Военные успехи испанцев изменили ситуацию на Пиренеях. Взятие Толедо в XI веке было решающим моментом Реконкисты! И теперь, опираясь на все более широкие слои населения, на новых поселенцев, короли начинают раздавать щедрые привилегии. В кортесах, в парламенте, в этом органе сословного представительства в Испании, крестьянство обрело свой голос. И это — единственный пример в целой Европе! И понятно почему. Ведь крестьяне — это те же воины, колонисты, опора королевской власти… Не одно столетие они живут на своей земле в состоянии постоянной колонизации.
Думаю, неслучайно именно испанцы в скором времени стали зачинщиками великих географических открытий и освоения Нового Света.
Особая роль церкви, конечно, многое объясняет и в появлении такой фигуры как Торквемада. Как только не называют его сторонники — «лев религии», «лев веры». Я бы сказала — «лев злодейства», думаю, так будет точнее. Смотрите сами. Сначала он убеждает Фердинанда и Изабеллу бороться за веру, укреплять ее, а инакомыслие выжигать каленым железом. Но уже в 80-е годы XV века он говорит о необходимости конфисковывать имущество еретиков. Великий инквизитор думает и о земном. Удивительно точно рассчитанный прием! В народе хорошо были известны религиозный фанатизм Изабеллы и алчность Фердинанда. У каждого была своя ахиллесова пята. Изабелла глубоко привержена вере, боится гнева Господня, верует во все, что ей проповедует ее духовник. А Фердинанд очень жаден. Он готов был, между прочим, вступить в переговоры с иудеями, которые предлагали ему огромную денежную сумму, прося взамен покончить с их преследованием. Король был в нерешительности. Деньги — это такой соблазн!
Но Торквемаду не страшила потеря денег, он боялся потерять свой особый статус при чете христианнейших государей! И вот он швыряет наземь серебряное Распятие и говорит, обращаясь к ним:
«Однажды Он был продан за 30 серебряников, вы готовы продать Его за 30 тысяч или миллионов — не имеет значения!» Эта сцена производит огромное эмоциональное впечатление на Изабеллу. Она потрясена. Как могла она хоть на минуту усомниться в правоте духовника? А Изабелла имела влияние на Фердинанда. Дальше все решилось так по-человечески, по-семейному. И короли отказываются принять выкуп. А затем еще сильнее заполыхали костры.
Тут надо сказать несколько слов об Инквизиции. В личности Торквемады все-таки было маленькое светлое пятнышко — он навел порядок в допросах, выпустил массу инструкций, которыми регулировалось применение пыток. Те, кто нарушали инструкции, навлекли на себя гнев великого инквизитора. «Порядок» Торквемады напоминает «Ordnung» фашистского режима в Третьем Рейхе. И делается сразу мрачно и жутко. В политике Третьего Рейха было очень много похожего на действия инквизиторов в Испании времени Торквемады — и уничтожение книг, и преследования, и искоренение инакомыслия.
Какова была главная идея Инквизиции? Карать не за действия, это само собой, а лишь за помыслы, за иной ход мысли. Вот одно из распоряжений великого инквизитора: «Суду подлежит всякий причастный к ереси словом, делом или сочинением». Каждый иноверец автоматически превращался во врага государства, а значит, — народа. И потому его надо уничтожать.
Роль Торквемады в укреплении испанского абсолютизма, того мрачного, жесткого абсолютизма, который при Филиппе II сделается вообще величайшим анахронизмом в западноевропейском регионе, была огромна. И, как пишут некоторые испанские историки, деятельность Торквемады, направленная на истребление как можно большего числа мыслящих людей, людей интеллектуально развитых, независимых, внутренне свободных и даже просто активных, деятельных — уничтожение целого пласта таких людей катастрофически повлияло на генофонд нации. Отсталость Испании, ставшая очевидным фактом в XVI веке, о чем с такой болью и так гениально писал Сервантес, начиналась с Торквемады. Специалистам заметны следы этого отставания и по сей день.
Объявив всякую иную веру враждебной государству, он подтолкнул массовую кампанию по насильственному обращению иноверцев в христианство. Для тысяч людей устраивалось аутодафе, формальное название — «акт веры» или публичное сожжение. Перед каждым стоял выбор — смерть или отречение от веры предков. И многие выбирали переход в христианскую веру. Отношение христиан к этим новообращенным, «конверсус», все равно было безжалостным и убийственным. Называли их «мараны», что на староиспанском означало «свиньи».
Инструкция Торквемады для инквизиторов содержала великое множество пунктов, и была крайне сложна для использования. Многие распоряжения совершенно туманны, и трактовать их можно как захочется. Инструкция вообще страшна, без дрожи читать невозможно. Например, знаменитая пытка «велья», которую применили к Томазо Кампанелле позже в XVI веке в Италии, длилась всего-навсего 40 часов! За это время человека медленно опускали, сажали на кол. Изуверство выражалось и в следующем: после истязаний, а у каждого вида пыток — своя продолжительность, достаточная, чтобы измучить человеческое тело до предела — обвиняемый должен еще раз подтвердить свои показания. Хотя Инквизиция скрывала от общества свои деяния, кое-какие документы найдены. Например, протокол допроса некоей женщины. После перенесенных мучений от нее потребовали повторить показания. Она отвечала: «Я не помню». И это расценили как враждебное религии поведение.
Ожесточение нарастало. Следует вспомнить, что Инквизиция возникла в Западной Европе еще в XIII веке и всегда была связана с жестокостями. Известна фраза римского папы Иннокентия III: «Убивайте всех, а Господь рассудит, кто из них свой». Это был его ответ на вопрос, как отличить правоверных от еретиков. Приверженцы иудейской веры — отрекшиеся, не отрекшиеся — оказались на передовой линии фронта. Современники пишут: стоило мужчине надеть в субботу чистую рубашку, а женщине оставить домашние дела, их объявляли отступниками. Если какой-то человек, собираясь в дорогу, устраивал маленькую пирушку, тут же выносилось заключение: он соблюдает иудейские традиции. Таким образом, подвести под преступление против веры можно было практически любого. Жестокость и абсолютное бесправие постепенно охватывают все общество. В глазах людей поселился ужас, насаждаемый Торквемадой.
Но в ужасе живет и Торквемада. У него охрана из 250 человек — 50 всадников и 200 пехотинцев, а в Средние века это почти армия. Он боится быть убитым или отравленным. На его столе всегда лежит рог единорога, который, как считалось, должен покраснеть от присутствия рядом ядов и таким образом предотвратить попытку отравления. Разумеется, боялся он не случайно. Торквемада был окружен страшной, нечеловеческой ненавистью. Она, как плотный туман, лишала его жизни, иссушала его. И ненавидели его не только мараны, но и мавры, то есть обращенные арабы, в прошлом мусульмане. Он преследовал всех: простых граждан, ученых, чиновников, бедных, богатых, епископов, близких к королю людей. Для него не существовали даже социальные различия. Все были равны перед Инквизицией.
