Иногда, ко всеобщему удивлению окружающих, я все же признаю существующие правила имен и названий. Мы принимаем как данность, что жители Америки именуются американцами, а жители Канады – канадцами. Кем тогда будут жители города Монтэгю? Правильно, монтэгюнианцами. Однажды я знакомил своего приятеля-юриста и его жену с какими-то новыми для них людьми, и представил супругов так: «Это Джордж и его жена Барбара. Они – юристы-монтэгюнианцы». По-моему, получилось вполне логично, но у Джорджа стало такое лицо, будто я его только что смертельно оскорбил.
Я заметил, что обычно при первой встрече незнакомых людей обязательно прозвучат два вопроса: «Где вы живете?» и «Чем вы занимаетесь?» Как правило, они неизбежно всплывают в первые же минуты разговора. Фраза, которой я представил Джорджа и его жену, отвечала сразу на оба вопроса и, таким образом, экономила всем силы и время – ведь я произнес ее сразу же. Но почему, в таком случае, Джордж и его жена обиделись? Я так и не разгадал эту загадку. Кем же еще может быть житель города Монтэгю, если не монтэгюнианцем?
Возможно, Джорджу было никак не принять мысль о том, что он – монтэгюнианец. Может быть, Джордж не знал точно, хорошо это или плохо – быть монтэгюнианцем, и что вообще входит в это понятие. А может, людям свойственно стремиться лишь к крупным категориям: американцем быть почетно, а вот монтэгюнианцем не очень. Никто не обидится, если скажешь «Боб – американец» или «Боб очень высокого роста». Но если скажешь: «Боб – монтэгюнианец», реакция будет, как если бы ты сказал: «Боб – еврей» или «Боб – голубой».
Кстати, последние два высказывания наводят на мысль о еще одной сложности, с которой я регулярно сталкиваюсь, когда веду беседу. В некоторых случаях представить человека окружающим фразой: «Он – еврей» или «Он – голубой» столь же оскорбительно, как если бы я заявил: «Он – угонщик машин». Но бывают ситуации, когда эти фразы звучат как комплимент или даже вызывают веселье. А вот вычислить, в какой ситуации что говорить – это для меня сложная задача.
Если не можете отождествиться с местом, где живете, выход только один: переезжайте. Уверен, если бы я представил своего знакомого: «Это Джордж, адвокат из Нью-Йорка», он бы кивнул с довольным видом. В конце концов, всем известно, что в этом большом городе все самое лучшее: еда, бродвейские спектакли, юристы, девушки. Но Джордж – не нью-йоркец. Он монтэгюнианец. И ему надо или радостно принять этот факт, или переехать. У Джорджа нет никакого права оскорбляться, что я его так представил. Ведь не я же поселил его в Монтэгю и удерживаю там насильно!
После того как на меня разобиделись юристы-монтэгюнианцы, я всерьез задумался: а что это значит – быть кем-то, принадлежать к какой-то категории? Если скажешь, что ты американец, то окружающие сделают предсказуемые заключения, которые будут основаны на их представлении об Америке. Но если ты причислишь себя к какой-то неизвестной им категории, что тогда? За пределами города Монтэгю мало кто знает, что такое «монтэгюнианец». Я попробовал представить себе образ типичного монтэгюнианца – какие ассоциации возникнут с этим словом? Даже расспрашивал случайных встречных на улице.
Попробуйте спросить себя: о чем вы думаете, когда слышите слово «монтэгюнианец»? Кого вы себе представляете, каков монтэгюнианец в вашем воображении? Может, он – приземистый плотный человек с насупленным лбом? Может, он сутулится при ходьбе, а с собой носит в правой руке дубинку вроде бейсбольной биты? Может, у него волосатая спина? Похоже по его виду, что он запросто мог бы поднять ваш пикап одной левой? Или же ваш монтэгюнианец совсем другой – высокий, худощавый, изысканный господин, чистенько, но небрежно одетый – в мятой спортивной куртке и неглаженой рубашке? Он носит очки в металлической оправе, всегда ходит с книгой и курит трубку?
Если вы похожи на меня, то монтэгюнианец у вас будет такой, как на первой картинке – приземистый и с бейсбольной битой. Думаю, мне бы не хотелось, чтобы меня ассоциировали с таким типом. Но, повторю, не я поселил Джорджа в городе Монтэгю. Ситуация однозначна: если живешь в городе Монтэгю, то ты автоматически делаешься монтэгюнианцем.
Сам я много лет жил среди монтэгюнианцев, поэтому хорошо знаю, каково это. Кроме того, я был чикопийцем из города Чикопи, известного в западной части Массачусетса как ворота в Монтэгю. Потом я переехал, и дубинка, как по волшебству, исчезла из моих рук, плечи распрямились, а лоб разгладился.
Поэтому, хотя со временем я все лучше приспосабливаюсь к правилам вежливости, принятым в обществе, но у меня все еще приключаются сложности по части имен, которые я даю людям и предметам. Уверен, что многие обладатели синдрома Аспергера переживали нечто подобное и мой опыт им знаком.
А кто такой обладатель синдрома Аспергера? Все мы – аспергерианцы.
Глава 26
Знакомство по алгоритму
Выбирать людей, с которыми удается построить отношения, у меня всегда получалось хуже, чем выбирать механизмы или электронные приборы. Можете смело выпустить меня на парковку и предложить отыскать машину, которая никогда не ведала ремонта – я ее найду безошибочно. Вам требуется помощь, чтобы выбрать трактор или усилитель для стереоустановки? Я тот, кто вам нужен.
Увы, но по части искусства общения у меня большие пробелы – тут я не мастер. К тому же, чтобы отношения завязались, симпатия и стремление познакомиться должны быть обоюдными. Допустим, я-то выбрал, с кем хочу общаться, но выберут ли меня в ответ? Моя притягательность в былые времена была весьма сомнительна и общаться со мной рвались далеко не все. Хотя сейчас мне говорят, что я выгляжу и веду себя вполне прилично, но в прошлом мне случалось быть неухоженным, откровенно запущенным, немытым, вонючим, толстым, неопрятным, неотесанным и грубым. В те времена многие люди, с которыми я и рад бы был познакомиться поближе, проходили мимо меня. Теперь я уже никогда не узнаю, сложились бы у нас отношения или нет.
Выбирая нового знакомого, я всегда очень страшился, что меня отвергнут. Поэтому изо всех сил старался не показывать свой интерес к девушке, – из боязни, что она меня отошьет и посмеется надо мной. Всегда слишком живы были воспоминания о девочках, хихикавших и тыкавших в меня пальцами на тех считаных школьных танцульках, на которые я отваживался прийти. Я выбрал Медвежонка, когда мы оба были очень юны, и она ответила мне взаимностью. Некоторое время мы были счастливы вместе, но продержался этот союз недолго – несколько лет. Мы повзрослели и, казалось, стали расти и развиваться в разных направлениях, и отношения наши развалились. Мне пришлось вернуться на предыдущую ступень и вновь выбирать себе близкого человека или позволять, чтобы выбрали меня, и снова искать длительные счастливые отношения.
