И у меня тоже заболело сердце за друга. Потом это повторится еще не раз — наставала пора взросления, когда мы начинали понимать боль потери и тоску по прошлому. Нас покидал юношеский эгоизм, и мы все больше заражались любовью не к себе, а к миру, к падающему с дерева желтому листку, к одиноко летящей птице, к заблудившемуся несмелому ветерку. Мы научились ощущать язык стихий, видя в них не грозу, а жалобу. Мы поднимались к высотам духа, вместе с тем впервые осознавая слабость плоти.
«28 апреля 1981 г.
Проверка экипажа Н. Н. Германова в связи с подготовкой к ракетным стрельбам».
Всего ими получено четыре замечания, одно из них: вахтенный по охране торпедных аппаратов, матрос Верхотуров, не знал инструкции и своих обязанностей.
Как-то я зашел в свой бывший экипаж контр-адмирала Олега Герасимовича Чефонова. Иду по среднему проходу новой казармы, мимо, как обычно, снуют моряки. Навстречу попадается капитан-лейтенант Виктор Владимирович Коростелев с какими-то непонятными признаками физического насилия на лице. Я хоть и был удивлен, однако про себя тут же сделал скоропалительный вывод, что это следы семейной разборки, хотя в подобных делах этот офицер ранее замечен не был. Тем не менее его вид прямо требовал не проходить мимо и я не прошел:
— Тащ каптн-лейтнт, у вашей жены что, рука тяжелая?
Виктор Владимирович даже без праведного возмущения, но с явным удивлением вопросил:
— А ты что, не знаешь? Мы же в аварию попали.
Теперь наступила моя очередь, однако более основательно и качественно удивиться:
— В какую аварию? — протянул я.
И тут меня просветили. Оказывается, что Виктор Владимирович как послушный семьянин и примерный военнослужащий утром сел в автобус и вместе с членами родного экипажа направился в Павловск. На КПП автобус, как обычно, остановился для проверки пропусков. А затем, как положено, с вершины сопки, мирно покатился вниз… правда, без тормозов.
Когда человек без тормозов, и мы вынужденно испытываем это явление на себе, то испытываем чувство дискомфорта. Но когда автобус, набитый военными людьми, рвущимися на службу, вдруг оказывается без тормозов…
Автобус без тормозов, набравший скорость, являл собой неуправляемый снаряд, ищущий место приложения. И в этой ситуации водитель мало что мог поделать, хотя он пытался погасить скорость при помощи коробки скоростей, в которой зубья шестеренок вылетели все, как у больного цингой. А дорога, ведущая вниз, к подножью сопки, была извилистой, как положено горному серпантину, и автобусу, по ходу дела набиравшему скорость, удержаться в колее рано или поздно было невозможно. Тогда водитель принял единственно верное решение — он остановил движение своего земснаряда, врезавшись в скалу. Говорят, что к этому решению водителя понукал чуть ли не весь экипаж хором.
Потом в гараже я видел этот автобус, сильно помятый, почти все сиденья были сорваны с мест. То, что я видел, назвать автобусом было затруднительно, это была груда исковерканного железа, напоминающая выплюнутую жвачку. Глядя на это, я удивился, что никто не погиб, хотя без пары сотрясений мозга не обошлось — у тех, кто ехал стоя.
Вот так мой родной экипаж атомной стратегической ракетоносной подводной лодки имел реальную возможность во второй раз погибнуть героически, но не в морской пучине, а в банальном ДТП — сухопутном дорожно-транспортном происшествии.
И в этой ситуации командир корабля мог остаться один с личным составом срочной службы без части мичманского и офицерского состава.
Вывод. В любой ситуации не торопись с выводами и даже если ты в чем-то абсолютно уверен — не спеши. Не торопись насмешничать, а тем более кого-либо оскорблять.
«16 мая 1981 г.
Проверка «ТЛ-554»: К-1, К-2, КС-1».
Проверял готовность катера к сдаче задач, состояние матчасти, документацию.
В Техасе у меня соседом был прапорщик Иван. Он жил на том же этаже, что и я, только вглубь коридора, ближе к торцевому балкону. С виду Иван был самым настоящим рязанским мужиком — мой ровесник, повыше меня ростом, широкий в кости плотный и крепкий, курчавый, русоволосый и совершенно безбашенный парень, который был не дурак выпить. Мне он нравился простым нравом. У него была жена, приехавшая с родины Ивана — худощавая молодая женщина, которая очень любила своего мужа, чему не мешали его разные художества. Помню, как Иван с недовольным видом при мне корил ее, что, дескать, вместо того, чтобы постирать старую наволочку она слепила свои глаза и вручную шила новую.
У них жила квартирантка, молодая без комплексов женщина, которая, как мне казалось, ни в чем не отказывала хозяину квартиры. Однажды я по-соседски зашел к Ивану, а там, в постели лежит его жена вместе с квартиранткой, а демаркационную линию своим телом прочертил сам хозяин квартиры. Иван, увидев меня, тут же демонстративно показательно стал обнимать и тискать квартирантку, которая будто бы смущалась, а на деле была очень довольна оказываемым вниманием.
Да и развлечения у нас с Иваном были странные, в прыжке ударом ноги я сбивал у него с головы фуражку. От моих прыжков он тащился больше меня. Однажды по просьбе Ивана мы с Николаем Стулиным разобрали его старый диван, а оттуда врассыпную кинулись несметные полчища тараканов. Недолго думая и без сожаления мы выбросили этот рассадник насекомых через коридорный балкон во двор, с удовольствием и как-то не по-взрослому затаив дыхание, наблюдая за траекторией его полета с седьмого этажа. Особенно нам понравился момент встречи дивана с планетой.
«18 мая 1981 г.
Социалистические обязательства:
О. Г. Чефонов — нет.
63921-1 — л/с отсутствует.
Н. Н. Германов — в море.
А. А. Ротач».
Снова социалистические обязательства коллектива минно-торпедной части нашего соединения.
Четвертьвековой юбилей
Под конец моей штабной службы у меня по дому оказался еще один временный сосед, Сергей — веселый и беззаботный парень на пару лет моложе меня. Он служил мичманом на атомной подводной лодке в соседней 26-й дивизии. По причине небрежного отношения к службе Сергея в автономное плавание не взяли, и он жил в квартире своего товарища. Был он чуть ниже ростом, худощавого телосложения и нравился мне своим жизнерадостным и неунывающим характером. У нас с ним сложились хорошие приятельские отношения. У него был магнитофон с забойными записями группы «Smokie», которые он постоянно крутил, и мы их без устали слушали. Вместе ходили на танцы, в кино и на прочие мужские подвиги.
Как-то летом, в выходной день, Сергей предложил подняться на самую высокую сопку в округе под названием Большой Иосиф. Такое название она носила, так как своим контуром повторяла профиль Иосифа Сталина. Правда, нынешние справочники бесстыдно переврали истину и пишут такое:
