Елене было около 75 лет, когда она, по выражению Евсевия, «с быстротой юноши поспешила на Восток» обретать святыни времен Христа и строить храмы на Святой земле. Паломническая экспедиция Елены была делом государственного значения — ее задачей фактически было новое открытие Иерусалима, в котором память о Христе была уничтожена всеми возможными способами.
Вспомним, что в 70 году Иерусалим был разрушен армией императора Веспасиана под руководством его сына Тита. С этого момента город пришел в сильное запустение, а в 123 году император Адриан сровнял город с землей и начал его строить заново как римский город с названием Элиа Капитолина. Название сочетало в себе имя самого Элиа Адриана и имя Юпитера Капитолийского, коему император построил храм на месте бывшего Иерусалимского храма. Но Константин приказал вернуть историческое имя священного города, и этот жест символизировал собой начало новой эпохи в истории всего греко-римского мира. Евсевий пишет: «Путешествуя по всему Востоку с царственным великолепием, она осыпала бесчисленными благодеяниями как вообще народонаселение городов, так в частности каждого приходившего к ней; ее десница щедро награждала войска, весьма много помогала бедным и беспомощным. Одним она оказывала денежное пособие, других в изобилии снабжала одеждой для прикрытия наготы, иных освобождала от оков, избавляла от тяжкой работы в рудокопнях, выкупала у заимодавцев, а некоторых возвращала из заточения» (Жизнеописание, 3, 44). Также и Сократ Схоластик отзывается о необыкновенной скромности Елены. «По описанию Сократа Схоластика, «она была до того набожна, что и молилась, стоя в ряду жен и дев, вписанных в канон церквей, приглашала их к своему столу и, служа им сама, приносила на стол яства. Много также делала она подарков церквам и бедным людям» (Церковная история, 1,17).
Знаменательным событием в истории Церкви было обнаружение Еленой Креста, на котором был распят Иисус Христос.
В Иерусалиме Елена увидела город, полный языческих капищ, где найти святыни эпохи Христа было практически невозможно, но после усердных исследований она узнала место Голгофы и начала раскопки. Церковное предание гласит, что Елена нашли три креста, на одном из которых должен был быть распят Христос, но для выяснения этого вопроса он должен был показать свою чудодейственную, животворящую силу. После этого императрица Елена и епископ Иерусалимский Макарий I воздвигли этот Крест, к всеобщему обозрению, на Голгофе. Вместе с Крестом Елена обрела четыре гвоздя, которыми прибивали тело Христа, и табличку, на которой Понтий Пилат написал аббревиатуру «INRI», расшифровывающуюся как «Иисус Назарянин, Царь Иудейский» (Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum) (Ин. 19: 19–22). Как явствует из Евангелия, Пилат написал эти аббревиатуру не только на латинском, но и на еврейском и греческом языках. Православная Церковь празднует день обретения Честного Креста Господня и гвоздей святой царицею Еленою 6 марта (19 марта по н. с.). Елена догадалась, что недалеко от обретения Креста Господня должно быть и место Гроба Господня, и продолжила поиски. В это время Константин приказал очистить Иерусалим от языческих капищ, многие из которых были построены на специально насыпанной горе. Император приказал не только убрать идолов, но и срывать сами насыпи. Фактически Константин очищал город от Адрианова наследия. В процессе срыва очередной насыпи храма Венеры («всладострастному демону любви», как пишет Евсевий) вдруг в глубине земли обнаружили абсолютно пустое пространство, которое и оказалось местом Гроба Господня.
После этого знаменательного открытия Константин приказал построить на всем этом пространстве огромный храм в честь Воскресения Господня. Великий храм строили десять лет. 13 сентября 335 года на месте Голгофы и Гроба Господня был освящен большой новопостроенный храм Воскресения, а на следующий день в нем поставили обретенный Еленой Крест, и поэтому день 14 сентября (27 сентября по н. с.) в православном календаре стал праздником Крестовоздвижения.
