В марте 1941 года в Лондон прибыл однокашник Барковского по разведшколе — Павел Ерзин. Вдвоем им, казалось, будет легче. Но увы! Не до того было Дэну (В. Барковский) и Ерофею (П. Ерзин). Англия уже воевала с Германией. Чуть ли не каждый день объявлялись воздушные тревоги из-за налетов и бомбардировок немецкой авиации. Как тут было встречаться с агентами и восстанавливать утраченные связи, а тем более когда у молодых разведчиков не было практического опыта в работе?!
— Разведка — это мобильный орган, и она обязана действовать и добиваться результатов в любых условиях, — постоянно напоминал им главную заповедь резидент Вадим. — А потом вы не забывайте, друзья, о своем воинском звании, обязывающем вас помнить, что в Европе идет война… — Маленький, полноватый, но твердый как кремень резидент был непреклонен: — Опыт приобретается не в разведшколе, а здесь, за границей. Поэтому чем скорее вы включитесь в работу, тем быстрее придет желаемый опыт. Но сначала мы должны с вами четко определиться, кто из вас чем будет заниматься. То есть должна быть какая-то специализация. Дэн, как инженер-механик, поведет научно-техническое направление. Он будет отслеживать и оценивать достижения английской науки и техники, используемые, в частности, для создания новейших эффективных видов вооружения. Что касается Ерофея, ему предстоит заниматься обеспечением безопасности сотрудников советских учреждений в Лондоне и членов их семей от происков британских спецслужб и враждебных нам организаций белоэмигрантского толка…
Недостаток у Дэна и Ерофея практического опыта Вадим восполнял путем тщательного предварительного обсуждения предстоявших разведопераций.
Дэн к своим обязанностям относился предельно ответственно. С агентурой встречался и рано утром, и поздно вечером. Включившись в активную работу, Дэн не мог не обратить внимания на мужественное поведение агентов. Поражала их готовность выходить на встречи, несмотря на рвущиеся бомбы, самим предлагать информацию, которая, по их мнению, представляет интерес для разведки. Деньги для них не играли заметной роли в общении с разведчиком. Порой они отказывались от материального вознаграждения. Их мотивами сотрудничества были симпатии к нашей стране, желание помочь СССР в скорейшем разгроме фашизма.
Однажды Вадим передал Дэну указание Центра найти агента Дика, определить его пригодность для дальнейшего использования и договориться о порядке работы с ним в перспективе.
— Учти, он классный специалист по радиотехнике и очень нужен нам, — заметил резидент. — Это задание Центра — персональное. Условия встречи я назову завтра. Завтра же и обсудим твои действия.
Дэн, соблюдая меры конспирации, заблаговременно выехал в район Майда Вэйл, где проживал агент. По пути следования он несколько раз проверялся на предмет обнаружения слежки, менял направление движения и транспорт. Убедившись в отсутствии наружного наблюдения, Дэн вышел на указанный адрес, но вместо дома увидел развалины. Уничтоженным оказался и тот самый подъезд с квартирой, в которую так стремился попасть Дэн. Заметив копавшихся в руинах людей, он подошел поближе и остановился около пожилой леди, пытавшейся высвободить из-под обломков какую-то домашнюю утварь. Дэн помог ей это сделать, и они невольно заговорили об ужасах бомбардировок немецкой авиации. Англичанке не составило особого труда понять, что ее собеседник — не местный житель, о чем она и спросила его. Дэн признался, что является беженцем из Европы (на случай возникновения таких разговоров у него была заготовлена легенда, что он — выходец из Дании или Голландии). Пожилая леди сообщила ему, что в их доме тоже жили беженцы-европейцы, что дало Дэну возможность вполне естественно поинтересоваться:
— А где же они теперь?
— Их переселили в дом на соседней улице, — ответила пожилая англичанка и указала на сумрачное трехэтажное здание из красного кирпича.
Дэн миновал развалины и перешел на соседнюю улицу к указанному дому. Он посещал квартиры до тех пор, пока не нашел нужного ему человека. Обменявшись с ним условными в таких случаях фразами, они для продолжения беседы вышли на улицу. Дэн для удобства общения отрекомендовался Дику под именем Джерри (впоследствии Дэн использовал это имя и в общении с другими источниками информации).
Над городом уже опускались сумерки. В это время, как обычно в Лондоне, становилось неспокойно и опасно: над южной частью города с ревом носились немецкие самолеты, доносились взрывы бомб.
Разговор с Диком показал, что он рад этой встрече, давно ждал ее и готов к продолжению сотрудничества. При этом Дик сообщил разведчику, что на его новой работе можно было бы получить хорошую информацию по вопросам радиолокации, и они договорились об условиях проведения последующих встреч.
По заданию резидента Дэн теперь восстанавливал утраченные связи, обучал своих агентов способам и методам конспирации: как им следовало проверяться и выявлять наличие слежки при выходе из дома и с места явки, как правильно оценивать обстановку с точки зрения появления возможной опасности и как вести себя в таких случаях, чтобы не вызывать подозрение.
* * *
В конце сентября 1941 года Дэн засиделся в резидентуре допоздна — он готовил отчет о работе за месяц и настолько увлекся этим, что не заметил, как в кабинет вошел резидент. Бросив на стол объемистый пакет, Вадим сел напротив, вытащил из пакета документы и стал их просматривать. Затем он подозвал Дэна, предложил ознакомиться с некоторыми из них и попросил высказать свое мнение.
Пока Дэн читал материалы, резидент уснул прямо на стуле, так как в последнее время ему удавалось спать только по 2–3 часа в сутки.
Беглый просмотр информации, добытой Вадимом, не вызвал у Дэна особых эмоций. Для него это была просто техническая информация, но только на необычную тему. Разбудив резидента, он сообщил ему:
— По всей видимости, речь идет о путях использования атомной энергии для военных целей. В этих документах много непонятных для меня специальных терминов и цифрового материала…
— Ты инженер, Дэн, вот и разберись со всеми этими материалами и подготовь обзорную шифровку для Центра, — распорядился резидент.
Потратив всю ночь на перевод и осмысление полученных Вадимом разведданных, Дэн к утру подготовил обзор, который был отправлен в Москву двумя частями — 25 сентября и 3 октября 1941 года. Это было первое соприкосновение разведчика с атомной проблемой и первое получение советской разведкой достоверных сведений о том, что работа над созданием первой атомной бомбы приняла совершенно конкретные практические очертания, и не где-нибудь, а именно в Англии.
