встречается с Еленой Соколовской и включается в работу по линии Западноевропейского секретариата Коминтерна в Германии, Франции, Швейцарии.
Авторская справка: «Поскольку большинство архивных материалов Коминтерна закрыто для исследователей, приходится ограничиваться скудными воспоминаниями отдельных агентов Коминтерна. Это же касается и биографии С.М. Мирного».
Будучи в Германии, Семен осенью участвовал в совещании представителей профорганизаций (оппозиционных) Европы и Америки в связи с предстоящим конгрессом Профинтерна. Из Москвы прибыл Беленький (впоследствии зам. председателя ЦКК-Рабкрин). Совещание было в Висбадене, куда он прибыл с Семарем.
Там у него было еще одно специальное задание: в Париже провалился коминтерновский работник, живший до этого в скромном пансионе в Висбадене, чтобы, якобы, по поручению этого товарища, взять его вещи и уплатить за комнату. «Вещи» — это два чемодана с переводом книги Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» на немецкий язык. Чемоданы были переданы по адресу местного немецкого коммуниста.
У Мирного было также поручение из Парижа к швейцарским коммунистам. При попытке нелегального перехода границы около Базеля в Германию он был арестован швейцарскими властями. Был суд. Преступление Мирного усугублялось тем, что на границе он был арестован вместе с известными в городе молодыми коммунистами. Семена приговорили к нескольким неделям тюрьмы с обязательством оплатить свое пребывание в тюрьме. Однако Мирный был освобожден досрочно. Как оказалось, один из руководителей тогдашних швейцарских коммунистов доктор Вельги написал статью — протест против его ареста.
Из Базеля коминтерновец после освобождения перебрался в Германию. В Берлине Семен попросил направить его на учебу в Москве, так как чувствовал свою политическую неподготовленность по многим вопросам международного рабочего движения. Ему пошли навстречу.
Мирного под видом военнопленного отправили в лагерь близ Штеттина для работы среди интернированных красноармейцев корпуса Гая (это было после поражения в Польше и перехода советскими частями германской границы). Вместе с ними в начале 1921 года Семен переправился в СССР.
Архивная справка: «Смольный, комната 86, Петроградское бюро Коммунистического Интернационала, 15 февраля 1921 года. Удостоверение. Предъявитель сего, русский, коммунист, товарищ Мирный, прибывший из Болгарии, командируется…в Москву в распоряжение Ц.К.Р.К.П. Секретарь Петробюро Коминтерна Е. Кингисепп».
Глава 9. СЛУШАТЕЛЬ АКАДЕМИИ
1921 г., февраль — 1921 г., июнь, Москва
После мытарств по гостиницам и нелегальным квартирам, после арестов и побегов, выполнения крайне рискованных поручений партии, после потери самых близких товарищей Москва показалась Семену Мирному удивительно спокойной. Несмотря на неумолкаемый шум ее улиц, скрип трамваев по рельсам, автомобильные гудки. Здесь он наконец-то вволю отоспался за последние годы.
Единственное, о чем он сожалел в прошлом, это расставание с двумя любимыми женщинами — Еленой Соколовской и Невяной Генчевой. Подспудно понимает, что эти расставания были безвозвратными.
Единственное, что он не мог принять в жизни столицы самодовольные лица вновь испеченных нэпманов. Так и хотелось схватить за ворот этих лавочников.
Поднимали головы троцкисты, меньшевики, «рабочая оппозиция». Партию сотрясали дискуссии, диспуты.
Мирный ясно понимает: для того, чтобы четко разобраться в этой политической круговерти, надо учиться. Для этого, собственно, и приехал в Москву.
Учеба в академии РККА (в дальнейшем имени Фрунзе). Здесь он встретил среди слушателей старых знакомых из Болгарии — Боню Петровски, Бояна Българанова, Васила Каравасилева, Демитра Георгиева. В гостинице «Люкс», где проживали многие коминтерновцы, далеко за полночь делился мыслями с теми, с кем провел месяцы совместной работы в Варне, Софии: с Чочевым, Трайчевым, Сапуновым.
Семен принимает активное участие в общественной деятельности. Среди его документов удостоверение о том, что он избран депутатом Хамовнического районного Совета от академии. Курсовые и дипломные работы Мирного публиковались в журналах «Военная мысль и революция», «Новый восток».
Его избирают секретарем партийного бюро Восточного отдела академии и членом центрального партийного бюро.
Программа в академии была сжатой. Стране были нужны образованные люди, а времени было мало: учебный курс до предела насытили разными дисциплинами.
Случались интересные практики. Так, например, ему, как одному из лучших слушателей доверили в роли дипкурьера встретить в Таллинне и проводить в столицу известную в то время за границей танцовщицу Айседору Дункан — в дальнейшем любимую женщину Сергея Есенина. Она прибыла в нашу страну с домочадцами и челядью. В Москве Семен поселил их сначала в «Савойе», потом в доме Гельцер. Этот месяц в ее воспоминаниях полностью связан с заботой о них С.М. Мирного.
Глава 10. ПОЕЗДКА К КЕМАЛЮ ПАШЕ
1921 г., июнь — 1921 г., сентябрь, Анкара
В начале двадцатых внешнеполитическая блокада нашей страны была прорвана. Это был результат усилий молодой советской дипломатии. Однако обстановка все еще оставалась сложной. Голод и разруха после окончания гражданской войны. Небывалая засуха поразила Поволжье. Еще поднимала голову внутренняя контрреволюция.
Одной из важнейших задач Советской власти было рассказать о целях и достижениях в СССР. Оказывали мы помощь и странам, пытающимся сбросить колониальное иго.
Особое внимание ленинская дипломатия уделяла помощи Турции, боровшейся против иностранной интервенции и прогнившего султанского режима.
Обстановка там была сложная, но кемалисты добивались серьезных успехов. С 1919 года здесь были созданы «комитеты защиты прав». В следующем году в Анкаре было избрано Великое национальное собрании Турции. Власть султана была подорвана, но ей на помощь пришли иностранные штыки из Англии и Греции. Здесь-то советское правительство оказало военную и экономическую помощь турецкой революции.
29 ноября 1920 года Кемаль телеграфирует народному комиссару иностранных дел Г.В. Чичерину: «Мне доставляет величайшее удовольствие сообщить вам о чувстве восхищения, испытанном турецким народом по отношению к русскому народу, который, не удовлетворившись тем, что разбил свои цепи, ведет уже более двух лет беспримерную борьбу за освобождение всего мира и с энтузиазмом переносит неслыханные страдания ради того, чтобы навсегда исчезло угнетение с лица земли.»
Занятия на первом курсе закончились в июне. Каникулы проводили на специфической практике: кто присоединялся к ликвидации остатков банд на Украине, кто на борьбу с басмачами в Средней Азии, кто проводил лето в своих частях или на специальных стажировках.
Семену Максимовичу, двадцатишестилетнему отличнику, слушателю турецкой группы, дали дипломатическое поручение — отвезти письмо Г.В. Чичерина Кемалю-паше в Турцию и попутно изучить как можно лучше турецкий язык.
Мирный отправился в Турцию в те дни, когда иностранные интервенты подошли к Анкаре. Положение было чрезвычайно грозным. О том, как он добирался туда, о его первой «дипломатической» практике свидетельствуют уцелевшие заметки Семена Максимовича. Привожу их с небольшими сокращениями.
С.М. Мирный: «По дороге в Трапезунд я подзубрил лексику по каким — то неведомым путям попавшей ко мне книге «Тюркише конверзационе грамматик» Генри Егличка, «имперского и королевского австро-венгерского
