— Должно быть, произошла какая-то путаница, — хмурится Мак. — Ничего не понимаю.
— «Кэрролл-энд-Кэрролл»? Да, у них есть мои данные, — продолжает Джеймс. — Этот дом я купил именно через них. Но вы наверняка обнаружите, что я — не единственный Джеймс Флинн в их системе, такие проблемы часто возникают у тех, чье имя не так оригинально, как ваше, милая Коко.
Я вежливо улыбаюсь ему, но внутри я просто раздавлена. Поверить не могу, что мы так глупо ошиблись. Я отказываюсь в это верить.
— Вы уверены? — спрашиваю я.
— На все сто процентов, — кивает он. — Хотел бы я, чтобы это прекрасное письмо было написано именно мне. Тот, кому оно предназначается на самом деле, будет глубоко тронут, когда получит его.
— Если он его вообще получит, — вздыхаю я. С каждой секундой я сомневаюсь в этом все больше и больше.
— Разумеется, получит, — усмехается Джеймс. — Вы девушка решительная, прямо как ваша тезка.
— Простите, что отняли у вас время, — извиняюсь я, пряча письмо Тэтти обратно в сумочку. Как же я подвела их с мамой, как ошиблась…
— Пожалуйста, перестаньте извиняться, — мягко отвечает Джеймс. — Я правда надеюсь на то, что вы его найдете. А теперь, полагаю, мне пора вернуться к работе, пока меня не покинула муза…
Он косится в сторону незаконченной скульптуры, и я понимаю, что он тактично намекает на то, что нам пора.
— Что ж, спасибо вам большое — и простите за вторжение и всю эту путаницу, — говорю я. — Очень приятно было с вами познакомиться.
— Не за что, дорогая моя, — отвечает он. — Мне тоже очень приятно. Очень жаль, что я ничем не смог вам помочь. Уверен, вы обязательно разгадаете эту загадку. Только не сдавайтесь!
Пока мы возвращаемся к фургону, Мак шепчет мне тихонько, несомненно, пытаясь развеселить:
— Его ищут тут, его ищут там…[26]
Но я не могу выдавить из себя даже улыбки. Все, что я делала сегодня целый день вопреки своим принципам, привело меня в очередной тупик.
— Уверена, что не замерзла? — спрашивает меня Мак, когда мы усаживаемся за крошечный столик на летней площадке небольшого кафе под названием «Чайка».
— Да, я в порядке, — отвечаю я, пытаясь сделать вид, что совсем не расстроена. — Свежий морской воздух мне не повредит.
По правде говоря, здесь морозно, как зимой, но я тепло одета, а потому такой отдых действительно идет мне на пользу. Кроме того, только здесь нам позволят сидеть вместе с Горацио.
— Надеюсь, ты не хочешь умереть от холода, — улыбается он.
— Картошка фри меня обязательно согреет, — отвечаю я, — да, мальчик мой?
Сидящий под столом Горацио начинает лизать мне руку.
— Пахнет вкусно, — соглашается Мак.
Из кафе до нас доносится изумительный аромат рыбы с картошкой фри, у меня в животе громко урчит. Кафе очень симпатичное, хоть и скромное, интерьер выдержан в морском стиле. В дамской комнате я обнаружила коллекцию ракушек в стеклянных флаконах, а к стенам там под разными углами крепятся затейливые деревянные якоря. Решающим доводом при выборе закусочной стал открывающийся отсюда роскошный вид — синее море, лодочки, плывущие по зеркальной глади воды, чайки, летающие над головой. Хоть сейчас и не сезон, еще слишком прохладно, но это место все равно выглядит потрясающе. Сидя здесь и любуясь побережьем, я чувствую странное удовлетворение, хоть меня и разочаровывает тот факт, что мы снова оказались в тупике.
— Любопытный он человек, — говорит Мак, подвигает к себе меню и тщательно его изучает.
— Спору нет. А ты еще и половины всего не видел…
Я уже рассказала Маку о том, как застала Джеймса Флинна за работой в полном неглиже, и он так хохотал, что я уж было решила, что он лопнет. Вот и сейчас он сразу заулыбался.
— Думаю, ты не скоро его забудешь, — говорит он.
— Да уж, он надолго останется в моей памяти, — хихикаю я.
Я тут же снова вспоминаю этот морщинистый зад. Что-то в этом человеке меня, несомненно, восхищает — должно быть, та уверенность, с которой он работал обнаженным. Я от ванной до собственной спальни в таком виде смущаюсь пробежать. Рут, например, не стесняется своего тела, она бы с легкостью разделась на людях — в летнюю пору бабушка часто загорает на крыше нашего магазина топлесс, что, безусловно, страшно бесит Анну. Последняя придерживается мнения, что бог дал женщине грудь, чтобы та скрывала ее от посторонних глаз, а не показывала всему миру. Она не признает даже открытой ложбинки между грудей — я уже сбилась со счета, сколько раз Анна пилила Рут за то, что та слишком часто выставляет свое тело напоказ. Кэт, к слову, тоже чувствует себя вполне раскованно в чем мать родила — я сотню раз видела ее голой. Я же совсем не люблю обнажаться. Мне никогда не нравилось мое тело настолько, чтобы показывать его кому бы то ни было — разве что при тусклом свете и наличии простыни, которой можно было бы прикрыться.
— Наверное, он чувствует себя свободным, работая в таком виде, — задумчиво говорит Мак, беря из корзиночки кусок хлеба и угощая им Горацио. Тот глотает его целиком и усаживается поудобнее, ожидая продолжения пиршества, если он, конечно, этого заслужил. Я бросаю ему под стол еще кусочек, за что меня тут же щедро вознаграждают — пес снова облизывает мою руку.
— Дух свободы и все такое? — спрашиваю я.
— Угу, — кивает он. — Не то чтобы я предлагал всем последовать его примеру…
— Конечно, нет, — серьезно отвечаю я. — Не думаю, что мир готов к такому потрясению. По крайней мере, не сейчас.
Мимо нас по улице неспешно прогуливаются две пожилые леди, одетые во все черное: черные платья, черные теплые колготки, черные ботинки на шнурках и черные же косынки, завязанные под подбородком.
— Внешность может быть очень обманчивой, — говорит он. — Взять эту парочку. А вдруг они — свингеры со стажем?
Я украдкой поглядываю на них: теперь женщины остановились поболтать с каким-то старичком, направлявшимся в другую сторону.
— А может, у них сложился любовный треугольник, — невозмутимо продолжает Мак.
Я заливаюсь смехом, и Горацио усаживается рядом со мной на землю, как всегда распушив хвост.
— Я веду к тому, — многозначительно поднимает бровь Мак, — что чужая душа — потемки.
— Здравствуйте, вы готовы сделать заказ?
Мы одновременно поворачиваемся и видим сногсшибательную официантку, держащую наготове свой блокнотик. Она поедает глазами Мака, как будто меня тут и вовсе нет.
— Какое у вас сегодня блюдо дня? — вежливо улыбается он ей.
— Солнечник, — отвечает девушка. — Еще утром в бухте плавал. У нас его очень вкусно готовят.
