Бесспорно, ключевым моментом в жизни Марии Склодовской, прилежно и настойчиво овладевающей сокровищницей Сорбонны, стало замужество. Девушка, которая намеренно вычеркнула из своей жизни любовь и надежды на обыкновенное счастье в браке, вдруг вернула себя в лоно традиций. На первый взгляд непоследовательный шаг на самом деле был с максимальной точностью физика взвешен и просчитан. Конечно, не последнюю роль в принятии такого судьбоносного решения сыграло подсознательное исконно женское стремление быть подругой и помощницей мужчины, вынашивать и взращивать совместное потомство. Это вряд ли доминирующее стремление заметно возросло после того, как при первом приближении стало ясно: Пьер Кюри не станет подавлять ее желание раскрыться в качестве самостоятельного независимого игрока в науке. Более того, молодая женщина явственно почувствовала, что судьба дает ей руки тот уникальный случай, когда сосредоточенный на достижениях мужчина готов предложить своей подруге пройти путь вместе с ним или самостоятельно, на ее выбор. Потому в своем сдержанном влечении к Пьеру Кюри, мужчине, почти на десяток лет ее старше, достигшем к моменту встречи определенного положения в научном мире, Мария уловила, что рядом с этим человеком вполне возможно кажущееся на первый взгляд невероятным балансирование между ролями. Ее ждало фантастическое, почти немыслимое раздвоение личности, у которой один внутренний голос твердит об искусстве материнства и поддержания теплого огня в очаге, а второй ненасытно вопит о неясной самореализации. Но женщина не испугалась и сделала шаг. Да и могла ли она поступить иначе? Ведь она была прежде всего женщиной, вырванной из контекста своей исторической и социальной среды, и эти ограничительные рамки, словно тиски, вынуждали придумывать изощренные способы для того, чтобы изменить естественные, продиктованные Природой функции.
А Пьер Кюри оказался действительно тем человеком, который, подпитываясь поддержкой своей спутницы жизни, со своей стороны оказывал ей не меньшую поддержку. Преданный науке и пропитанный ею до мозга костей, он стимулировал дальнейшие шаги жены в качестве исследователя, не только не подавляя ее, но даже осторожно раскрывая ее потенциал, поощряя ее терпение и никак не реагируя на весьма скудный семейный быт. Они оба были неприхотливы в частной жизни, нечувствительны к обывательским влечениям, зато развили в себе редкую способность сосредотачиваться на главном и черпать энергию в общении друг с другом. Их союз можно назвать и уникальной исторической случайностью, и реализацией редкими людьми одной из своих феноменальных способностей быть чутким к внутреннему голосу и следовать его сигналам. Как бы там ни было, именно замужество перевело Марию на новую, социально значимую ступень, причем само явление миру пары замечательных физиков, сделавших ряд открытий, само по себе явилось сенсационным для восприятия общества, последующая же цепь событий способствовала формированию устойчивого интереса к имени Кюри как со стороны специалистов, так и со стороны широкой аудитории из обывателей. Последняя, как ни странно, немало способствует закреплению авторитета того или иного имени в истории.
Кажется, с замужеством в жизни Марии существенных изменений не произошло: как и раньше, она продолжала искать свое место в научном мире, разве что благодаря интеллектуальному авторитету Пьера Кюри эти поиски стали более структурированными. Она осознавала, что для ее идентификации как исследователя необходимы вполне определенные результаты конкретных исследований, поэтому неудивительно, что, усердно пробиваясь на место преподавателя средней школы, она с еще большим напряженным сосредоточением посещала лабораторию института. Продолжался тщательный поиск такого поля деятельности, где можно было стать первооткрывателем и где результат мог бы оказаться весомой оценкой, достаточной для присутствия женщины в сугубо мужском клубе, причем не в качестве помощницы, а в качестве равноправного игрока. Пьер уловил эту противоречивую нотку в стремлении жены, но она не вызывала у него дискомфорта, напротив, ему импонировала мысль, что спутница его жизни окажется самостоятельным пионером бесконечного неосвоенного пространства науки.
По всей видимости, Пьер Кюри и подсказал своей избраннице, что область изучения неких странных излучений (позже названных Марией Кюри радиоактивностью) является перспективной идеей, и главным образом для реализации цели, довольно скромной для активного физика, но определенно неординарной для женщины: написания и защиты докторской диссертации. Однако, скорее всего, даже маститый ученый был удивлен, как далеко завело усердие его жены. Мария шла той дорогой, которую выбрала во время горьких дум о своем будущем в бытность, когда она была всего лишь гувернанткой. Теперь, когда она обрела друга и любимого мужчину, ее работа стала более спокойной, зато не менее сосредоточенной. С замужеством ее деятельность старателя в науке, которая была преимущественно следствием внутренних терзаний, стала делом всей жизни, поддерживаемым любимым человеком. Это оказалось одним из наиболее важных внутренних изменений у Марии, поскольку трансформировалась и ее мотивация. Раньше из страха оказаться на обочине жизни она вела боевые действия на всех фронтах, отныне она имела два очень четко выраженных поля: ответственность за семейное благополучие и доказательство своей профессиональной пригодности. Последнее было актуальным для нее самой, независимо от позиций мужа в научном мире. Ведь это она вторглась в область, права на которую в обществе закрепили мужчины! Но она уже уверенно ступила на стезю научных достижений, а следовательно, должна была доказать тем многочисленным напыщенным мужам из мифического ученого клуба со своими символами и декорациями, что она что-то значит, а ее открытия не являются тихой подачкой супруга. Поэтому в случае с Марией наличие рядом ученого с мировым именем не только не ослабляло ее мотивов к деятельности, но и, напротив, подстегивало, ибо она чувствовала ответственность перед Пьером за то, как воспримут именитые академики ее – женщину со странными, явно выраженными мужскими амбициями.
Неизвестно, задумывалась ли над этими парадигмами сама Мария. Но важно другое: такое положение вещей неизменно гнало ее в лабораторию, в ней уже сформировалась неистребимая страсть к исследованию, азарт к достижениям. И хотя Пьер Кюри руководил и лабораторией, и работой самой Марии, она, пользуясь примитивными приборами и проводя опыты в мало подготовленном для этого помещении, обнаружила два новых элемента, в то время еще неизвестных науке и не имеющих обозначений. С ее подачи эти элементы получили названия радий и полоний, а женщина посвятила им всю дальнейшую жизнь.
