Необходимость зарабатывать средства на жизнь толкнула семнадцатилетнюю медалистку на путь преподавания популярных дисциплин, а еще немного позже она стала гувернанткой – скользкая и очень непростая плоскость для начинающей карьеристки. Кроме родного польского девушка к тому времени прекрасно владела немецким, русским, французским и вполне сносно – английским. Тогда она еще не имела стройных планов относительно своего будущего, но знала наверняка: она обязана сама заработать на обучение в университете и, более того, должна быть готова помочь старшей сестре, подавшейся в Париж на учебу и едва сводившей концы с концами. Шесть тяжелых лет скитания по чужим семьям оказались самым действенным бальзамом, самым главным моментом формирования личности – замкнутого в себе, параноидально сосредоточенного на своей цели бойца. Именно эти годы резко отдалили ее от старшей родни. Самая старшая сестра, Эля, была озабочена единственным вопросом – устройством своей жизни в качестве подруги какого-либо мужчины. Брат Юзеф успел сесть в своей поезд, увозящий его в многолетнее путешествие по миру знаний, чтобы сделать обычную мужскую карьеру. Самая близкая по духу сестра Броня в это время осваивала курс заманчивой и почти божественной для Марии Сорбонны, причем отчаянно борющаяся за собственную судьбу девушка еще и высылала сестре деньги на учебу. Отныне пустое времяпрепровождение – посещение балов, танцев и светские сплетни – начинает раздражать Марию, что является верным предвестником появления более четкой идеи. Девушка еще не знает, какой путь был бы для нее правильным, но под влиянием воспоминаний о физических опытах дома, о разных приборах, продемонстрированных отцом, она начала все свободные минуты отдавать физике. Годы, полные тревоги и отчаяния, годы на грани срыва в бездну и нередко появляющееся суициидальное настроение толкнули ее в мужскую плоскость, безусловно более широкую, открывающую куда больше возможностей, чем путь просто женщины, ограниченный отчетливыми рамками общества.
Мария медленно постигала ключевые нюансы в написании сценария своей жизни. Во-первых, она должна быть независимой и научиться рассчитывать лишь на себя. К этой мысли ее подводила суровая и непреклонная действительность: целых шесть лет безропотного и бесперспективного «хождения в чужие семьи» только добавили комплексы и усилили угнетенное состояние прогрессирующего стресса. Кроме того, она пережила еще одну, возможно самую большую, душевную трагедию – безответную любовь к выходцу из более высокого сословия, покорившемуся своему социальному статусу и отказавшемуся от любви очаровательной бесприданницы. Девушке из бедной семьи, даже если она умна и мила, нечего рассчитывать на любовь и на то, что ее примут в светском обществе, твердо уяснила Мария. Искренне презирая пустоту жизни состоятельных людей, она, сама того не осознавая, одновременно нанесла удар и по своей чувственности, начав процесс если не стирания, то полного игнорирования своей половой принадлежности. Она твердо встала на путь отчуждения, бегства из мира романтики и счастья. На первое место отныне выходит необходимость реальных и весомых общественно значимых достижений, которые могли бы ее удержать на плаву, позволить помогать стареющему отцу и при необходимости компенсировать бедность и невысокое происхождение. А еще ее достижения должны быть настолько значительными, чтобы с лихвой компенсировать или хотя бы аргументировать ее неженское поведение. Женственность, очарование, любовь вытесняются из сознания напряженными усилиями воли, которая отныне управляет сосредоточенностью на более понятных ценностях. Такой осязаемой целью, ведущей к независимости и способности распоряжаться своей собственной судьбой, а может, даже к определенной самореализации, могло быть образование. И образование в такой стране, где роль женщины не была такой ограниченной, скованной унылыми взглядами консервативного общества, как в стиснутой внешнеполитическими оковами Польше. Не без участия отца и старшей сестры Мария остановила свой выбор на Франции, на Сорбонне – европейском средоточии передовой мысли.
Что толкнуло хрупкую искательницу счастья в вечные объятия науки? Эта девушка рано повзрослела, пережив достаточно горя и разочарований, столкнувшись с ощущением покинутого на большой дороге ребенка, своей социальной ущербности и несчастьем своего народа. Все это прямо отражалось на построении модели ее жизни, сковав сумрачными путами бедности и наградив глубоко скрытым комплексом униженности. С другой стороны, именно в семье была сделана первая целительная прививка, избавляющая от восприятия себя как второсортного члена общества, а обширные, устойчивые знания создали стойкий иммунитет от болезненной неполноценности, которой страдают многие люди, оскорбленные социальной иерархией. Знания, последовательно заполняя все жизненное пространство Марии Склодовской, начали тихо владеть всем ее естеством, постепенно разрушая ту часть ее консервативных представлений о роли женщины, которая была наиболее хрупкой и неустойчивой. Особенности ее мышления и воспитания содействовали единственно понятному пути к свободе, опирающемуся на применение независимого мышления. Жесткий вызов обывательщине, откровенное презрение не только к богатству как к некоему атрибуту ограниченных и скудных умов, но и ко всему миру материализованных ценностей, по всей видимости, отсутствие сильного сексуального влечения вследствие доминирования пуританских ценностей в семье и своеобразной материнской нежности (мать, боясь заразить малышку, даже не целовала ее) создали прецедент довольно ограниченного выбора пути. Девушка устремилась туда, где существовала возможность, где брезжил божественный свет вожделенных изменений, где она могла бороться с наибольшими шансами на успех. Вот почему была избрана такая не свойственная женщинам плоскость, казалось бы, сухая и лишенная эмоций сложная деятельность мозга. Это было приемлемое поле для военных действий с обществом и с самой собой. Никакой другой альтернативы науке она просто не знала…
Действительно, Мария с девичества обрекла себя на пожизненную активность в науке: ее фобия остаться за бортом жизни в то время, когда родственники уже определились с ключевыми вехами своих биографий и вместе со стареющим отцом взирали на младшую Склодовскую с трепетным и одновременно требовательным ожиданием, дала продолжительную инерцию. Инерцию в виде отрешенной деятельности на том поле, где она нашла возможность изменить свой жизненный уклад. Не свойственному обычному человеку состоянию полного сосредоточения на учебе способствовала высокая цена за обучение в Сорбонне. Ощущая себя обязанной родственникам за оторванные от семейного бюджета крохи, хоть и чрезвычайно экономно используемые ею для получения образования, Мария пыталась выжать из себя все, хотя до этого учебу своей старшей сестры на медицинском факультете оплачивала она сама совместно с отцом. Теперь же, оказавшись в Сорбонне, о которой девушка грезила столько лет, она полностью сосредоточилась на своей цели, как тибетский монах, вытеснив из жизни все остальное. Буквально голодая и замерзая, лишив себя даже мелких радостей и общения с кем бы то ни было, она работала над освоением основ науки по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Нередко случалось, что она теряла сознание от слабости и недоедания, от умопомрачительного затворнического образа жизни, в котором находилось место лишь для образования и науки.
