Да, если состоится решение, то оно очень и очень к многому обязывает. Нужно приложить будет много силы, энергии, ума, воли, настойчивости, короче говоря, отдать самого себя, чтобы оправдать это доверие. А оправдать его нужно во что бы то ни стало.
Сразу же после выхода из ЦК оформил билет на самолет и буду 14.05.52 г. в 10.00 вылетать во Львов.
План на 15 мая 1952 г.
Сегодня после командировки явился на службу. Много интересных новостей. На первом плане из всех опять стоит Шелипанов и его идиотство. Тут и оскорбления, тут и изнурение, вплоть до обмороков, тут и автомашины, и особенно с Азаровым, который однажды притворно был удивлен, почему я и Шелипанов не можем договориться о нормальном пользовании газиком, а когда сам столкнулся – получилось то же самое.
Сюда же надо отнести первомайское поощрение или, точнее, вынесение благодарности Гоникману, Фашеру (которые, безусловно, этого не заслуживают), Каплуну.
Приезжая сюда, рассчитывал, что избавился от летно-методических сборов, а их, оказывается, перенесли на 19 мая. Следовательно, нужно к ним тщательно готовиться.
А как неузнаваемо изменился гарнизон. Когда я отсюда уезжал в Москву, то деревья были совершенно голые, теперь же здесь самый настоящий красивый парк. Все расцвело, распустилось, а какой приятный, ароматный воздух.
Жил бы да работал, а тут нужно готовиться к выезду в лагеря, где совершенно голая степь.
План на 27 мая 1952 г.
Только что выбрал время сделать небольшие заметки, здесь, в лагере.
Перебазировались или, вернее, перелетели: Скоморохов со своими полностью, Щукин – тремя самолетами и мы парой с Васильевым в понедельник 15 мая.
Причем, когда мы летели утром со Станислава через Львов в Ситно, погода была отличная. Не выключая двигателя, я из Ситно после взлета напрямую полетел в Коломыю.
Там, как всегда у Щукина, к перелету были не готовы.
Рассказав о порядке перелета и дав конкретные указания, улетел к Скоморохову. Здесь полная противоположность в подготовке.
И вот за каких-нибудь 2 часа погода совершенно изменилась. Из-за резкого ухудшения погоды Щукин перебазировался не полностью.
Лагерь встретил нас в первый же день дождем, снегом, холодом. Плюс плохая подготовка к приему. С тех пор по сегодняшний день ежедневно дожди, холодно, пасмурно. Все это надоело.
За этот период (24.05) вызывались на разбор за зимний период в штаб ВА, получили 5-е место.
25-го был дома. Получил от прислуги неприятность.
План на 28 мая 1952 г.
Был командующий. Поругал за устройство лагеря, особенно за неоднообразие в палатках.
Кое-кому дал определенную, хорошую взбучку. После его отъезда прошел с градом сильный ливневый дождь. Аэродром размок. Вынужден был отставить ночные полеты, перенес их на 29 мая.
Днем облетал район аэродрома в радиусе 50 км. Наш аэродром заметен с воздуха очень плохо. Дал указания об обозначении его дымовыми шашками.
Спланировал на 16.06 на партактив, на 17.06 – начало методических сборов.
Проверил эталонную палатку у Кирилова (хорошо).
План на 6 июля 1952 г.
В субботу приехала жена с детьми. Устроил их в комнате Пентина. Люба с Нелей привезли букет цветов. Сегодня ездили загорать на р. Иква. Я с семьей, Киселев с женой, Кузмичев. Половили рыбы и сварили там же уху.
Я на солнце немного сгорел. Жаль, что пропустил футбол и нашу самодеятельность. Вечером ездили в кино в Червоноармейск, смотрели «Тарзана в Нью-Йорке». Рука в моей руке и никаких возражений – интересное отношение.
План на 7 июля 1952 г.
Работа, спланированная на сегодня, недовыполнена. Прилетал Александрович. Договорились об обеспечении на 8–9.7. На 12.7 его весь день – вопрос его прикрытия был не ясен.
Звонил генералу Исаеву для организации взаимодействия, специально полечу 10.7 к 11.00 в Черляны.
По работе – замечаю свои резковатости к подчиненным, а это дает свою реакцию. Так, например, Закабунин обиделся за то, что я резко выступил по его работе (при его подчиненных, что неправильно) на подведении итогов.
План на 18 июля 1952 г.
На день планировал всего понемногу, не конкретно. В результате не сделал ничего конкретно, за исключением испытания установки для стрельбы по конусу (попал 3 пули, остальные – по 1 пуле) и пока не поругал Зеленова, так дело не подвигалось. Вместо намеченных по плану двух часов дня отстрелялись в 9 часов вечера.
Мне пришлось для этого уйти с военного суда в момент обвинительной речи прокурора, а также из-за этого не пришлось послушать защитника.
Приговор был вынесен, как говорят, по самую «защелку», дали тому и другому по 10 лет.
Утром беседовал с Ефремовым. Просил его информировать меня о толках, разговорах в отношении меня. Пообещал – не знаю, будет делать или нет. В разговоре с ним выяснил «с его слов», о взаимоотношениях Азарова с парткомиссией (затягивание дела Резиле из 723-го обато, и специальная отмена или неутверждение решения парткомиссии о Подоляке – честном и порядочном человеке), а также o взаимопонимании с Калайдой, Ворониным и другими работниками политотдела. Везде только, по его, Азарова, мнению, он один хорош, а все плохи.
Наблюдая за ним и изучая его по работе, можно сделать примерный вывод тот же, и так думают другие. Главное – народ его не любит.
Зеленову по работе сделал серьезное замечание.
План на 25 июля 1952 г.
1. Володину – откуда будем действовать при взаимодействии с 31-й тд 5.8 в районе Житомира.
2. Ознакомиться с НПП-52, с утра 2 ч.
3. Письмо в академию.
4. План мероприятий в отношении Директивы 1/39 Агальцова.
План на 31 июля 1952 г.
Каждый день ловлю на той мысли, что очень мало работаю над собой, плохо организую свой рабочий день и тем не менее до сих пор не могу перестроиться в работе. Ну, к примеру, что я сделал сегодня?
С утра 11 час. (до этого проспал) был на аэродроме, летал за инструктора в облаках с тремя офицерами. Затем приехал в штаб и провозился за разными непредвиденными и мелкими делами до позднего вечера, а над собой не поработал. Уже как месяц не могу подготовить очень необходимую задуманную мной лекцию.
Нужно немедленно перестраиваться, строго регламентировать свой рабочий день.
План на 1 сентября 1952 г.
Прошел ровно месяц, как не притрагивался к тетради, а за этот месяц из лагерей (19.08) перелетели в Стрый, побывал (06.08) в Мукачево на сборах, похоронили Воронцова (разбился на мотоцикле). Побывал в Киеве, и собрались уже ехать в Австрию.
