Через несколько минут Джон уже разговаривал с Йоко, отвергая ее возражения о приезде в Уэйбридж в такое позднее время с ее лондонской квартиры.
«Возьми такси, — сказал он, — когда оно приедет, я заплачу.»
Когда к дому Джона часом позже подъехало такси, он попросил меня «немного одолжить». (БИТЛЗ, как и королева Англии, не носили с собой наличных денег.)
«Я, право, и не знаю, найдется ли у меня», — ответил я с подколкой.
«Давай, давай, Пит, — сказал он с нервным смешком, — кончай п…ёж, быстро раскошеливайся!»
Хихикая от успеха шутки, я протянул ему деньги, и он занялся «ответственным делом»: встретил Йоко и расплатился с водителем.
После обычного обмена любезностями мы втроем перешли в просторную и редко посещаемую гостиную. Как и при нашей первой встрече в «Эппл», Йоко казалась очень стеснительной и неуверенной в себе и говорила еле слышным голосом. Джон чувствовал себя не менее неловко, и поэтому я сидел рядом дабы оказать ему моральную поддержку. Примерно через полчаса натянутого и принужденного разговора я, наконец, попрощался и ушел спать.
Проснулся я необычно рано, около восьми часов. Когда я спустился на кухню позавтракать, то в маленькой комнатке возле кухни вдруг заметил Джона. Он сидел за столом в коричневом халате в стиле кимоно, в котором часто ходил дома, и с жадностью заглатывал вареные яйца, запивая их горячим чаем.
«Здорово, Джон, — весело сказал я. — Ты что это сегодня так рано?»
«А я и не ложился.»
«Ни х…я себе! Ты еще одну ночь не спал?!»
«Да, я всю ночь был с Йоко.»
«Ну и как, вы хорошо провели время?» — сказал я с намекающей ухмылкой.
Но выражение его лица оставалось совершенно серьезным, и он ответил тихо и почти благоговейно: «Да, Пит. Это было удивительно».
(Чтобы нарушить молчание, Джон предложил Йоко два своих любимых занятия: ЛСД и «баловство с пленками». После того, как они добавили несколько штрихов к «Революции № 9», Йоко предложила сделать что-нибудь «своё». По мере того, как Джон с возрастающей непринужденностью крутил разные ручки, ее неуверенность пропала, и она разразилась своими фирменными визгами, пронзительными криками и прочими экффектами «раскованного вокала». Именно тут Джон и понял, что «еще кто-то так же шизанут, как и я», и что Йоко, по сути, была «я — в мешке!» На рассвете под щебетанье птиц за открытыми окнами, создававших Йоко контрапункты, они закончили свою первую композицию «неоконченной музыки», которую назвали «Два девственника». Затем Джон и Йоко впервые занялись любовью.)
Смекнув, что произошло нечто необычное, я плюхнулся в свое любимое кресло, поудобнее сложил ноги и приготовился услышать его рассказ. Но он сказал вместо этого: «Ты что-нибудь сегодня делаешь?»
«Нет, ничего особенного. А ты чем хочешь заняться?»
Я предплолагал обычные послеобеденные забавы — быть может, попойку или же поездку в «Эппл» для выполнения одного из импульсивных планов Джона.
«Слушай, Пит, ты не мог бы подыскать мне дом?»
«Дом?! На х… тебе нужен дом? У тебя же есть дом — ты сидишь в нем!»
Он рассмеялся своим коронным хохотком и сказал: «Мне нужен еще один дом.»
«Зачем это?»
Джон очень аккуратно поставил чашку на стол.
«Я буду жить там с Йоко.»
Эти слова потрясли меня не меньше, чем его «заявление» какие-то 24 часа назад о том, что он — Иисус Христос. Мне ничего не оставалось, как ловить ртом воздух от изумления.
«Да, Пит, — сказал он, — я хочу жить там с Йоко.»
«Ты это серьезно? — шепотом спросил я. — Ты это правда серьезно, Джон?»
«Да, это серьезно. ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО! Вот оно, Пит! Я ждал этого всю свою жизнь. На х… все остальное! На х… БИТЛЗ, на х… деньги, на х… все это! Если надо будет, я стану жить с ней в самой б…й палатке!»
Я и Джон — в возбуждении и радости — вскочили на ноги.
«Но это невозможно, Джон!»
«Да, это невозможно. Это просто невероятно! Именно так мы и влюблялись в детстве. Помнишь, когда ты встречал девушку, тебе хотелось быть с ней ВСЕ ВРЕМЯ и ты все время ДУМАЛ о ней. Помнишь, как все мысли были только о ней одной? Так вот, Йоко сейчас наверху, и я не могу дождаться, когда вернусь к ней. Я так проголодался, что мне пришлось бежать сюда и сварить себе яйцо, но для меня невыносимо быть без нее даже ОДНУ СЕКУНДУ.»
Естественно, я был рад видеть Джона таким счастливым и не сомневался, что его счастье, если оно не будет коротким, сделает мою жизнь в Кенвуде еще приятнее. Я также понял, что он без колебаний пожертвует для Йоко всем — и Синтией, чье имя в то утро даже не упоминалось, — в первую очередь, что в свете того факта, что Джон и Йоко знают друг друга не больше двенадцати часов, казалось невероятным. Уже много лет Джон ждал человека подобной значимости, хоть я и не уверен, что его очень удивило, что «молния», когда она все же ударила, пришла именно из этого направления.
Кроме того, всю свою жизнь Джон запросто бросал свои прежние занятия, если появлялось что-то более интересное. Он никогда не держался за прошлое, не беспокоился о будущем или о далеко идущих последствиях своих мгновенных решений.
Йоко, не теряя времени, перетащила свои манатки, все, какие были, в Кенвуд. Когда Джон увидел состояние ее гардероба, он сунул мне в руку толстую пачку банкнот, до общения с которыми теперь так редко снисходил.
«Пит, ты не смог бы прокатиться с ней по магазинам? Ей нужно купить кой-какую новую одежду. А между делом, будь добр, расскажи ей о БИТЛЗ и всем остальном. Она даже не знает, кто есть кто!»
Хотя посещения магазинов ни в коей мере не соответствовали моим понятиям о приятном времяпрепровождении, я был рад возможности сделать что-нибудь для женщины, несомненно возродившей жизненную энергию Джона. За время езды в Лондон я прочел Йоко краткий курс о БИТЛЗ и «Эппл», после чего было совершено турне по универмагам Кинг-роуд. Похоже, ее впечатлили новомодные фасоны и мне пришлось тактично отговорить ее от покупки просвечивающей блузки. Вместо нее она купила белый кожаный жакет и несколько сравнительно более приличных блузок и брюк.
Но, конечно же, самой большой проблемой для меня было найти дом для Джона и Йоко.
«Посмотри тут неподалеку, — сказал Джон. — Ты знаешь, что мне нравится. Если он понравится тебе, значит, понравится и мне.»
Я обратился к агенту, специализировавшемуся на загородных поместьях и имениях. «Мне нужен дом в радиусе 50 миль от Лондона, — заявил я, — и чем больше земли, тем лучше. Желательны также лесные участки и озеро. Вопрос о цене не существенен.»
Большую часть следующей недели я осматривал дома, в среднем, по пять за день, пока, наконец, не забрался в своих исканиях на полкилометра в лес по грязной дороге. Я увидел конюшни, озеро с эллингом, а в конце дороги — готический замок с огромными настенными часами, окруженный сухим рвом.
