Хотя значительная часть советской тяжелой и особенно военной промышленности была успешно вывезена на восток за четыре-пять месяцев, это сопровождалось неизбежным снижением производства. В сущности, почти год – примерно с августа 1941 по август 1942 года – Красная Армия испытывала крайнюю нехватку вооружения и боеприпасов, а между октябрем 1941 года и весной следующего года эта нехватка приняла чуть ли не катастрофический характер. Это было одной из основных причин, почему Московское сражение увенчалось не полной, а только частичной победой советских войск. Этим же в значительной мере объясняются и тяжелые поражения советских войск летом 1942 года.
И все же сразу после немецкого вторжения был достигнут значительный рост военного производства. За весь 1941 год советская авиационная промышленность выпустила около 16 тыс. самолетов всех типов, в том числе более 10 тыс. после начала войны, главным образом с июля по октябрь. Не менее поразительны цифры производства танков и других видов вооружений, а выпуск боеприпасов всех видов во второй половине 1941 года почти втрое превышал уровень производства в первой половине этого года.
Помимо тяжелых потерь оборудования, советская промышленность испытывала также серьезную нехватку рабочей силы. Среднегодовая численность рабочих и служащих в народном хозяйстве уменьшилась с 31,2 млн человек в 1940 году до 27,3 млн человек в 1941 году. В ноябре эта цифра сократилась до 19,8 млн человек. Часть рабочих осталась в оккупированных районах, а часть находилась в пути на восток. Но 9 ноября, когда немцы все еще предрекали неминуемое падение Москвы, Государственный Комитет Обороны утвердил точные планы увеличения производства на востоке, предусмотрев, в частности, выпуск в 1942 году 22–25 тыс. боевых самолетов и свыше 22 тыс. тяжелых и средних танков. И эти планы были выполнены. Выполнены героическим трудом и кадровых рабочих, и трудом женщин и подростков, число которых на заводах превышало 60 процентов.
К концу 1941 года СССР стал зависеть от восточных районов в отношении поставок продовольствия почти так же сильно, как и в отношении промышленной продукции. С началом войны производительность сельского хозяйства резко упала. Большинство мужчин в деревнях были призваны в армию, в том числе трактористы, которых мобилизовали в танковые части. Для нужд армии было реквизировано много лошадей, автомобилей и тракторов. Фактически в военное время все сельскохозяйственные работы выполняли женщины и подростки. Во многих колхозах пахота производилась самым примитивным способом, а к уборке урожая привлекалось также население городов. В качестве тягловой силы использовались лошади, где они еще были, а оставшиеся тракторы из-за отсутствия нефтепродуктов работали на газогенераторном топливе.
Итак мы видим, что в самом начале Великой Отечественной войны в нашей стране был осуществлен процесс, не имеющий аналогов в мире – эвакуация, размещение на новом месте и возобновление работы 30 000 крупных и средних предприятий и 15 миллионов человек – рабочих, служащих, ученых, научно-технических работников и их семей; причем осуществлялась перестройка их работы на военный лад. Этот беспрецедентный в истории Великой Отечественной войны процесс можно назвать Великим Переселением и Великим Возрождением.
Поразительное дело – даже у нас, в Советском Союзе, о титаническом подвиге советского народа, совершенном им в годы Эвакуации, писали крайне скупо, и масштабы содеянного стали вырисовываться для нас много позже. А вот наш противник очень быстро оценил масштаб «русского чуда»: восставший из праха промышленный потенциал Советского Союза практически не оставлял ему надежды на победу.
А премьер-министр Великобритании У. Черчилль, человек, которого вряд ли можно заподозрить в симпатиях к Советскому Союзу, назвал Эвакуацию главной битвой Второй мировой войны, которая позволила Советскому Союзу одолеть гитлеровцев.
Отдавая дань героизму советских рабочих и служащих, обеспечивавших выпуск продукции для фронта, мы можем и должны сделать как минимум три вывода из беспримерной эпопеи, называемой Эвакуацией.
Первый вывод. Развитие тяжелых и наукоемких отраслей промышленности, к каковым относится авиастроение, в кризисные периоды истории напрямую связано с политической волей государства. Непреклонная воля советского правительства была решающим фактором выполнения казалось бы невыполнимой задачи. Ведь практически вся авиационная промышленность, сосредоточенная в западных областях, прекратила свою работу и, по мнению западных аналитиков, уже никогда не могла быть возрожденной. Но она возродилась, приумножила свои возможности, сделав Советский Союз великой авиационной державой. Мы об этом вспоминаем сейчас, поскольку без всякого вторжения, без бомбардировок и артобстрелов наша авиационная промышленность практически лежит в руинах, и это не преувеличение, если принять во внимание тот факт, что производство самолетов и двигателей сократилось даже не в десятки, а в сотни раз. Заклинаниям типа «рынок все рассудит» уже давно никто не верит. Рынок и рассудил, отвернув денежные потоки в сторону зарубежных производителей, оставив без работы наших авиастроителей. Это ли не забота государства – рабочие места собственных граждан? Нельзя быть великой авиационной державой, летая на чужих самолетах. Об этом ли думали наши отцы и деды, работая по 12 часов в нетопленых цехах? Об этом ли думали руководители Советского Союза, принимая невероятно трудные и ответственнейшие решения о перемещении заводов на восток?
Вывод второй. Задачи Эвакуации 1941–1942 годов, преследовавшей совершенно конкретные цели сегодняшнего на тот период дня – дать сегодня, сейчас! – самолеты фронту, были с лихвой выполнены и перевыполнены в первый же год. Все 118 заводов, вставшие в малообжитых местах и районах, стали поистине градообразующими центрами. Они выпускали не только профильную продукцию, но и формировали рабочий класс, инженерно-техническую интеллигенцию. Вокруг авиационных заводов, на которых работало по 10–30 тысяч человек, возникали жилые городки, центры культуры, медицинские учреждения, транспортная и иная инфраструктура. Все 118 заводов остались на своих новых местах, определив новый облик городов своего пребывания. Нельзя себе представить Иркутск или Верхнюю Салду, Омск или Оренбург без расположенных там авиационных гигантов. После войны на площадках разрушенных войной предприятий – в Запорожье, Ленинграде, Киеве, Смоленске и других городах выросли новые предприятия, но основная авиационная (и не только авиационная) мощь страны осталась на Востоке. Так что подвиг, совершенный в 1941–1942 годах оказался продленным во времени, явив нам новый облик индустриального Урала, Сибири, Поволжья.
