Поскольку фрейлине деньги давались в долг, то принималось во внимание, что Тютчева расплатится из своего жалованья, которое складывалось из штатного жалованья в 187 рублей 25 копеек, «столовых» – 409 рублей 9 копеек и денежных выплат «на стол с припасами» – 2354 рубля. Следовательно, годовое жалованье фрейлины в 1859 г. составляло 2950 рублей 34 копейки395. Для сравнения: в 1850-х гг. профессорам ведущего медицинского факультета Московского университета выплачивалось казенного жалованья по 1429 рублей 60 копеек в год. Кроме того, им выдавались квартирные деньги в размере 142 рублей 95 копеек, то есть всего 1572 рубля 55 копеек. В начале XX в. фрейлинское жалованье составляло 4000 рублей в год. Для сравнения: жалованье ординарного профессора Императорского университета составляло 3000 рублей в год, заместителя начальника Дворцовой полиции – 6800 рублей, начальника аналитического отдела Дворцовой полиции в чине полковника – 5000 рублей.
Жалованье фрейлин не менялось с конца XIX в. и вплоть до 1917 г. Надо заметить, что несмотря на инфляцию, оно оставалось весьма значительным, с учетом того, что фрейлины жили «на всем готовом». Вместе с тем у них были немалые расходы, основная часть которых приходилась на туалеты: «Их надо было менять три раза в день. Даже дома фрейлина не могла одеваться, как хотела. Ее туалет всегда должен был соответствовать ее рангу, и к обеду декольтированное платье было обязательным. То же самое платье не надевалось, конечно, много раз. Должны были быть в гардеробе и дорогие платья не для балов, а скажем, для посещения церковных служб, свадеб, похорон, дней рождения, именин и т. п.»396.
В последние годы существования империи, когда царская семья перебралась на жительство в Александровский дворец Царского Села, штатным фрейлинам Александры Федоровны обеспечивалась квартира во дворце, которая состояла из гостиной, спальни, ванной и комнаты для горничной. Каждой из фрейлин полагались лакей, прислуживавший за столом, коляска с парой лошадей и кучер. Ни повар, ни кухня не требовались, так как еду приносили с царской кухни. В свободное время фрейлина могла принимать гостей, все угощение предоставлялось за счет двора.
По свидетельству А. А. Вырубовой, которая некоторое время занимала положение штатной фрейлины, «ежедневная пища была превосходна. Утром приходил лакей с бланком заказа; туда вписывались вина – обычно три сорта, фрукты и сладости. Я никогда не выпивала больше бокала вина за столом, но каждый раз открывалась новая бутылка»397.
Несмотря на множество обязанностей, в положении фрейлин были и неоспоримые преимущества. Кроме таких «мелочей», как полное обеспечение при дворе – квартира, прислуга, питание, это была самая престижная работа для девушек-аристократок, за которую платили жалованье.
Едва ли не основным преимуществом фрейлин была возможность составить блестящую партию в замужестве. Если фрейлина собиралась выйти замуж, то она писала прошение на высочайшее имя, при удовлетворении коего из средств Министерства императорского двора штатным фрейлинам выплачивалось приданое.
Обычная сумма приданого в первой половине XIX в. определялась в 12 тысяч рублей ассигнациями. Однако бывали случаи, когда эта сумма могла быть значительно увеличена, – как правило, если императорская семья знала о бедности фрейлины и при этом была к ней расположена. Одна из фрейлин, описывая свадьбу своей подруги, упоминала: «Государь выдал ей двойной оклад невест, т. е. 24 т. вместо 12-ти»398.
В некоторых случаях торжество праздновалось во дворце: так, в 1880 г. свадьба фрейлины цесаревны и адъютанта цесаревича проходила в Аничковом дворце. Анна Вырубова в 1907 г. выходила замуж в церкви Большого Царскосельского дворца. В мемуарной литературе описаны эпизоды, когда для свадебной церемонии фрейлин-невест украшали коронными бриллиантами. Конечно, этой чести удостаивались только любимые фрейлины.
Лишь немногим из них после замужества удавалось продолжить придворную карьеру. Как правило, вышедшие замуж фрейлины отчислялись от двора, однако, согласно нормативным документам, они сохраняли право быть представленными императрице и приглашались на торжественные балы в Большом (Николаевском) зале Зимнего дворца вместе с мужьями, независимо от чина последних.
Некоторые из фрейлин выходили замуж очень поздно. Так, влиятельная Анна Федоровна Тютчева вышла замуж за писателя И. С. Аксакова будучи уже весьма зрелой женщиной.
Несмотря на все издержки и хлопоты, эта служба считалась престижной, поскольку позволяла быть в непосредственной близости к императорской семье, обрасти связями в высших придворных и государственных кругах, поймать «случай» с императором и обеспечить свое будущее выгодным браком. Полный список фрейлин ежегодно печатался в «Росписи высших государственных должностей».
Взаимоотношения фрейлин и членов императорской фамилии
Жесткие нормы этикета не позволяли устанавливать неформальные контакты между членами царской семьи и фрейлинами, однако иногда все же завязывались теплые, человеческие отношения. В этом случае многодетные императрицы включали фрейлин в круг близких им людей, о которых они всегда помнили и заботились. Порой возникали форс-мажорные обстоятельства, которые и раскрывали особенности взаимоотношений фрейлин и их высочайших «шефов». Например, когда в мае 1837 г. фрейлина О. О. Калиновская, или как ее называл Николай I «бедная Осиповна»399, захворала: «Во время ужина с ней сделался столь сильный обморок, что я на руках ее положил на кушетку в прихожей внизу у Мама, и до часу с ней провозились»400.
Следует отметить, что наиболее близкие к императорской семье фрейлины жили вне фрейлинского коридора с его традиционными склоками и скандалами. Например, в начале 1850-х гг. на нижнем этаже Зимнего дворца проживали следующие фрейлины: графиня Тизенгаузен (камер-фрау императрицы Александры Федоровны) со своей племянницей, графиня Ю. Баранова (воспитательница детей и внуков Николая I, подруга его детства), две сестры Бартеневы, Элиза Раух (любимые фрейлины императрицы Александры Федоровны) и В. А. Нелидова (фаворитка Николая I).
Во второй половине 1850-х гг. фрейлины, которые, как правило, были ранее только обслуживающим персоналом и в лучшем случае собеседницами императриц, начали играть совершенно новую роль. Постепенно фрейлины императрицы Марии Александровны сформировали вокруг нее салонный
политический, славянофильский кружок, в котором блистали две незаурядные личности – Анна Тютчева401 и Антонина Блудова, а на вторых ролях к ним примыкала Анна Карловна Пиллар. Отличительной чертой этих новых фрейлин была «прикосновенность к политическим течениям»402.
