Однако несколько пророчеств мятежного Авеля все же сохранились.
Об Отечественной войне 1812 года: «Француз Москву при нем <Александре I> спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется». «И учинится пожар великий, и сгорит град Старопрестольный. Но, аки феникс, восстановится еще краше».
О ХХ веке, смерти царя-помазанника и мировых войнах: «Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного царя».
О Второй мировой войне: «Война будет, великая война, мировая. По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон царский. Измена же будет расти и умножаться. И предан будет правнук твой, многие потомки твои убелят одежду кровию Агнца такожде, мужик с топором возымет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская. Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И таки: огонь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний – власть безбожная будет скорпионом бичевать землю русскую, грабить святыни ее, закрывать церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника. А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли».
Всего два комментария. «Новый Батый на Западе» – это, конечно, Гитлер. «Умученный царь» – конечно, царь-мученик Николай II. Недаром к концу ХХ века началось бурное движение по его канонизации.
Но ведь – поразительно! – все точно. Особенно если вспомнить еще одно предсказание: «Как я отойду Богу, в год через век и десяток <лет> учинится война великая». Авель скончался в 1831 году. Ровно через век и 10 лет началась Великая Отечественная.
Но знаете, что самое оптимистическое в пророчествах Авеля? То, что они составлены были вплоть до 2892 года. Так что до конца света пока еще далече.
Существует и еще одно пророчество Авеля. Оно касается всей династии Романовых, последующей судьбы России и столь обширно, что заслуживает отдельного рассказа. В своей книге «Вещий инок» писатель Петр Николаевич Шабельский-Борк попытался реконструировать это пророчество полностью.
Несколько слов об авторе. Русский офицер, ставший в эмиграции писателем-публицистом. Его настоящая фамилия Попов, псевдоним Шабельский-Борк взял в честь крестной матери, известной тогда писательницы. Книга-сказание «Вещий инок» была издана в 1930 году в Берлине.
Ну а теперь сам текст, реконструирующий легендарную беседу Авеля с императором Павлом I. Ту самую, в которой монах-предсказатель поведал Романову о судьбе его рода и императорской династии. Автор восстановил ее по рассказам тех, кому потомок Павла, последний император России Николай II, все-таки не утерпел и доверил пересказ письма, оставленного его предком.
«Коротко будет царствование твое, – сказал Авель императору Павлу. – И вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского, от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную субботу погребут тебя… Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою…»
Пророк Авель ни в чем не ошибся. Правда, даты он посчитал по-своему, по-церковному (монах ведь). Но убили заговорщики Павла как раз на день памяти Софрония Иерусалимского. И погребли убиенного императора в Страстную субботу. И память об убиенном императоре попытались уничтожить, объявив его сумасшедшим.
«Но народ русский правдивый душой своей поймет и оценит тебя, – продолжил Авель. – И к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем воистину обетование и о царственном доме твоем: «Дому твоему подобает святыня Господня в долготу дней…»
Опять верно – в девизе 44 буквы, и Павлу суждено было прожить 44 года.
«Зрю в этом замке преждевременную гробницу твою, благоверный Государь, – говорил Авель. – Но резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет… О судьбе же державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще – безбожном».
Тоже верно: было два ига – татаро-монгольское нашествие и правление самозванцев, польских ставленников, когда на московский престол сел Гришка Отрепьев – Лжедмитрий I, а за ним и два последующих. Ну а о «безбожном иге» и говорить нечего – речь идет о XX веке.
Потом Павел спросил о судьбе сына своего – цесаревича Александра (будущего императора Александра I). И вот что ответил вещий инок: «Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и благословенным наречется. Но невмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы, и праведным будет на очах Божиих…»
Действительно, после странной смерти Александра Павловича в Таганроге многие уверовали, что император не умер, а просто покинул трон и ушел в народ замаливать грехи. К тому же в Сибири еще обнаружился загадочный старец Федор Кузьмич, в котором многие признавали императора Александра I, особенно те, кто раньше видел его. И долго еще по Руси ходила легенда: Александр Павлович не умер, а ушел замаливать грехи свои страшные.
«А кто наследует императору Александру?» – спрашивает Павел. «Сын твой Николай», – ответствует Авель. «Как? У Александра не будет сына? Но ведь тогда трон должен перейти к цесаревичу Константину, младшему брату Александра». – «Константин царствовать не восхощет, памятуя судьбу твою, и от мора кончину примет. Начало же правления сына твоего Николая дракою, бунтом вольтерьянским зачнется…»
И опять ни в чем нет ошибки. Даже восстание декабристов Авель сможет предсказать.
«После сына моего Николая на престоле российском кто будет?» – выспрашивает далее Павел. «Внук твой, Александр II, царем Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнен будет, крестьянам он свободу даст, а после турок побьет и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят ему бунтари великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного в столице верноподданной отщепенскими руками…»
