Казалось, что дела Ленина медленно, но идут на поправку. В августе Ильич вновь просил читать ему газеты. Медсестра Т. М. Белякова, ухаживавшая за Лениным в Кремле, а потом в Горках, вспоминала: «С радостью всегда встречал Владимир Ильич появление Марии Ильиничны. Вечером терпеливо ждал ее возвращения из редакции «Правды». А если она почему-либо задерживалась, просил позвонить, узнать, когда приедет. Мария Ильинична возвращалась с работы почти всегда со свежим, пахнущим типографской краской номером «Правды». Она брала маленькую скамеечку и подсаживалась к изголовью Владимира Ильича. Сначала рассказывала ему редакционные новости, а затем читала наиболее интересные заметки и статьи, помещенные в газете. Некоторыми материалами Ленин оставался недоволен, считал печатание их на страницах центрального партийного органа ошибочным. Просил Марию Ильиничну сообщить об этом редколлегии «Правды». Другие статьи, наоборот, одобрял, говорил, что их в газете надо было поместить на самом видном месте, сопроводить редакционным комментарием…
По газетам Ленин внимательно следил за развитием большого патриотического движения по сбору средств на постройку самолетов Красного воздушного флота. Он радовался: трудящиеся Советской республики добровольно вносили свои пожертвования, укрепляли тем самым обороноспособность страны (и это в стране, едва оправившейся от тяжелейшего голода, на которую в тот момент никто не собирался нападать; можно представить себе, насколько «добровольно-принудительный» характер имела эта кампания! Как подумаешь, сколько дополнительных жертв от голода и болезней она принесла оттого, что последние гроши люди отдавали на бомбовозы, а не на хлеб и молоко детям, радоваться, право, не хочется. – Б. С.).
Однажды, это было 30 августа 1923 года, в Горки, как обычно, привезли почту. Надежда Константиновна отобрала свежие газеты и, прежде чем понести их Владимиру Ильичу, решила просмотреть «Правду». Развернула. Вся первая страница была посвящена пятой годовщине со дня покушения на жизнь Ленина.
«Взволнует это Ильича», – проговорила вслух Крупская. «Правда» писала: «30 августа – горькая дата, страшный, незабываемый день, когда агенты буржуазии – эсеры – пытались отнять у советских людей Ильича… Мировой пролетариат носит в своем сердце пули, пробившие грудь тов. Ленина… Он возвратит их своим врагам в час решительного боя за коммунизм. Он пошлет их в сердце буржуазии…»
Надежда Константиновна решила все же показать газету Владимиру Ильичу. Зашла к нему в комнату. Он приветливо улыбнулся и кивнул головой: читай, мол. Начала читать. И я видела, как Ленин сначала взгрустнул, а когда Крупская прочитала слова: «Революция совершила чудо: спасла себя, спасла рабочий класс, удержала для всего униженного человечества республику труда. Эта республика живет и крепнет», – Владимир Ильич вдруг повеселел, глаза его лучились светом».
Добрейшая Таисия Михайловна, похоже, уверовала в миф о вечно живом Ленине, который чуть ли не до последних дней жизни держал руку на пульсе страны и даже давал руководящие указания: что «Правде» печатать, а что не печатать. Так и представляешь себе, как Ильич то ли мычанием, то ли своим коронным «вот-вот» выражает одобрение или неодобрение тем или иным газетным материалам, а Мария Ильинична и Надежда Константиновна напряженно ловят каждый звук и тотчас записывают. Окружавшим Ленина очень хотелось верить в чудо его выздоровления. Невольно желаемое выдавалось за действительное. Владимиру Ильичу приписывалась вполне осмысленная реакция на прочитанные ему женой и сестрой статьи и заметки. На самом же деле ситуация и здесь была такой же, как и в случае с очками, ручкой и ножом для разрезания бумаги. Ведь писать Ленин по-прежнему не мог, и осмысленно выговаривал не более дюжины слов. Поэтому с уверенностью судить, правильно ли понимал больной прочитанное для него и понимал ли вообще, достоверно судить невозможно.
Куда реалистичнее, хотя, наверное, тоже не без идеализации, описывает процесс знакомства Ильича с газетами психиатр академик В. П. Осипов, наблюдавший Ленина во время болезни: «…Понимание речи окружающих восстановилось вполне и настолько хорошо, что он заинтересовался содержанием газет; ему прочитывались газеты, передовицы, телеграммы и другие сведения, его интересовавшие; затем, будучи сам газетным работником, он разбирался в содержании газеты; раскрывая газету, он знал, где передовица, где телеграмма, и сразу указывал пальцем, чем он интересуется. Иногда в газетах бывали волнующие статьи, содержание которых Надежда Константиновна избегала ему передавать. Заинтересовавшись каким-нибудь местом, он требовал повторения, а кое-что мог прочитывать сам. Понимание цифр у него сохранилось, и в связи с этим и по рисунку газеты он прекрасно отличал старые газеты от новых. Что же касается произвольной речи, то она была задета сильнее всего; он был в состоянии пользоваться только несколькими словами, но повторять слова он мог, почему в эту сторону и были направлены упражнения, чтобы посредством многократного повторения слов восстановить самостоятельную речь. Сначала дело шло туго. Владимир Ильич мог повторять только односложные слова, а затем стали удаваться двусложные и даже многосложные; сначала записывали слова, которые он мог повторить, но потом перестали, потому что цифра записанных слов превысила полторы тысячи, и стало ясно, что если он может сказать полторы тысячи слов, то он сможет повторить две, три тысячи и больше.
Начала постепенно восстанавливаться также и способность чтения, которая была утрачена вместе с речью в период обострения болезни в марте 1923 года.
Он мог уже различать буквы и прочитывать слова; ему показывали для этого рисунки, и при взгляде на них он мог называть изображенные на них предметы и даже произносил фразы. Обыкновенно показывали рисунок с подписью, а затем без подписи, и он называл изображенный на рисунке предмет; он находил также самостоятельно соответствующие изображенному предмету словесные обозначения среди других написанных слов. Были начаты упражнения в письме левой рукой, что, особенно в данном случае, является значительной трудностью, но Владимиру Ильичу удалось осилить это препятствие, и он мог недурно писать левой рукой – писал буквы и слова и уже хорошо копировал слова».
Все эти упражнения проделывала с мужем Надежда Константиновна. И картинки показывала, и буквы выводила, держа его руку с карандашом в своей руке. Надеялась, что когда-нибудь вернется прежний Ильич, умный и деятельный.
