Уже известный нам саксонский генерал Йоханн Матиас Шуленбург накануне выхода шведов из курфюршества говорил; «Все части шведского войска, как пехотные, так и конные, были прекрасны. Каждый солдат хорошо одет и прекрасно вооружен. Пехота поражала порядком, дисциплиной и набожностью. Хотя состояла она из разных наций, но дезертиры были в ней неизвестны».
Поход Карла XII в Россию. 1708—1709.
За армией шел обоз — пронумерованные, крытые парусиной повозки с надписями по бортам: кухонный, пивной, кассовый, аптечный, почтовый, багажный, палаточный, артиллерийский, мельничный (с мельницами, приводимыми в движение от колесных осей), кузнечный, фуражный, конюшенный, оружейный, овсяной и т. п.
Шведский лейтенант Ф. К. Вейе писал в русском плену: «Шведская армия к 1708 году приобрела такую славу, что никто не сомневался, что, победивши датского, польского и шлезвигского противников, эта армия вскоре победит Москву, тем более что король к своей главной армии решил присоединить и ту армию, которая стояла в Лифляндии под командованием генерала Левенхаупта. Все считали поход таким выгодным, что каждый, кто только имел искру честолюбия, хотел принять в нем участие, полагая, что теперь настал удачный момент получить почести и богатства. Я был такого же мнения».
Куда пойдет Карл XII со своим войском, широкому кругу лиц и в шведской армии, и за ее пределами было доподлинно неизвестно. Слухи, предположения, догадки существовали, но твердой уверенности в них не было. Общеизвестна склонность короля избегать обсуждений планов со своим окружением и только в самый канун событий изрекать «истины в последней инстанции». Генерал-адъютант Карла XII Габриэль Отто Канифер, плененный Меншиковым в августе 1708 года, в изложении русского переводчика свидетельствовал: «О королевском намерении ничего он не ведает для того, что король ни с первыми генералами, ни с министрами о том не советует, а делает все собою и генерал-квартирмейстеру повелит, о всех дорогах разведав, учинить и подавать росписи себе, когда намерение воспримет, куда идти... А консилиума он ни с генералами, ни с министрами никогда не имеет, а думает он все один, только в разговорах выспрашивает и выслушивает, кто что говорит».
То же самое подтверждал упомянутый выше Й. М. Шуленбург, имевший возможность как пленный вблизи наблюдать короля Швеции.
О походе на Москву Карл XII начал размышлять сразу после покорения Саксонии[112]. Уже 20 февраля 1707 года тайный секретарь короля Седерхъельм в доверительной беседе с австрийским посланником при штаб-квартире шведской армии Францем-Людвигом фон Цинцендорфом сообщал о предстоящей войне с Россией: «Хотя война с королем Августом и закончена, но предстоит еще война с Москвой, которая... должна быть тотчас же с особенной силой направлена в сердце Московии и таким образом скоро и выгодно приведена к окончанию. В силу этого король собирает теперь армию такой силы, какую еще ни один из его предков не выводил на поле брани, принимая во внимание, что расстояние не допустит скорой новой мобилизации. Кроме того, король за счет Москвы хочет компенсировать себя за все понесенные в этой войне убытки».
Седерхъельму вторил граф Пипер. Вот что первый министр короля заявил тому же Цинцендорфу, комментируя, вероятно, последние предложения царя Петра о мире: «Царь никогда не предоставит королю таких условий, которых король с большим успехом добился бы силой своего оружия. Кроме того, для безопасности шведской короны недостаточно только того, что царь вернет взятое, даст компенсацию за причиненные убытки или для безопасности освободит то или другое место, ту или другую провинцию. Нет, главнейшее и наиважнейшее для шведской короны — сломить и разрушить московитскую мощь, которая достигла таких масштабов благодаря введению заграничной военной дисциплины. Со временем эта мощь может сделаться еще более опасной не только для короны Швеции, но и для всех граничащих с ней христианских земель, если она не будет уничтожена и задушена в самом зародыше».
Король обещал высечь московитов шомполами, уничтожить Русское государство, расчленив его на мелкие княжества, отторгнуть в пользу Швеции весь Север, а западную часть передать полякам. На московский трон он хотел посадить либо польского принца Якова Собесского, либо царевича Алексея. Карл делал ставку на недовольство бояр реформами Петра, на волнения крестьян и казаков, на известные брожения среди запорожцев. По мнению многих западных историков, планы шведского короля были вполне реальны и имели все шансы на то, чтобы претвориться в жизнь. На карту было поставлено само существование Российского государства, над страной нависла серьезная угроза.
Некоторые немецкие историки времен гитлеровского нацизма пытались подвести под русский поход шведского короля мифическую базу так называемой европейской миссии, призванной выставить на пути «славянской экспансии на Запад» прочный заслон. Доказательств таких миссионерских настроений Карла XII они не приводят, потому что их, кажется, не существовало. Да и подобных настроений в Европе тогда еще не было — во всяком случае, достаточно осознанных и четко сформулированных. Все эти выдумки являются плодом уже более позднего времени, в котором каждый был волен думать в меру своей испорченности.
Король рассчитывал на короткую и быструю кампанию, своеобразный блицкриг[113], в которой планировал в одном решающем сражении нанести русским войскам поражение и принудить царя к капитуляции. Король таким образом осознавал, что длительную войну с необъятной по территории и огромным людским ресурсам страной Швеции не выдержать. Кроме основной армии, которую король вел сам, в военных действиях против России должны были участвовать корпус Эрнста Детлофа фон Крассова (Крассау) и коронная армия короля Лещинского, армия Левенхаупта в Лифляндии и корпус генерал-майора Георга Любекера в Финляндии. Все они должны были отвлекать силы русской армии и облегчать действия короля на направлении главного удара. Однако на практике весь стратегический замысел Карла, как мы увидим, благодаря активным действиям русской армии или бездарному исполнению его шведскими генералами будет провален.
Исходя из численности и расположения частей шведской армии Петр готовился к их встрече и планировал свою стратегию. В основу ее были положены январские 1707 года решения генерального военного совета в Жолкве[114], сводящиеся к следующим положениям: постоянно изнурять — «томить» — противника мелкими стычками и набегами и избегать генерального сражения на чужой территории до тех пор, пока не создастся для этого благоприятная ситуация на своей; лишать шведов возможности снабжения и расквартирования армии, для чего на занятой им территории не оставлять запасов хлеба, фуража, сена, скот и население угонять в глубокий тыл, а деревни сжигать; всемерно затруднять передвижение противника путем приведения в негодность дорог, разрушения мостов, устройства завалов и засек в лесистых местностях.
