— Одну минуту, — остановил Волков. — Вы обратили внимание, господа, на слова «вместе с другими народами»? Суть в том, что текст воззвания был согласован на совместном заседании латышского ЦК и рижских большевиков. Уясните себе ситуацию, господа. Организация дружин и объединение эсдеков — две стороны одной медали. Между тем, Петр Кузьмич, вы профукали большевистскую сходку во вверенном вам округе. На ней, кстати, должен был стоять вопрос о слиянии с РСДРП. Вам известно, какое решение принял съезд?
— Виноват, господин полковник. — Лицо полицмейстера пошло пятнами.
— А вам, Корф?
— На текущий момент мы этого не знаем, Юний Сергеевич, — элегантно выкрутился ротмистр. — Но, вне всяких сомнений, будем знать.
— Разумеется. Ответ вам дадут боевые дружины. — Волков жестом отмел всякие возражения. — Прошу далее.
— Вслед за воззванием, — Корф продолжал доклад с того самого места, где был прерван, — на заводах стали формироваться дружины. Оружие добывали различными путями. Холодное оружие рабочие вытачивали сами на своих станках. Примерно с апреля на заводах Бартушевича, Клейна и «Феникс» начато изготовление бомб. В частности, как показало расследование, изготовленной на «Фениксе» бомбой был убит пристав. Такие же бомбы были обнаружены в картофельной яме на хуторе близ Добеле. Оружие, кроме того, отбирали в имениях и у лесной стражи. Участились случаи нападения на чинов полиции и жандармерии, грабежи участков и оружейных магазинов. Только на днях шайка рабочих ворвалась в магазин Шенфельда, где похитила около сорока револьверов и несколько тысяч патронов.
— Шутка сказать! — Юний Сергеевич погладил щеку. Как всегда, она была гладко выбрита. — Что происходит на взморье?
— Я запросил Грозгусса, но подробных данных он пока…
— Хорошо, не трудитесь, — нетерпеливо махнул рукой Волков. — Я сам поинтересуюсь. Продолжайте, пожалуйста. Какие приняты меры?
— На заводах произведены массовые обыски и аресты, Юний Сергеевич. На «Фениксе», как я уже имел честь вам докладывать, взято двадцать шесть человек. Улики бесспорны.
— Юридические тонкости оставьте для господина прокурора. Производство оружия прекратилось?
— Я бы этого не сказал, Юний Сергеевич, — через силу выцедил из себя Корф.
— Какие новые данные есть относительно нелегального импорта оружия?
— Агенты заграничного сыска уже напали на след. Надо надеяться, что вскорости все нелегальные каналы удастся перекрыть.
— Связи внутри?
— Нащупываем, Юний Сергеевич. Возникло подозрение, что нити ведут в Петербург, Либаву и в Купальные места. На подозрении хорошо известный вам поэт Райнис.
— Об этом прошу доложить мне отдельно, — заинтересовался Волков. — Обратите самое серьезное внимание. Что еще?
— Боевые дружины, или, коротко, боевики, о которых идет речь, с первых же дней своего существования стали на путь самого жестокого террора. В одной только Риге с февраля по сегодняшний день совершено восемь террористических актов.
— Мезенцев вам завидует, — усмехнулся Волков. — В Либаве — двадцать.
— Так точно, Юний Сергеевич, двадцать… Объектами террора становятся, если прибегнуть к преступной терминологии, так называемые шпионы и предатели революции, видные дворяне и близкие к ним особы, чины жандармерии и полиции. Боевики вступали в вооруженный конфликт с полицией во время митингов и демонстраций, совершали налеты на тюрьмы в целях освобождения своих арестованных товарищей. По их прямому наущению крестьяне громят баронские корчмы и казенные винные лавки. Участились случаи экспроприации денег в банках, почтово-телеграфных пунктах и у отдельных лиц.
— В Московском форштадте всего этого, конечно, нет? — Полковник взглянул на бедного полицмейстера, который сидел ни жив ни мертв. По мере того как Корф разворачивал перечень преступных деяний, он все более проникался мыслью, что Волков именно его предназначил в жертву и отдаст на заклание новому губернатору. — А, Петр Кузьмич? — спросил Юний Сергеевич, но тут же смилостивился: — Ладно, сидите себе, такой разэтакий, и помалкивайте… У вас все, ротмистр?
— Практически все, Юний Сергеевич. О событиях, имевших быть двадцать восьмого и двадцать девятого апреля, говорить отдельно не стоит.
— Разумеется, потому что покушения на генерал-адъютанта Бекмана и генерала от инфантерии Фрезе, хвала господу, не удались. Но семнадцатого мая был тяжело ранен барон Вольф, а третьего дня боевики убили гробинского комиссара по крестьянским делам. К счастью, и то и другое произошло у соседей и прямо нас не касается. Однако для правильной оценки ситуации в обеих губерниях стоит, полагаю, включить оба инцидента в сводку. — Волков потер руки: — Все?.. Ну-с, господин полицмейстер, — повернулся он вместе со стулом к сопевшему в тягостном ожидании дородному подполковнику, — каково ваше мнение?
— Чего уж тут говорить, Юний Сергеевич? — сокрушенно вздохнул тот. — Печальная картина.
— В самом деле? — Волков иронически поднял брови. — А у вас в реляциях тишь да гладь. Подлинный Meerstile, морской штиль. Впредь так не делайте. И еще одно: оставьте на время в покое щенков, которые собираются за самоваром читать марксистские книжки и петь «Из страны, страны далекой, с Волги-матушки широкой». Пусть с сегодняшнего дня вас заботит только одно: оружие. Ищите тайники, Петр Кузьмич, они где-то у вас.
— Слушаюсь, Юний Сергеевич. Разрешите быть свободным? — Шумно отдуваясь, он отерся платком.
— Всего наилучшего, — милостиво отпустил его Волков. — Извините, что был резок с вами, — сказал он Корфу, когда полицмейстер ушел. — Но я поступил так намеренно, чтобы дать урок нашему гиппопотаму. Так что не серчайте.
— Помилуйте, Юний Сергеевич, как можно?
— Вот и отменно, дружок. Отдайте сводку еще раз переписать на машинке, — Волков сделал вид, будто простодушно раскрывает все карты. — Пошлю копию нашему ландмаршалу. Ему пригодится там, в Петербурге. Один ведь за всех нас отдувается. — Он не сомневался, что Корф все в точности передаст Мейендорфу. Оценка же, которую ротмистр даст его словам, Юния Сергеевича совершенно не волновала. «Пусть не верит, чертова немчура, пусть постоянно сомневается. Иначе совсем перестанут считаться, так их разэтак».
— Прикажете доложить о социал-демократическом съезде, Юний Сергеевич? — светски-непринужденно, однако при полном соблюдении субординации, спросил Корф. — Сведений существенно прибавилось.
— Петр Кузьмич на хвосте принес?
— Никак нет, — невозмутимо возразил ротмистр. — Господин полицмейстер просто принес мне для ознакомления номера большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий», которые были изъяты при обыске у рабочих. В них содержится короткая информация о съезде, несколько дополняющая данные агентуры.