Кроме храма Воскресения Господня Елена основала храм Рождества Христова в Вифлееме; храм Христа и апостолов Петра, Иакова и Иоанна на горе Фавор, где эти три апостола видели Преображение Христово; храм Вознесения Христова на Елеонской горе; храм Двенадцати апостолов у Тивериадского озера; храм Святого Семейства в Гефсимании; храм над гробом Лазаря в Вифании; храм у Мамврийского дуба в Хевроне, где Господь явился Аврааму; храм пророка Илии на месте его вознесения и многие другие. Всего на Святой земле Елена основала более 80 храмов.
Мать Константина скончалась в 330 году, в возрасте 80 лет. Евсевий пишет, что она «окончила свою жизнь в присутствии, в глазах и в объятиях столь великого, служившего ей сына», поэтому есть основания полагать, что это произошло в Трире. Император перевез ее тело в Рим, где она была торжественно похоронена на Лабиканской дороге за Аврелиановыми стенами. Церковь канонизировала Елену как равноапостольную, поскольку ее служение Богу по своему значению сравнялось с миссионерским подвигом святых Апостолов.
У Констанция Хлора и Елены не было других детей, кроме Константина. Все братья и сестры Константина были детьми второй жены Констанция, дочери Максимиана Геркулия Феодоры, а именно — Анастасия, Юлий Далмаций, Флавий Далмаций, Флавия Юлия Константина и Евтропия.
Как мы помним, Анастасия была женой временного цезаря Бассиана, обвиненного в измене и казненного в 314 году, а через двадцать лет она выйдет за консула Прокула Опата, которого убьют после смерти Константина в 337 году. Другая сестра Констанция была женой Лициния, также обвиненного в измене и казненного в 324 году, от него у нее родился сын Лициний Младший, которого также ожидает трагическая кончина… Как бы это страшно ни звучало, но в те времена и в той политической атмосфере такое количество противоестественных смертей было естественным. Родственники единоличного правителя в государстве, где пожизненная власть хотя бы теоретически может передаваться по наследству, всегда ходят между жизнью и смертью. Римская империя IV века de facto не была республикой, но она не была и династической монархией, где количество потенциальных наследников престола всегда предельно ограничено. В этой системе, корни которой восходят к Августу, стать главой государства мог в принципе любой удачливый карьерист, но вместе с этим он мог передать свою власть сыновьям и братьям, лишь бы армия и декоративный Сенат его поддержали. Поэтому только тот родственник действующих цезарей и августов мог чувствовать себя в абсолютной безопасности, кто сделает все для того, чтобы его не заподозрили в желании оказаться у власти, то есть покинет столицу и исчезнет в пространстве. Те же, кто живет в императорском дворце и все время на виду, обречены быть объектом самого неприятного внимания со стороны самых неожиданных людей, вдруг решивших оказаться на их месте. А если кто-то из таких царственных родственников согласится участвовать в большой политике, то никаких гарантий его благополучной кончины никто уже дать не может. Это большая политика, и здесь могут убить. Сущностные причины этого смертельного риска связаны не только с тем, что действующего главу государства постоянно окружают маниакальные охотники за властью ради власти, дело совсем не только в человеческих страстях. Дело еще и в том, что от любой государственной власти действительно зависит судьба миллионов людей, зависит их моральное и материальное состояние, и поэтому любой недочет или конфликт, простительные обычным людям, на уровне абсолютной власти раздуваются до абсолютных масштабов. Также и Константин прекрасно понимал, что его Империя требует ответственных наследников, адекватных тем задачам, которые он сам перед ней поставил, но его выбор был ограничен его семьей, где далеко не каждый был хотя бы сравним с Константином в его лучших качествах. Как политик он все время проводил вне семьи, где основной тон задавала Флавия Максима Фауста (290–326) — волевая и властная женщина, а также весьма прагматичная и совершенно далекая от его духовных поисков. Не забудем, к слову, что она выросла в семье Максимиана Геркулия и Максенция, то есть воспитывалась в соответствующей атмосфере, и поскольку она больше времени проводила с детьми, то ее влияние на них было сильнее, чем Константина или бабушки Елены. Примечателен тот факт, что мы ничего не знаем об отношении Фаусты к религии и религиозной политике — главному делу ее мужа, которое прославит его имя в веках.
