о художнике:
И гаснет пламенной душой…
(«Недоконченная картина»).
В других местах:
(«Пред испанкой благородной»).
Он свежее весны,
Жарче летнего дня…
(«Цыганы»).
Дух пылкий и довольно странный
(«Евгений Онегин», II).
пылких душ неосторожность
(«Альб. Онегина»).
И хоть он был повеса пылкий
(«Евгений Онегин», I).
То же высшее состояние души, ее зенит, он многократно определяет речениями «пыл души», «пыл сердца», «жар сердца»:
В нем пыл души бы охладел
(«Евгений Онегин», VI).
И сердца жар неосторожный
(«Я. Н. Толстому», черн.).
(«Евгений Онегин», I).
Он верил избранным судьбами
Мужам, которым тайный дар
И сердца неподдельный жар
И гений власти над умами
(«Евгений Онегин», II, черн.).
Судьбою вверенный мне дар —
Доселе в жизненной пустыне,
Во мне питая сердца жар
(«Увы! Язык любви болтливой»).
Но где же вы, минуты упоенья,
Неизъяснимый сердца жар
(«Дельвигу»: «Любовью, дружеством…»)
И все умрет со мной: надежды юных дней,
Священный сердца жар, к высокому стремленье
(«Война»).
О дружбе, заплатившей мне обидой
За жар души доверчивой и нежной.
(«Вновь я посетил»).
(«Стансы»).
Он создал нас, он воспитал наш пламень.
(«19 октября»).
Родился он среди снегов, —
Но в нем пылает пламень скрытый
(«Кавказский пленник», черн.).
То же определение он не раз применяет к коням, – например:
А в сем коне какой огонь!
(«Медный всадник»).
(«Гасуб»).
И т. п.
Гераклитовское понимание души, как огня, естественно должно было привести Пушкина к мысли о временных разгораниях или вспышках душевного огня. Действительно, в его представлении всякая страсть, всякое сильное чувство есть пламенно-жаркое состояние души. Его показания этого рода столь многочисленны, что едва ли мне удастся исчерпать их.
Общее воспламенение духа, мимолетное или длительное
Для Пушкина естественно рассказать о видении Богоматери, как о душевном пожаре, сжигающем душу бедного рыцаря:
С той поры, сгорев душою…
Так же естественно для него представить внезапное воспламенение души в виде молнийной вспышки; он дважды дал этот поразительный образ, правда – в одном и том же году (1817).
Могу ль забыть я час, когда перед тобой
Безмолвный я стоял, и молнийной стрелой[81]
Душа к возвышенной душе твоей летела
И, тайно съединясь, в восторгах пламенела, —
(«К Жуковскому»).
Но вдруг, как молнии стрела,
Зажглась в увядшем сердце младость…
(«К ней»).
В мысли Пушкина всякое длительное состояние страстного возбуждения – пыл души:
В нем не слабеет воля злая,
Неутомим преступный жар
(«Полтава»).
Тоску неволи, жар мятежный
В душе глубоко он скрывал
(«Кавказский пленник»).
Умы встревожены – таится пламень в них
(«Вадим»).
Вздыхает, сердится, горит
(«Руслан и Людмила», I).
Но дева скромная и жарче и смелей
Была час от часу.
(«Анджело»).
В пылу восторгов скоротечных
(«Воспоминания о Царском Селе»).
Страны, где пламенем страстей
Впервые чувства разгорались
(«Погасло дневное светило»).
Душа лишь только разгоралась
(«Евгений Онегин», IV, ранняя ред.).
Воображение в мечтах не разгоралось
(«К ней»).
Почто в груди моей горит бесплодный жар
(«Деревня»).
Там, оживив тобой огонь воображенья…
(«К Овидию», черн.).
Тебе приятно слезы лить,
Напрасным пламенем томить воображенье
(«Мечтателю»).
Услыша их, воспламенится младость
(«К портрету Жуковского», ранняя ред.).
Ах! мысль об ней в душе усталой
Могла бы пламень воспалить.
(«Разг. книгопрод. с поэтом», черн.).
Минувших дней погаснули мечтанья
(«Опять я ваш, о юные друзья»).
Какой во мне проснулся жар!
Какой волшебною тоскою
Стеснялась пламенная грудь!
(«Путешествие Онегина»).
По сердцу пламень пробежал,
Вскипела кровь…
(«Медный всадник»).
По жилам быстрый огнь бежит
(«Руслан и Людмила», II).
И, разгорясь душой усердной, плачу
(«Борис Годунов»).
и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте
(«19 октября», черн,).
В нем сердце, вспыхнув, замирает
(«Руслан и Людмила», VI).Определенное частное возбуждение духа
Когда б он знал, какая рана
Моей Татьяны сердце жгла!
(«Евгений Онегин», VI).
Но в нас горит еще желанье
(«К Чаадаеву», черн,).
Но пылкого смирить не в силах я влеченья
(«К Жуковскому»).
не в награду
Любви горящей, самоотверженья
(«Моцарт и Сальери»).
Что так любил, чему так жарко верил,
(Там же).
Ты мне внушал мои моленья
И веры благодатный жар
(«Письмо Татьяны», черн.).
Надежда гибнет, гаснет вера
(«Руслан и Людмила», I).
(«Ангел»).
(«К Чаадаеву»).
Поверь, я снова пламенею
Воспоминаньем прежних дней
(«Я слушаю тебя и сердцем молодею»).
Горя завистливым желаньем
(«Горишь ли ты, лампада наша»).
Кто знает? пламенной тоскою
Сгорите, может быть, и вы,
(«Евгений Онегин», III).
Душа твоя должна пылать весельем
(«Борис Годунов»).
Их лица радостью горят,
Огнем пылают гневны очи
(«Наездники»).
(«Руслан и Людмила», I).
Он гонит лени сон угрюмой,
К трудам рождает жар во мне
(«Деревня»).
Любил он прежде игры славы
И жаждой гибели горел
(«Кавказский пленник»).
Ты, жажда гибели, свирепый жар героев
(«Война»).
И с жаром сердца говорят
О бранных гибельных тревогах
(«Кавказский пленник», черн,).
На крыльях огненной отваги
(«Кавказский пленник»).
Стремится конь во весь опор,
Исполнен огненной отваги
(«Кавказский пленник»).
Мой друг горел от нетерпенья
(«Евгений Онегин», черн,).
Еще хоть раз ее увидеть
Безумной жаждой он горел
(«Полтава»).
Раскаяньем горя, предчувствия беды
(«Воспоминания в Царском Селе»).
И жар безумного похмелья
Минутной страсти посвящал
(«Кавказский пленник»).
Что дружба? Легкий пыл похмелья
(«Дружба»).
(Сцена из «Фауста»).
Тем больше злое подозренье
Возобновляется, горит
(Из «Ариосто»).
То снова разгорались в нем
Докучной совести мученья
(«Братья разбойники»).
как язвой моровой
Душа сгорит
(«Борис Годунов»).
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья
(«Воспоминание»).
Нет, нет, мой друг, мечты ревнивой
Питать я пламя не хочу
(«Гречанке»).
а потом
