В те дни в войсках и в тылу очень много говорили об открытии второго фронта в Европе. Однако союзники что-то не торопились. Советская Армия по-прежнему в одиночку ломала хребет издыхающему, но все еще сильному врагу.
Из официальных источников нам было известно, что союзники усилили бомбардировки Германии, подвергая города разрушительным налетам. Все чаще стали применяться так называемые челночные операции самолетов американских ВВС.
Что это за операции?
Американская авиация всегда имела свои особенности: в отличие от советской, английской, немецкой она делала основной упор на производство бомбардировщиков. До Америки добраться врагу трудно, а для войны вне пределов собственной территории американцы создали мощную и разнообразную бомбардировочную авиацию.
Основную массу ВВС Америки составляли «летающие крепости»- тяжелые четырехмоторные бомбардировщики весом около 50 тонн. Каждый такой самолет поднимал несколько тонн бомб и летел на расстояние до двух с половиной тысяч километров. Если цель отстояла от аэродрома на меньшем расстоянии, самолет брал меньше горючего, но больше бомб. И, наоборот, чем дальше расстояние до цели, тем больше горючего и меньше бомб.
И все же не все объекты на территории Германии были доступны для бомбежки с аэродромов, находившихся в распоряжении американских ВВС. Радиус действия бомбардировщиков был недостаточен. Вот тогда совместно с командованием советской авиации и были организованы челночные операции. «Летающие крепости» поднимались с авиационных баз в Северной Африке, достигали любого пункта территории противника, сбрасывали бомбовой груз и направлялись на советские аэродромы. Для возвращения на свои базы у них не хватало горючего. У нас, на советской территории, был специально оборудованный аэродром, предназначенный для «летающих крепостей». Здесь американцы заправлялись горючим, брали новый бомбовой груз и вылетали в обратный рейс. После вторичной бомбежки они возвращались на свои базы.
Эффект челночных операций был довольно внушителен. Ведь в составе воздушной армады бывали десятки, а то и сотни самолетов. Каждая «летающая крепость» брала до 10 тонн бомб. За один полет на Берлин сбрасывалось до трех тысяч тонн бомбового груза. На фашистскую столицу летели смертоносные разрушительные снаряды калибром в две, три, пять, а в конце войны – десять тонн весом.
Не помню точно дату, но случилось это в один из погожих дней поздней осени. К нам на фронт приехала американская делегация. В ее составе были маршал – командующий стратегической авиацией, которая совершала челночные операции с запада на восток и обратно, два генерала и полковник.
Вечером мне позвонил командир корпуса генерал Рязанов.
– Встречай гостей. Завтра утром будем. Я растерялся.
– Как их встречать? Что приготовить?
Генерал рассмеялся:
– Что, никогда не встречал?
– Американцев – нет!
– Обычные люди. Все будет хорошо. До завтра.
Делегация прилетела на самолете, которым управлял мой добрый знакомый. Я обрадовался ему и принялся выспрашивать: что из себя представляют высокие гости.
– Да ничего особенного. Обыкновенные люди.
– Интересно, с какой миссией прилетели американцы?
– А черт их поймет! Ездят, смотрят. Видимо, рассчи тывают – а не пора ли открывать второй фронт? И прогадать не хочется, и опоздать опасно… Словом, смотрят, достаточно ли мы обескровлены.
– Эге… Ничего себе – гости!
– Ну, они уже, кажется, насмотрелись. Это ж не первый год войны. Посмотреть теперь есть что. Чего-чего, а такого они не ожидали. Ладно, пошли давай. Зовут.
Вместе с гостями прилетели командир дивизии генерал Баранчук и командир корпуса генерал Рязанов. Американцы выделялись среди наших своей светлой походной формой: куртки, брюки навыпуск, рубашка бледно-зеленого цвета и такой же галстук. Когда нас знакомили, я обратил внимание, что рука американского маршала сухая, но очень крепкая, пожатие его было быстрым, сильным, как у человека, не забывающего спорт.
При первом знакомстве были сказаны какие-то пустые, ни к чему не обязывающие фразы. Переводчик переводил быстро, почти не умолкая. Пожалуй, из всех гостей переводчик выглядел наиболее солидно. Полный, холеный, с аккуратно подстриженными усиками. Темных светозащитных очков он не снимал и за столом.
– Маршал интересуется,- передал он мне,- за какие бои вы получили свои награды?
Американец смотрел на две Золотые Звезды на моей груди и ждал ответа.
– Долго рассказывать,- почему-то смутился я.- Ростов, Сталинград, Днепр…
– О, Сталинград!- тотчас повторил маршал, не дожидаясь перевода. Он с выражением величайшего уважения покивал огромным козырьком своей надвинутой на самые глаза фуражки.
– Приглашай, Данилыч,- вполголоса подсказал генерал Баранчук,- показывай хозяйство.
– Прошу,- сделал я приглашающий жест рукой.
Нужно сказать, что американцы при осмотре полка проявляли поразительную любознательность и деловитость. Их сухощавые подтянутые фигуры в несколько необычной для нас форме цвета хаки мелькали повсюду. Гости интересовались материально-технической оснащенностью полка, наградами летчиков, потерями в боях, спрашивали наше мнение о противнике. Словом, придирчиво взвешивали и рассчитывали.
С летчиками полка у них сразу установились дружеские отношения. Всем нашим понравилось, что американцы не важничали, вели себя открыто, просто. Мне несколько раз приходилось видеть, как какой-нибудь замасленный техник что-то горячо и долго толкует склонившемуся к нему долговязому американцу и все жестикулирует, жестикулирует… «Разговор», как правило, кончался тем, что техник лез за кисетом, американец тотчас выхватывал пачку сигарет. Обе стороны удовлетворенно пускали дым в небо, улыбались и кивали головами, изо всех сил стараясь отдать должное и вкусу и крепости табака союзника.
– А настырные мужики,- сказал мне потом техник Иван Лавриненко.- И к разговору охотники. Я тут с некоторыми хорошо поговорил. Обещают, что скоро тоже долбанут по немцам. Я уж стыдил их: дескать, сколько можно на дядю надеяться?
В первый день с американскими гостями произошел небольшой курьез. Не успели они как следует освоиться – на наш аэродром налетели несколько «Фокке-Вуль-фов-190». Самолеты появились неожиданно, но существенных разрушений произвести не смогли, сбросили лишь несколько мелких пехотных бомб. Помешало им поднявшееся в воздух звено наших истребителей под командой Виктора Усова, которое я предусмотрительно, готовясь к встрече гостей, определил на дежурство. В коротком бою над самым аэродромом Усов сбил один самолет. Остальные «фоккеры» поспешили уйти восвояси.
