можно увидеть небольших бакланов. Они ныряют, исчезают под водой и вновь появляются на поверхности через двадцать метров. В последние годы были замечены крупные осьминоги и даже тюлень. Сами того не замечая, туристические и торговые суда завозят нездешние растения и чужеродных животных – водоросли, рыбу, моллюски крупнее и агрессивнее местных; те легко размножаются и хозяйничают. По подсчетам натуралистов, половина живых существ в лагуне сейчас происходит из экзотической среды. С другой стороны, по данным Всемирного фонда охраны природы, за последние пятьдесят лет на планете исчезло две трети дикой природы.
В лагуне обосновалось прошлое и будущее биологии. Это станция техобслуживания для перелетных стай. Они находят ее по памяти. Вдобавок это еще и лаборатория, где патентуются вредоносные водоросли-мутанты. Их генетический код исказился под воздействием промышленных выбросов.
В 2013 году Клаудио Амброзини [26] посвятил водорослям лагуны очаровательную «маленькую подводную антологию для кларнета, альта и перкуссии».
На плоских и диких островах – баренах [27], растут земноводные растения, переживающие кризис самоопределения: «Кто я – морское растение или сухопутная водоросль?» – спрашивают они себя. Выживают в этой солоноватой среде солерос, привлекший внимание Гёте, эспарто, кермек. Лагунные пчелы, собирающие его пыльцу, производят особый мед с легким солоноватым привкусом.
Как писал Роберто Ферруччи [28]: «Венеция – это лагуна. Нельзя понять и защитить этот город, не зная и его окружающей среды».
Но что такое лагуна? Мелкий водоем, расположенный по эту сторону моря. Нужно как следует это уяснить. Венеция находится не «на морском побережье». За свою жизнь я бесчисленное количество раз видел, как туристы указывают на воды перед Сан-Марко, Джудеккой или Фондаменте Нове, называя их «морем». Неверно. Это не море. Это лагуна. Нечто совершенно иное. От моря ее отделяют два длинных, узких, как хлебные палочки, острова: Лидо и Пеллестрина. Между лагуной и морем имеются три прохода, портовых устья, через которые проходят приливы и отливы; так вода остается чистой, что позволяло венецианцам обходиться в старину без обычной канализации. Сегодня канализационная система смешанная. В городе тысячи септиков, а городские каналы как бы там ни было приходится драгировать. Когда-то смывом служил прилив, спускавший воду в венецианских уборных. В любом случае закрытие проходов в лагуну равнозначно превращению ее в зловонное болото. Если же открыть их сверх меры, расширить и углубить дно судоходных каналов для пропуска все более крупных судов, то лагуна превратится в морскую бухту. Венеция, Мурано, Бурано и другие острова будут затоплены и смыты.
Венецианская лагуна представляет собой уступ, приподнятый над дном Адриатического моря, как платформа, ступенька, затвердевшая на солнце в недавние геологические эпохи, прежде чем оказаться под водой. Средняя глубина невелика – около полутора метров. В 2007 г. в ходе перформанса «Юг Лагуны» венецианский художник Джорджо Андреотта Кало пересек участок моря пешком, уйдя в воду по бедра. Так он воплотил земноводную природу венецианцев. Но есть и невидимые подводные каналы. Многие из них естественные, проложенные течениями. Некоторые углублены человеком, чтобы предотвратить посадку на мель крупных судов в период индустриализации Маргеры, когда нефтяные танкеры проходили через город мимо площади Святого Марка. В наше время здесь проходят круизные лайнеры.
Лагуна – это естественная защита. Сравни ее с другими древними и средневековыми итальянскими городами: их защищали массивные стены и бастионы. Стены Венеции были ее лагуной.
В древности здесь добывали два особых продукта: соль и рыбу. Существовали доходные солеварни и способы рыбной ловли без выхода в открытое море. Весной и осенью в эти воды заходит только что вылупившаяся рыба. Здесь она защищена от хищников и не испытывает недостатка в корме. Некоторые виды зимуют в лагуне. Рыбаки устанавливают выгородки на мелководье, у внутренних берегов лагун. Они «засевают» мальков и молодь рыб, выловленных в лагуне, и вскармливают их. Кажется, все просто, но это требует отдачи, ухода. Нужно проводить земляные работы, налаживать целую инфраструктуру. Нужны запруды, рыбные садки, нагульные пруды, заборные каналы, лодочные ангары, хатки с соломенной крышей, загоны, шлюзы, альтаны… Это рыбопитомники. Гребут в них с помощью двух скрещенных весел, стоя в центре лодки. Гребец этого стиля – олицетворение спокойствия. Его лодка медленно движется по тихой воде, по болотистому мелководью, под необъятным небом. Его размеренные движения задают ритм пространству, парят во времени. Этот мысленный образ ты можешь использовать вместо подсчета овец, чтобы поскорее уснуть.
Руджеро – близкий друг семьи. Ему уже восемьдесят. В детстве как раз в канале у моего дома он с друзьями садился в гондолы, пришвартованные к риве. Прямо оттуда сачком ловил крабов и ангуэле [29] (атерин [30]) и приносил их домой на обед. Еще он заходил в болотистую местность, где сейчас находится искусственный остров Тронкетто. На отмелях выступала влажная почва. Те, кто умел различать ямки в иле, просовывали в них палец, и на поверхность поднимались го [31] – темные пескарики: рыбица для бедноты, но из нее получается отличный бульон, придающий особый вкус ризотто. Маленький Руджеро был неважным рыбарем и, чтобы дома не ударить в грязь лицом, ходил на рынок Риальто, покупал кулек рыбешки, выдавая ее за собственный улов.
Венеция была олигархией. Дожей избирали знатные аристократы, их ровня. Каждый год дож дарил аристократическим семьям несколько уток, подстреленных в лагуне. С какого-то момента этот ко многому обязывающий подарок перестали делать по причине войн, а возможно, и нехватки дичи. На смену уткам пришли монеты под названием озелле [32] – «птицы». Премия «Золотая Озелла» до сих пор является названием одной из наград Венецианского кинофестиваля. О богатстве животного мира лагуны можно судить по живописи XVIII века, в особенности по картинам Пьетро Лонги. Дворян возили на лодке. Они стояли на носу, вооруженные луками без стрел. Дворяне использовали глиняные пули, стараясь не оплошать и не поразить руку, держащую лук. Другим видом охоты на дичь была «охота в бочках». В илистую почву плавней вкапывалась старая лиственничная бочка. Замаскированный обод едва выдавался на поверхности у самой кромки воды. Охотились ночью, подплывали к бочке на лодке, перед рассветом. Затаившись внутри, рано утром стреляли по птицам, завлекая их плавающими искусственными приманками и живыми манками, обычно утками. Охота в бочках практикуется и сейчас в бетонных цилиндрах.
Когда-то привычнее было передвигаться на лодке. Восемьсот лет назад мостов почти не было. Тогда пользовались переносными мостками. Топи, сандоли, маскареты, с’чопони, пеоты, пупарини, каорлины, санпьероты [33] – у каждой лодки свое название, своя форма, свои характеристики. Сегодня проблема не в том, чтобы подыскать нужную лодку – они стóят меньше
