Из произведений французских гуманистов он читал комический роман Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», как об этом свидетельствуют ссылки на отдельные места этой книги. Шекспир, вероятно, знал ее в переводе. Он не мог не слышать о Ронсаре, когда занимался сочинением поэм и сонетов.
Лучше всех французских авторов Шекспир знал Монтеня, чьи «Опыты» он мог читать в переводе на английский язык до того, как перевод был напечатан в 1603 году. Он был знаком с переводчиком итальянцем Джоном Флорио, которого, вероятно, встречал у графа Саутгемптона. Шекспира должна была поразить уже первая страница этого замечательного сочинения, где автор предуведомлял: «Это искренняя книга, читатель… Я рисую не кого-либо иного, а себя самого…»
Шекспир, который терпеть не мог схоластическую философию, обрел в Монтене во многом близкого ему мыслителя. О том, что эта бесконечно интересная книга произвела огромное впечатление на Шекспира, можно судить по многочисленным отголоскам в его произведениях, больше всего в «Гамлете».
Из испанских авторов Шекспиру были известны только Хорге Монтемайор, написавший пасторальный роман «Диана», и Сервантес, из «Дон-Кихота» которого он и Флетчер заимствовали сюжет для пропавшей пьесы «Карденио».
Естественно, что больше всего Шекспир был знаком с отечественной литературой. Он знал первого гуманиста и реалиста в Англии XIV века Джефри Чосера, его современника Джона Гауэра. Как и вся образованная Англия, Шекспир читал «Собрание историй о Трое», изданное английским первопечатником Уильямом Кекстоном в конце XV века. А уж что касается его непосредственных современников, то методом параллельного цитирования можно подтвердить его знакомство почти со всей современной ему литературой и драмой. Поэзия и проза Сидни, Спенсера, Лили, Лоджа, Дрейтона, Дэньела и многих других были ему отлично известны, не говоря уже о пьесах его коллег Марло, Грина, Кида, Пиля, Джонсона, Хейвуда, Деккера, Флетчера, Бомонта и многих других менее известных.
Была еще одна область поэзии, особенно близкая Шекспиру, — народное творчество. Произведения его пронизаны воспоминаниями о сказках, легендах и преданиях из английского фольклора. Народные песни вводились Шекспиром в ткань пьес. Мы привыкли считать шекспировскими песню о Валентиновой дне, которую поет безумная Офелия, и грустную песенку об иве, напеваемую Дездемоной накануне гибели. Авторство их едва ли принадлежит Шекспиру. Он вложил в уста героинь песни, подслушанные у народа. От разных героев Шекспира мы слышим отрывки из народных баллад и поговорок.
Все это огромное поэтическое богатство Шекспир вобрал в свои произведения.
В наше время драматурги сами создают план событий и определяют характеры персонажей пьесы. В эпоху Шекспира дело обстояло иначе. Драматурги, как правило, не придумывали, а брали уже готовые сюжеты из истории, народных преданий и литературных произведений. Так делали предшественники Шекспира, так поступал и он сам.
Ученые установили, что из тридцати семи драм, написанных Шекспиром, тридцать четыре имеют в основе сюжеты, заимствованные из различных произведений. Только для трех пьес не найдены источники, откуда Шекспир мог позаимствовать фабулу. По-видимому, в этих трех случаях он придумал ее сам это «Бесплодные усилия любви», «Сон в летнюю ночь» и «Виндзорские насмешницы». В некоторых случаях при создании пьесы он пользовался одновременно несколькими источниками, комбинируя их.
Мы уже говорили об использовании Шекспиром сочинений Холиншеда и Плутарха.
Для других пьес Шекспир воспользовался поэмами, романами и новеллами из английской, испанской и итальянской литературы средних веков и эпохи Возрождения. Особенно охотно обращался он к итальянским новеллам. У итальянского писателя Банделло Шекспир нашел сюжеты для «Много шума из ничего» и «Двенадцатой ночи», у Джиральди Чинтио — сюжет «Отелло» и одну из линий действия «Цимбелина». Сюжет «Ромео и Джульетты», первоначально возникший в новеллистике итальянского Возрождения, дошел до Шекспира в той обработке, какую ему придал английский поэт Артур Брук в поэме «Ромеус и Джульетта» (1562). Из романа «Аркадия» Филиппа Сидни Шекспир заимствовал историю Глостера и его сыновей в «Короле Лире». Источником «Двух веронцев» послужил эпизод из испанского пасторального романа Монтемайора «Диана», который Шекспир читал в английском переводе. В основе «Перикла» лежит средневековый роман на античный сюжет — «Аполлоний Тирский», пересказанный английским поэтом XIV века Джоном Гауэром в его поэме «Исповедь влюбленного». У другого английского поэта XIV века Джефри Чосера Шекспир нашел сюжет, «Троила и Крессиды». Его же рассказ рыцаря из «Кентерберийских рассказов» лег в основу «Двух благородных родственников» — пьесы, по-видимому, написанной Шекспиром вместе: с Флетчером. «Венецианский купец» имеет три источника: средневековую новеллу из сборника «Римские деяния», новеллы Джованни Фиорентинр и Боккаччо. Однако не исключено, что эти источники были сведены в единый сюжет в одной дошекспировской пьесе. Для «Зимней сказки» Шекспир воспользовался романом своего недоброжелателя Р. Грина «Пандосто» (1588). «Как вам это понравится» написано по мотивам пасторального романа современника Шекспира Т., Лоджа «Розалинда» (1590). Для «Бури» Шекспир воспользовался «Открытием Бермудских островов» (1610) Джордена. «Тит Андроник» написан по мотивам древнеримских писателей Сенеки и Овидия.
Шекспир нередко перерабатывал драматические произведения своих предшественников. То, что он поступал так, объяснялось отнюдь не ленью или недобросовестностью. В театре времен Шекспира, при постоянной нужде в пьесах для обновления репертуара было принято восстанавливать на сцене забытые старые пьесы, которые для этой, цели подновлялись. В качестве постоянного драматурга труппы Шекспир и занимался этим делом. Некоторые из пьес, послуживших Шекспиру источниками, сохранились.
Из анонимной пьесы «Беспокойное царствование короля Джона» Шекспир создал хронику «Король Джон». Небольшая пьеса «Славные победы Генриха V», автор которой также остался неизвестен, была развернута Шекспиром в три пьесы — две части «Генриха IV» и «Генрих V». Возможно, что для «Beнецианского купца» Шекспир воспользовался пьесой «Жид», которая не сохранилась, но одно литературное свидетельство показывает, что сюжет в ней был тот же, что и в «Венецианском купце». Стивен Госсон; упоминая эту старинную пьесу, отмечал, что в ней «изображены алчность тех, кто гонится за богатыми невестами, и кровожадность ростовщиков».
