Может быть, он боялся соперников? К чему такое рвение в уничтожении себе подобных?! Но он оставался духовником королевы сорок лет. О каком соперничестве можно было говорить? Тогда что, что заставляло его быть исчадием ада? Может быть, как раз эта монополия духовного влияния на королей, которую он не мог уступить ни епископу, ни гранду, ни отважному воину? Ему надо было сохранять свое монопольное положение…
И апофеозом его деятельности было изгнание всех иудеев из Гранадского эмирата. В 1492 году, после тяжелой войны, Испанское королевство завоевывает последний оплот мусульман на юге полуострова. Многие арабы покинули Испанию и пересекли Гибралтар. С оставшимися был заключен договор. Но он окажется фикцией, люди будут обмануты. Торквемада добивается полного изгнания иудеев. Им дано три месяца, чтобы покинуть землю, где жили их предки на протяжении многих веков. Им разрешено вывезти все, кроме — обратите внимание! — золота, серебра, металлических монет, лошадей и оружия. Так что же остается? Подушка и одеяло. Понятно, что это ограбление в самой лицемерной, гнусной форме. В 1992 году нынешний король Испании Хуан Карлос, а также Доминиканский орден принесли извинения за эту страшную акцию, за нетерпимость Торквемады и гонения еретиков. Потому что большинство изгнанников погибло. По вине этого человека и Инквизиции произошла огромная трагедия XV века.
Заметим, это происходит в тот самый год, когда Колумб открыл Новый Свет. Расширяется горизонт представлений человека о мире, просветляется разум, химер в головах становится меньше. А Испания по милости Инквизиции надолго погружается, как в топкое болото, в атмосферу бесправия, темноты, предательства.
Торквемада после этой акции сам уходит в отставку. Его никто не изгоняет. Последние годы своей жизни он проводит в монастыре. Что за этим стоит? Не знаю. Возможно, его стали преследовать тени бесконечных жертв.
Могила Торквемады сохранилась и привлекает массу туристов. И у него до сих пор есть сторонники и поклонники.
Инквизиция в Испании была отменена только декретом Наполеона Бонапарта в 1808 году. Но в 1814-м, после Венского конгресса, после поражения Наполеона, она была восстановлена. И окончательно отменена лишь в 1835 году. Хотя некоторые ее методы живут, увы, на нашей планете по сей день.
Мигель Сервантес
Пасынок судьбы
Спросите любого, кто такой Сервантес и вам ответят — автор «Дон Кихота». Между тем, жизнь его настолько яркая и поразительная, что никак не сводится к авторству пусть даже великой книги. О нем написаны горы литературы. Кто только не писал — Шеллинг и Гегель, решительно спутав автора с его героем, Достоевский и Томас Манн, Тургенев, мечтавший перевести «Дон Кихота» на русский язык, Набоков, автор потрясающего курса лекций, прочитанного в Америке о произведениях Сервантеса, о «Дон Кихоте». Художники, вдохновленные этим романом, создавали знаменитые полотна — Хогард, Гойя, Доре, Пикассо. Великие композиторы писали музыку — Мендельсон, Рихард Штраус, Рубинштейн… Невозможно всех перечислить. И все-таки с горечью я говорю о нем — пасынок судьбы. А вот и сам он как-то признался: «Не было в жизни моей ни одного дня, когда бы мне удалось подняться на верх колеса Фортуны. Как только я начинаю взбираться на него, оно останавливается». Емко и точно, про жизнь, в которой нищета, годы жуткого плена, несколько неудачных побегов, отрубленная рука. Его судьба полна тяжелыми и горькими событиями.
Припомним страницы его биографии. Мигель Сервантес родился в 1547 году в городке Алькала-де-Энарес в 20 милях от Мадрида. В абсолютно обедневшей семье провинциального дворянина очень знатного рода де Сааведра. Представители рода Сааведра были известны с XI века как активные, заметные участники знаменитой Реконкисты, борьбы против арабов. И вот взамен славы тех легендарных времен — нищета, о которой лучше Сервантеса никто не написал. Цитирую: «Несчастные эти — это нищие рыцари — щекотливо самолюбивые люди, воображающие, будто все видят за милю заплатку на их башмаке, вытертые нитки на их плаще, пот на их шляпе и голод в желудке». Знатный род, благородная кровь — наивысшие ценности в Испании, и тем не менее в XVI веке многие люди, знатные и благородные, оказались нищими и униженными. Неизвестно, хватило ли денег у его родителей, чтобы отдать его в школу. Неясно, учился ли он там систематически. Отец, чтобы как-то свести концы с концами, занимался медицинской практикой, что для рыцаря считалось позорным.
Точно известно, что в течение двух лет Мигель Сервантес изучал юриспруденцию в Саламанском университете. Но по-настоящему его университетами были книги. Только книги. Он читал подряд все. Его биографы замечают даже такой удивительный момент: в детстве, если он видел на мостовой исписанную бумажку, он поднимал ее и читал. При виде письменного текста мальчик испытывал жгучее желание узнать, что там написано. Вдруг что-то тайное, неведомое?
Его учителями были бродячие актеры. В католической Испании XVI века, где хозяйничала Инквизиция, люди именно этой профессии были глубоко презираемы. Но он, этот знатный потомок рыцарей, бегал за ними, искал их и в разговорах с ними испытывал душевные волнения, а в их незамысловатых пьесках находил пищу для размышлений. Возможно, даже черпал вдохновение, ибо будучи подростком, победил в конкурсе на лучшее стихотворение по случаю кончины королевы Изабеллы Валуа. Королева Изабелла, жена Филиппа II, подозревалась в том, что отвечает на страстную любовь дона Карлоса, своего пасынка, сына Филиппа. И вдруг — ее безвременная кончина. Отчего? Неизвестно. Все помнят, очевидно, оперу Верди «Дон Карлос», она написана по этому сюжету.
Итак, в стихотворном конкурсе победил Мигель Сервантес де Сааведра. Его стихи были особенно трогательными и возвышенными. И тут его заметил один из очень немногих в его жизни благодетелей — кардинал Аквавива. И увез с собой в Рим — писать стихи и продолжать образование. Все прекрасно, радуйся! Фортуна улыбнулась тебе. Но… не тут-то было.
В это время в Италии, куда он приехал с кардиналом, собиралась христианская армия, чтобы дать бой туркам-османам на Средиземном море. За этим стояли вполне реальные интересы Венецианской республики, которой турки мешали торговать в Средиземноморье, папы римского Пия V, желавшего высоко поднять христианское знамя, и знаменитого испанского короля Филиппа II. Они создали Священную лигу против турок и объявили набор добровольцев. Призыву Мигель не подлежал — младшего сына в семье в армию не брали. Он идет добровольцем. Во имя христианской идеи, во имя борьбы с неверными он становится под знамена Священной лиги и отправляется воевать с турецким флотом.
