Несколько раз побывал Галлер и на подлодках, зимовавших на Неве. Он приходил неожиданно, вместе с выбегавшим по звонку вахтенного дежурным по лодке спускался по вертикальному трапу в центральный пост, проходил корабль от носа до кормы, проверяя порядок и чистоту. Каждый раз его поражало отсутствие отсеков — не мог привыкнуть. Удивительно странный проект создал все же Иван Григорьевич Бубнов! Всем хороши лодки типа «Барс», но безотсечные, в случае повреждения прочного корпуса никаких шансов на спасение… Нет, при новом проектировании следует разделить прочный корпус на несколько герметичных отсеков, позаботиться о способах и устройствах для спасения команды.
С лодки Галлер уходил обычно уже с Зубаревым — начдива вызывали сразу же со стоящей рядом плавбазы «Смольный», на которой размещались команды дивизиона. Вместе они шли на плавбазу, чтобы согреться стаканом крепкого чая в каюте. Каждый раз Галлер и Зубарев обсуждали последние книжки по тактике подводных лодок — переводные, изданные у нас. Позже, в начале тридцатых годов, Галлер говорил В. А. Белли, что Зубарев — «подводная энциклопедия», беседы с ним дают очень много. «Я, Владимир Александрович, возможно, обладаю малым воображением: все должен постичь досконально собственным опытом. На линкорах, крейсерах и эсминцах ходил, поэтому все знаю. На подлодках — раза два, уже начальством. А так корабль, его возможности не познаешь. Вот Зубарев и был моим лучшим советчиком по своей части…»
Так, в хлопотах, в трудах, прошла зима. Успешно провели в январе Неделю Красного Флота по всей стране. Воздушный флот Балтийского моря получил первые 4 гидросамолета эскадрильи «Красный Балтиец», построенные на собранные военморами деньги. В феврале закончили ремонт «Авроры», и наморси Викторов уже послал в Москву ходатайство Э. С. Панцержанскому и В. И. Зофу о дальнем заграничном походе крейсера и минного заградителя «Волхов» вокруг Скандинавии в Мурманск. Рождались в штабе проекты новых уставов, наставлений и правил использования оружия и техники (Галлер сам разрабатывал их планы, писал многие разделы), в Петрограде открылось Военно-морское инженерное училище. Галлер чувствовал: флотская жизнь становилась все более интенсивной, все меньше случалось событий неожиданных, нарушающих ее ритм. Ему казалось, что все наконец-то входит в спокойное деловое русло. Он думал: впереди года три-четыре на восстановление и достройку кораблей, проектирование новых, затем развертывание кораблестроения, создание образцов вооружения. Скоро страна будет иметь на это средства. Лев Михайлович теперь все чаще думал о дальней перспективе, о будущем флота. Просматривая новые выпуски «Джен», английского справочника по военным флотам, читая изданную за рубежом военно-морскую литературу и «Морской сборник», в котором всезнающий Е. Е. Шведе из номера в номер помещал регулярные обзоры по всем флотам мира, Галлер все больше склонялся к мысли о необходимости для Красного Флота авиаматок. Ведь англичане строили авиаматки «Игл» и «Гермес», не отставали японцы и североамериканцы. Понимают: есть резон. Почему бы и нам не построить авианосцы, используя, например, недостроенные крейсера типа «Светлана» или линейные крейсера типа «Бородино»? Наконец, можно с минимумом затрат превратить в авианосец линкор «Полтава», вот уже пять лет ждущий основательного ремонта. Снять с него кормовые башни, переконструировать палубу для посадки и взлета аэропланов…
Лев Михайлович как-то поставил вопрос об авиаматках перед М. В. Викторовым. Михаил Владимирович поддержал, загорелся, направил вскоре предложение в Москву Панцержанскому. Но из Морского штаба сообщили, что средств на такие работы нет. А потом на «Полтаве» был пожар, корабль серьезно пострадал. Достроенная «Светлана» стала крейсером «Профинтерн» (позже — «Красный Крым»), а еще из двух ржавевших на Неве корпусов таких же крейсеров построили танкеры. Но эти корабли так или иначе, а служили Родине — в военном флоте или гражданском. По-другому поступили с недостроенными линейными крейсерами типа «Бородино». И много лет спустя с болью вспоминал Лев Михайлович, как проданные на металлолом «Бородино», «Кинбурн» и «Наварин» в 1923 году отбуксировали в Германию. Туда же продали крейсера «Адмирал Макаров», «Громобой» и «Россия». Линкоры «Андрей Первозванный», «Республика» и «Гражданин», оставшиеся крейсера, исключая «Аврору», и 12 миноносцев разбирались на металлолом…
1923 год прошел спокойно. Маневры, проведенные осенью, показали, что Морские силы Балтийского моря окрепли, подняли свою боевую выучку. «Аврора», которой командовал отличный моряк Л. А. Поленов, совершила несколько походов, в том числе с выходом из Финского залива в Балтику — до параллели острова Готланд. Правда, из-за ограничений по топливу отменили поход учебных кораблей вокруг Скандинавии. Значит, надо совершить его в следующем, 1924 году.
Итак, год прошел для флота хорошо, но Галлеру казалось, что страна стоит на пороге каких-то перемен. Говорили, что В. И. Ленин болеет, по слухам, непосредственного участия в государственной деятельности не принимает. Правда, газеты печатали его новые небольшие статьи. Многое в них отвечало мыслям и мироощущению Льва Михайловича. Например, по части опасности бюрократизма и борьбы с ним. Одно из проявлений, не самое важное, но заметное, — какая-то безудержная анкетная кампания. Ладно на флоте, в армии. Тут как-то можно объяснить. Но зачем анкета из 55 пунктов для поступления на работу в Публичку? Галлер был поражен, когда сестра Антонина показала ему анкету, выданную ей кадровиком библиотеки. На листах ее внизу жирным шрифтом грозно значилось: «Писать четко, ясно и точно отвечать на все вопросы». Каких только не было здесь вопросов! «Чем занимались и в качестве кого: а) до 1905 года; б) с 1905 до марта 1917 года; в) о марта 1917 года до Октябрьской революции; последняя должность; г) после Октябрьской революции до поступления в отдел (Публ. библ. — С. З.)…» [137] Много, много всяческих вопросов, слишком много. Совсем ненужных, почему-то пугающих людей, в том числе и бедную Тоню. Впрочем, куда несноснее проявлялся и набирал силы бюрократизм в хозяйственной деятельности, во взаимоотношениях с различными учреждениями. Льву Михайловичу даже казалось, что бумаг теперь приходится писать больше, чем до революции…
С августа 1923 года действовал новый состав Реввоенсовета СССР, в который вошел М. В. Фрунзе. О Фрунзе очень тепло говорил Галлеру Э. С. Панцержанский, знавший его по совместной работе в 1920–1921 годах. Фрунзе тогда командовал войсками Украины и Крыма, а Панцержанский был его помощником по морской части и начальником Морских сил Черного и Азойского морей. И Галлер, прочитав приказ о составе Реввоенсовета СССР, подумал, что включение в него М. В, Фрунзе на пользу: будет через кого решать кардинальные проблемы флота.
