложных и противоречивых данных. И так же как врач, он должен уметь действовать умело, с холодной ясной головой, основываясь на фактах, находящихся в его распоряжении.

Задача поиска таких фактов осложняется тем, что на фондовом рынке любые данные доходят до нас сквозь пелену человеческих эмоций. То, что заставляет цены на рынке скакать, является не обезличенной силой экономической ситуации или какими-то новыми событиями, а человеческой реакцией на это. Вечная проблема дельца или аналитика состоит в том, как отделить холодные жёсткие экономические составляющие от скорее горячих чувств людей, которые имеют дело с этой информацией.

Есть несколько вещей, которые являются самыми сложными. Главная проблема состоит в том, как нам самим отрешиться от собственных эмоций.

Я знал людей, которые могли с чёткостью ясновидящего разглядеть мотивацию других, оказываясь полностью слепыми перед лицом собственных ошибок.

На самом деле я и сам принадлежу к числу таких людей.

Позвольте мне привести два случая из деловой практики, иллюстрирующих то, насколько глубоким может быть видение, если оно сосредоточено на промахах других, и каким неясным и затуманенным становится, когда мы смотрим сами на себя.

Изучая человеческую натуру, я всегда чувствовал, что хороший делец должен уметь предвидеть, как человек поступит со своими деньгами прежде, чем начнёт их тратить. Однажды в декабре 1906 г. эта уверенность подверглась испытанию, когда во второй половине дня ко мне неожиданно зашёл Уильям Крокер, отец которого был одним из тех, кто построил Центральную тихоокеанскую железную дорогу в Калифорнии.

Крокер был одним из самых располагающих к себе людей из тех, кого я знал. Он всегда держался невероятно прямо, даже сидя в экипаже, тщательно следил за одеждой и, казалось, каждый волос на его короткой острой бородке был на своём месте. Он слегка заикался, что ещё больше располагало меня к этому человеку. Но в его сердце и уме не было недостатков. Он принадлежал к тому типу банкиров, которые не покидали своих клиентов, даже если дела шли плохо. Как бы скверно ни складывались обстоятельства, Крокер никогда не терял чувства юмора и присутствия духа.

Крокер привёл ко мне сенатора Джорджа Никсона из Невады. В своей характерной прямой манере Крокер начал разговор словами:

– Никсону нужен миллион долларов, и он заслуживает этих денег.

Никсон приобрёл компанию «Комбинейшн Майнс», месторождения которой примыкали к уже принадлежавшей ему «Голдфилд консолидейтид Майнс». Оплата сделки, сумма которой составила 2 578 216 долларов, должна была осуществляться тремя выплатами. Срок первой выплаты в 1 миллион долларов истекал через три недели. Поскольку стало известно, что Никсон нуждается в деньгах, акции «Голдфилд консолидейтид» пошли вниз.

После короткого обсуждения вопроса я согласился ссудить Никсону 1 миллион долларов сроком на один год. Он подписал расписку, а в качестве обеспечения должны были выступать акции «Голдфилд консолидейтид».

Но это было только первое препятствие, которое ему необходимо было преодолеть. Он должен был выплатить оставшиеся 1 578 216 долларов двумя равными долями в течение четырёх месяцев либо наличными, либо акциями «Консолидейтид» по выбору представителей компании «Комбинейшн Майнс». Для Никсона, разумеется, предпочтительнее был вариант, если владельцы «Комбинейшн» примут оплату акциями, а не деньгами.

Я сказал Крокеру и Никсону, что у меня есть план, как заставить владельцев «Комбинейшн» поступить именно таким образом. Не объясняя свой замысел, я вручил Никсону заверенный чек на 1 миллион долларов и сказал, чтобы он точно следовал моим указаниям.

– Вы отправитесь в «Уолдорф» и займёте столик в кафе, и некто подойдёт к вам и спросит, как идут ваши дела. Он знает, что вам нужны деньги. Достаньте этот чек и покажите ему. Потом уберите его и ничего не объясняйте. Если этот некто предложит вам купить «Голдфилд консолидейтид», отвечайте: «Вам придётся увидеться с Барухом».

Никсон почувствовал себя увереннее, и едва уселся в мужском кафе в «Уолдорфе», как к нему подошли и задали вопрос о его финансовых трудностях. Отлично играя свою роль, он вытащил подписанный чек. А на все последовавшие за этим вопросы отвечал просто: «Поговорите с Барухом». Он говорил это таким тоном, будто сбрасывал со своих плеч бремя всех своих забот.

На следующий день Никсон отправился в Чикаго на встречу с кредиторами из «Комбинейшн». Всё так же следуя моим инструкциям, он вручил им заверенный мной чек, не сказав ничего о двух последующих выплатах.

Один из владельцев «Комбинейшн» вышел из комнаты. Именно тогда на нью-йоркский внебиржевой рынок поступило распоряжение о продаже большого пакета акций «Голдфилд консолидейтид». Предвидя возможные исследования рынка, я от своего имени разместил несколько заказов на закупку этих акций. Вместо того чтобы пойти вниз, акции держались практически на том же уровне, пункт в пункт. Этот факт продемонстрировал, что акции «Голдфилд консолидейтид» держатся так прочно, как только можно мечтать.

Вторая часть моего плана тоже сработала именно так, как я задумал. Психологический эффект от получения 1 миллиона долларов наличными, а также от твёрдой позиции акций «Консолидейтид» на рынке, несмотря на активную их продажу, заставили главных их держателей просить у Никсона в качестве погашения оставшейся задолженности не деньги, а именно акции «Консолидейтид». Они попросили его внести акции в тот же день, не ожидая, когда подойдёт срок очередной выплаты по задолженности.

Никсон вернулся в Нью-Йорк в ликующем настроении: его финансовые трудности были преодолены. Он выдал мне в качестве премии 100 тысяч акций, и я принял их, поскольку посчитал, что заслуживаю этого.

Однако, прежде чем счесть меня чародеем, читатель должен прочитать мою вторую историю.

Я уже писал, как я стал богатым, прислушавшись к объяснениям Германа Силкена, как глупы были создатели «Амалгамейтид Купер», когда пытались контролировать цены на медь. В сущности, всё это «медное дело» стало простым тестом, подтвердившим справедливость закона о предложении и спросе, даже когда им пытаются манипулировать самые изобретательные дельцы. Неискушённому читателю, наверное, покажется, что, получив такой опыт, я никогда не был способен попытаться обмануть закон спроса и предложения. Но именно это я и попробовал сделать.

В 1902 г. штат Сан-Паулу в Бразилии принял закон об ограничении плантаций на пять лет, что должно было привести к сокращению урожаев начиная с 1907 г. Никто не знал торговлю кофе лучше, чем мистер Силкен. Именно он предрёк, что эти ограничения на посадки плюс плохие погодные прогнозы приведут к значительному росту цен на кофе.