Артем, Сиверс и другие товарищи поднялись выше этажом.
Артем высказал опасение, удастся ли красногвардейцам захватить бронедивизион, и не направить ли км в помощь полк, стоявший на Москалевке. Товарищи Сиверс, Рухимович и Бош успокоили Артема. Одновременно с захватом автобронедивизиона намечалось разоружение петлюровского полка, ликвидация штаба петлюровцев, арест военных главарей контрреволюционных организаций.
К Мироносицкой улице, где расположились петлюровские броневики, стягивались красногвардейские отряды. Весь квартал был оцеплен, напротив въезда в автобронепарк расположились главные силы атакующих, с пулеметами и бомбами. Не ожидавшие нападения гайдамаки мирно почивали.
Несколько орудийных выстрелов, три бомбы, брошенные через ворота, ряд длинных очередей из «максима» открыли доступ в расположение автобронедивизиона. С криками «ура», «Даешь броневики!» красногвардейцы ворвались во двор. В нижнем белье выскакивали механики, стрелки, но, завидя вокруг броневиков толпы красногвардейцев, убегали обратно в помещение, чтобы привести себя в порядок для приема «дорогих гостей».
Когда одетые в новенькие костюмы и шлемы командиры захваченных броневиков вышли во двор, их вполне дружелюбно встретили красногвардейцы. Закурили. Началась беседа. Петлюровцам разъяснили, что произошло и для чего это делается.
Штаб петлюровцев был захвачен также без особых трудностей. Начальник гарнизона Чеботарев был пойман уже на Южном вокзале. Украинский полк застигли врасплох и разоружили. Власть в городе с ликвидацией контрреволюционных частей и захватом броневиков полностью перешла в руки большевиков. Но об этом еще ничего не знали спорящие до хрипоты «демократы» в зале Дворянского собрания.
Словопрения прекратились с первым орудийным выстрелом, который заставил зазвенеть окна в зале Дворянского собрания. Первый залп, второй, третий…
В зал, как очумелый, ворвался лидер петлюровцев Никола Петренко и закричал:
— Здесь нам большевики зубы заговаривают, а там в городе делают свое дело!
Прокричал, сорвался с места и убежал, бледный как смерть.
Артем. 1919 г.
Артем. 1920 г.
Рубинштейн решительно прошел к трибуне и предъявил ультиматум.
— Я требую немедленно прекратить ночную стрельбу и не беспокоить спящих граждан…
Меньшевики, эсеры и самостийники потребовали выделить делегацию от всех партий, чтобы на местах в городе проверить «поведение» большевиков. Артем согласился на посылку делегации по городу.
Товарищи Сивере, Покко, Тиняков, эсер Миронов и другие делегаты сели в машину и поехали вверх по Сумской улице. Добрались до Университетского сада, здесь сошли с автомобиля и дальше пошли пешком по Сорокинскому переулку, затем свернули на Мироносицкую улицу. Встретили какого-то человека, по виду похожего на лавочника, и спросили:
— Что тут делается?
Он лаконично ответил:
— Захватили «товарищи» броневики и увезли…
«Ну, думаем, раз так, значит все в порядке. Смотрите, господа делегаты, смотрите, дело уже сделано…»— заключил этот эпизод Покко.
9 декабря утром с пачками свежих газет по харьковским улицам бежали мальчишки, выкрикивая последние новости:
«Город занят красногвардейцами: бронеотряд разоружен, телефон и телеграф в руках красногвардейских отрядов!»
Несмотря на успешное разоружение войск Центральной рады и разгром белогвардейцев, прорывавшихся через Харьковщину и Донбасс в гнезда контрреволюции, на Дон и Кубань, все же в самом Харькове далеко не все было в порядке. Засели в своих берлогах местные враги советской власти, давал себя знать бандитизм, жизнь города лихорадило от анархистских элементов, пробравшихся в красногвардейские отряды.
Комендантом Харькова был назначен товарищ Кин, человек, твердого характера и решительный в действиях. В городе часто наблюдались случаи мародерства и грабежей; с этим злом необходимо было весги беспощадную войну. Однажды по распоряжению коменданта города был расстрелян мародер. Расстрелянным оказался боец отряда красногвардейцев под командованием Деркача. Отряд был собран из анархистских, деклассированных элементов и пришел в Харьков из сельских районов. Когда весть о расстреле бойца дошла до отряда, там поднялся настоящий бунт. Сотни разъяренных люден поклялись отомстить за своего дружка и собрались идти громить Харьковский Совет. Артем, Рухимович, Антонов-Овсеенко и эсер Букреев отправились в расположение отряда.
На телеге в гробу, покрытом черным покрывалом, лежал расстрелянный боец. Вокруг него стояла толпа деркачевцев во главе со своим батькой. Увидев Артема, отрядники исступленно закричали:
— Дайте нам Кина, смерть за смерть!
Артем пытался говорить с этой публикой, но безрезультатно.
— Пока не будет представлен сюда Кин, мы вас не выпустим, — заявили деркачевцы Артему.
— Что ж, по крайней мере отдохну и как следует высплюсь здесь у вас, — спокойно ответил Артем.
Антонов-Овсеенко сумел уйти из отряда, Артема же и остальных оставили заложниками до утра. Жизнь их была в опасности, деркачевцам ничего не стоило разделаться с руководителем харьковских большевиков.
Заперли заложников в одну комнату, поставили охрану. Вдруг за дверью раздался выстрел из винтовки, пуля пробила дерево и пропела где-то рядом с головой спящего Артема,
Дело обертывалось совсем плохо. Усталый Артем, как и обещал Деркачу, лег на скамью и уснул. Он не слышал выстрела. Но его товарищи решили, что бездействовать нельзя. Были вызваны штабники Деркача, произошли переговоры, и обе стороны достигли соглашения: на следующий день отряд Деркача посылает в исполнительный комитет своих представителей в количестве не более семи человек. На место переговоров доставят Кина, и будут заслушаны его объяснения по поводу расстрела отрядника.
Артема разбудили, он нехотя поднялся со скамьи и спросил, зачем его тревожат.
— Нас освобождают, достигнута договоренность о завтрашнем разборе происшествия с вызовом Кина, сказали товарищи Артему.
Утром следующего дня в условленное время руководители Совета собрались в исполнительном комитете. Пришел Деркач, но не с семью бойцами, как было условлено, а с восемнадцатью вооруженными с ног до головы отрядниками.
Предвидя такой оборот событий, охрана исполкома была усилена надежными красногвардейцами.
Началось совещание. Кина для успокоения Деркача привели в зал заседаний под конвоем, как арестованного. Во избежание случайностей поставили подальше от Деркача и его дружков, чтобы кто-либо из них не рубанул его невзначай саблей.
