— Да нет, это так, игрушка, — пробормотал я, — надувная…
— А ну, покажи!
Осторожно, медленно — хоронясь от сторонних глаз — я достал Красотку и развернул ее. И выслушав все мои комментарии, Костя пришел в восторг.
— Но это же гениально, — смеясь сказал он, — значит, что же: как понадобилась — надул! А надоела — выпустил воздух и спрятал! Какая выдумка, какая выдумка! Решение всех проблем… Вот что, — песцов ты своих спрячь. А лучше подари-ка эту красоточку.
— Но ты обещаешь?..
— Ради такого дела — в лепешку расшибусь! Не беспокойся. Пойдем прямо сейчас.
Когда мы уж поднялись из-за стола, я спросил:
— Сколько у вас на базе женщин?
— Ох, много, — отозвался он. — Работают в цехах, и в столовой, и в прачечной — повсюду. Сплошное бабье царство!
— Но зачем же тогда тебе — эта красотка?
— А вот именно поэтому… Устал, надоело! Хочу покоя! Хватит с меня истерик и всяких фокусов…
И он добавил, усмехнувшись:
— Вот появишься там — все сам поймешь!
* * *
Поздней осенью пятьдесят четвертого года я вышел из ворот Владивостокского порта. На мне был все тот же потрепанный морской бушлат. Тяжелые обитые сапоги. И мешок за спиной болтался — совсем уже легонький, плоский.
День был пасмурный, мглистый. Моросил мелкий дождичек — сек лицо и полз за воротник. Пройдя несколько улиц, я огляделся, ища укрытия. Увидел вывеску пивной. А на противоположной стороне улицы — массивное здание библиотеки.
С минуту я стоял, колеблясь, не зная, куда повернуть. Пивная манила — но идти туда было боязно… Денег оставалось немного, их следовало беречь!
И шлепая по лужам, я пошагал — через улицу.
В библиотеке было тихо, чисто, тепло, и пахло старыми книгами, особым неповторимым запахом, всегда напоминающим мне детство… Я сразу как-то обмяк, расслабился, отогрелся. Лениво подошел к столу, на котором — тяжелой грудой — лежали подшивки сибирских газет. Стал их небрежно перебирать. И вдруг увидел подшивку газеты "Советская Хакассия".
Это была та самая газета, в которой я безуспешно пробовал начать… И где оставил, уходя, все свои рукописи.
Теперь я с интересом ее просматривал: я как бы встретился со старым знакомым…
Наконец-то я узнал, что делается в мире и в нашей стране. В ней, судя по всему, начинались немалые перемены! Сталинский ставленник — Берия — был разоблачен и расстрелян. «Коллективное» руководство скончалось. Ко власти пришел Никита Хрущев. Имени его раньше я никогда не слыхивал — и одно это уже было признаком неплохим, обнадеживающим.
Ну, а что же творится в самой Хакассии? — Я склонился над подшивкой. И с маху перелистнул несколько номеров.
И отшатнулся. И на мгновение даже зажмурился.
С помятой, захватанной газетной страницы на меня в упор смотрело мое собственное имя: "Михаил Демин". И пониже — жирным курсивом — значилось: "Лирический Цикл".
Цикл был довольно большой, и подобран неплохо. И здесь же, в редакционной заметке, сообщалось, что газета представляет читателю нового, молодого (!) начинающего автора.
Заинтересовавшись, я торопливо начал рыться в пропущенных экземплярах. И обнаружил там еще две поэтических подборки, а также — большой, во весь разворот, художественный очерк о природе Южной Сибири.
Значит, час мой пришел, — подумал я, — все-таки я дождался…
И странное дело — я подумал об этом с облегчением, с радостью, но уже без того пылкого юношеского восторга, который охватывал меня раньше при мысли о такой удаче… Я больше не бурлил и не пенился.
Ну что ж, вот и окончилась моя одиссея! Продолжалась она почти два года — но за это время я как бы прожил целую жизнь. Было все в ней: и голод, и безумие, и страх… И трубил надо мной ветер странствий — ветер многих морей. И встречались на пути моем Сирены, и попадались чудовища. И приходилось мне проскальзывать между Сциллой и Харибдой. И сталкиваться с гигантским Циклопом (правда, уже утомленным, дряхлеющим, но все еще по-своему — грозным!) Я несколько раз уходил у него из-под рук, спасался от заточения… Но давалось мне это нелегкой ценой.
Теперь это все позади. Зигзаги кончились. Начинается новый, обратный путь. Мне предстоит вернуться туда, откуда я бежал когда-то, и где сейчас — призывно и гулко — ударили колокола судьбы!
Загадочно исчезнувшее северное племя. К этому ряду относятся также таинственное «Сиртя» — о которых повествуется в немецких легендах… Данным вопросом занимались академики И.Лепехин и А.Шренк — и оба действительно обнаружили признаки обитания каких-то странных, непонятно куда ушедших племен.
