Одной из наиболее спорных тем в разговорах представителей зарубежных СМИ был вопрос о том, как история оценит Ельцина и был ли он чист в финансовых делах. Его тесные отношения с Борисом Березовским, особенно связи его дочери Татьяны с этим наиболее видным биржевым магнатом, давали основания для серьезного анализа, ведь Березовский сделал свое состояние на управлении денежными потоками государственных компаний, например таких, как ОРТ-ТВ или «Аэрофлот». Так, частично приватизированная компания «Аэрофлот», управляемая зятем Ельцина, сливала свою валютную выручку через две расположенные в Швейцарии фирмы «Андава» и «Форус», основанные Березовским. (Впоследствии российские и швейцарские прокуроры проведут расследование пропажи шестисот миллионов долларов, проходивших по счетам этих двух связанных с «Аэрофлотом» компаний. Однако безуспешно, никаких обвинений предъявлено не было.)
Несмотря на некоторое расхождение в деталях, в тот вечер все за нашим столом были согласны, что лично Ельцина деньги не слишком интересовали. Кто-то из нас отважился предположить, что Ельцин все же имел несколько счетов в зарубежных банках с одним или двумя миллионами долларов, припрятанных на черный день. Однако по сравнению с миллиардами долларов, в краже которых обвинялись постсоветские губернаторы, это была столь малая сумма, что можно было смело считать Ельцина «относительно некоррумпированным человеком».
– Это все равно, что успокоить женщину, сказав ей, что она лишь чуточку беременна, – проворчал Аскольд.
Дальше разговор перешел на типичные для приехавших иностранцев темы: поездки в бизнес-классе и в экспрессе, доплаты и оплачиваемые часы, возможная верхняя граница оплаты и набранные очки, няни для детей и прислуга. Ругали непомерные цены на бакалейные товары в магазинах «Стокман», хвалили новое меню в ресторане «Гастроном», обсуждали качество мобильной связи различных компаний, как лучше отдохнуть в конце недели на греческих островах, скандалы и адюльтеры, похищения людей и суммы выкупа. Все ругали уличные пробки и жаловались, что трудно найти хороших водителей. Гретхен была раздосадована тем, что ее телефонные разговоры записывались недругами Бориса. Роберта посоветовала ей купить телефон с шифровальным устройством, как у ее новых русских партнеров. Такой телефон могли для нее украсть всего за семнадцать тысяч долларов. Борис попросил официантку послать кофе своему замерзшему водителю и телохранителю, который теперь повсюду его сопровождал. Аскольд угрюмо курил, вбирая в себя новые впечатления.
– Черт побери! – произнес он через некоторое время. – Ты начинаешь говорить, как они! – он указал на других посетителей ресторана.
Я промолчал, оглянувшись вокруг и стараясь понять смысл сказанного. Большая часть мужчин была в черных костюмах и с бриллиантами, на женщинах почти ничего не было, кроме бриллиантов. Две тоненькие, как карандаши, любовницы главарей мафии (юбочки не шире, чем их пояса) раскачивались на невообразимо высоких каблуках у аппетитно привлекательного буфета.
Совсем молоденькая платиновая блондинка сидела за столом с недовольным видом. В это время ее пузатый поклонник без умолку болтал по крошечному мобильнику. Мужчина с татуировками на фалангах пальцев размахивал пустой бутылкой из-под коньяка «Курвуазье» и громко требовал еще одну.
– Полюбуйся, – сказал Аскольд, делая размашистый жест, – это русская элита! Сколько же надо убить людей, чтобы стать членом этого сообщества?
Вопрос неловко повис в прокуренном воздухе.
Его обвинение чем-то меня покоробило. Однако я должен был согласиться, что Аскольд имеет на то моральное право. Он его заслужил своими корреспонденциями о массовых казнях и резне в Сараево в то время, когда я завтракал с инвестиционными банкирами в пятизвездных отелях. Замечание Аскольда прозвучало, как некий освежающий бриз, в этом мире поругания закона. Ведь мое критическое отношение к происходящему вокруг начало со временем ослабевать. Приезжающие впервые в Москву иностранцы всегда были шокированы ее излишней вульгарностью. Я вспомнил накатившее на меня отвращение в тот первый вечер в Большом театре. Все зависело от того, насколько быстро ты привыкаешь к окружающей атмосфере. Почти каждый из нас к ней уже привык – постепенно, вначале совсем незаметно, но неумолимо ты теряешь свой статус наблюдателя и становишься частью этого «ландшафта».
Падение моральных устоев от гражданина до хама может начаться вполне невинно, с простой сигареты. Сколько раз мне приходилось видеть людей, прикуривающих сигарету со словами: «Я курю только в России». Сколько раз наши общие друзья покупали меха в России, а потом, собираясь навестить Штаты, оставляли их своим шоферам в аэропорту Шереметьево, чтобы их дома не забросали шариками с краской. В нашей сегодняшней компании насчитывалось уже три таких политически некорректных норки. То же самое относилось и к супружеской неверности – зачастую все начиналось (и заканчивалось) у ворот Шереметьево, где обаятельные и услужливые переводчицы встречали (и провожали) своих зарубежных боссов. За нашим столом был по меньшей мере один такой нарушитель.
На самом дне были те приезжие иностранцы, кто занимался «ловлей танечек на блесну». Этот процесс представлял собой поездку в небольшой городок вблизи от Москвы, например, в Зеленоград, с целью подцепить там какую-нибудь впечатлительную молодую женщину. В провинциальном захолустье не было конкуренции со стороны богатых москвичей, которые могли помешать иностранцам в подобных вещах.
Там, в провинции, на женщин все еще производили впечатление западный паспорт и мобильный телефон, они не дулись на тебя, если ты не спешил купить им автомобиль. Их легко можно было подцепить, как московских девушек в 1991 году. Теперь даже организовывались специальные туры по близлежащим городам, где юных барышень заранее оповещали, что поезд, полный привлекательных американских служащих, уже находится в пути. Организатор одного такого секс-тура уверял читателей «Москоу Таймс», что он гарантирует своим клиентам полное удовлетворение или возмещение расходов недовольным. На страницах «Экзайл», московского неугомонного еженедельника на английском языке, тема «ловли танечек» была предметом детального обсуждения и советов. Там, например, был такой совет: «Если она не хочет тебе уступить, выгони ее!» Так считал один ученый муж по поводу того, что делать с таней, которую вы пригласили в большой город в конце недели, где у нее нет ни денег, ни друзей и где она, стало быть, должна быть более уступчивой.
Еженедельник «Экзайл» заполнял собой моральный вакуум, который, казалось, образовался в Москве. Привлекательной стороной жизни приезжих иностранцев, несомненно, было то, что, с одной стороны, вы не обязаны были следовать местным нравам, а с другой – вас никто не принуждал придерживаться основных ценностей собственной культуры. Поскольку вы находились на расстоянии тысяч миль от дома, то могли позволить себе действовать подобно сынку богатых родителей во время весенних каникул где-нибудь в Тихуане, и сохранять в себе запас лицемерия для того времени, когда благополучно вернетесь домой.
