— Пойдём отсюда, весело проведём время!
Я отказалась: мол, я здесь в гостях у брата, а он не велел.
— А кто же твой брат? — спросил мой кавалер.
— Володя Олейников.
Парнишка протрезвел мгновенно. Чинно проводил меня на место, и скоро уже вся танцплощадка знала, что я сестра «Шипы» — такая была кличка у моего братца.
Через несколько дней, на пляже, наглый парень сорвал с моего лица тёмные очки — был у местных тогда такой «бизнес», — и спокойно пошёл дальше. Я вслед ему крикнула:
— Расскажу Шипе!
Он замер на месте, медленно вернулся ко мне.
— Откуда его знаешь? — спросил.
— Это мой брат.
— Извини, не знал…
И с поклоном очки мне были возвращены…
Но тогда, когда началась война, Володя Олейников был ещё младенец.
Когда фашисты подходили к Геническу, Олейниковы эвакуировались в село. Там Павел сапожничал, а в войну это ремесло очень ценилось. Жили они там, по воспоминаниям самой Гали, очень хорошо, в достатке. Выгнали немцев из города — они вернулись в свой дом-землянку. И тут Павла призвали в армию. Ушёл он, а вскоре написал письмо: он с другими геничанами пока ещё рядом, на пересыльном пункте, на учёбе. Несколько женщин, в том числе и Галя, решили добраться к своим мужьям. Собрали им вещей, еды, поехали. Очень Павел обрадовался, увидев её. Подхватил на руки, закружил… Это было их последнее свидание. Сгинул Павел Олейников на войне, даже неизвестно где могила…
Мария — на год старше Гали, на восемь лет — Ани. С детства была очень самостоятельная, своенравная, неуступчивая. Постоянно ссорилась и дралась с братом Денисом, который был моложе её на три года. У обоих характеры лидерские, упрямые. Денис не любил подчиняться, а Маруся считала: раз она старше — должен слушаться! Отец с материю — на базар, а у этих двоих почти сразу же стычка. Младшие дети когда пожалуются родителям, а когда и промолчат.
Все Волковы были хороши собой, но Маруся считалась самой красивой: черноглазая, чернобровая, густые волосы, стройная, гордая… Правда, кое-кто, глядя на подрастающую Нюрочку, говаривал: «А вот эта будет ещё лучше!» Но тогда Аня была ещё мала.
В 18 лет Маруся уже встречалась — гуляла с Павлом Нежельским. Но нравилась она не одному ему. Аня помнит, как приезжал к ним свататься другой жених — из купцов. Лихая тройка красиво подкатила к дому, сбежались соседи, вышли сваты и жених — высокий, с усиками, красивый. Но Маруся презрительно сказала:
— Нужен мне той жених, як прошлогодний снег!
И тройка укатила ни с чем. Ане было очень жаль: и лошадки, и жених казались такими красивыми!
Жаль было и родителям: купеческая семья была очень зажиточной. Представлялось, что их дочь попала бы в хороший дом, что жила бы богато, беззаботно… Не знали ещё люди в том, 28-м году: скоро все «зажиточные» или пойдут по этапу в далёкие места, или останутся нищими. Не миновала б эта доля и Марию. Но судьба, в лице восемнадцатилетней девушки, распорядилась иначе. Мать, после неудачного сватовства, в сердцах бросила ей:
— Богатый жених тебе не нужен, а за нищего Пашку пойдёшь!
— Да, за Павла пойду! — ответила дочь.
Так и случилось.
Нежельские жили на соседней улице, были бедны. Ветхий одноэтажный домишко, одна мать, две уже замужние дочери, два сына — Павло и Степан, — оба сапожничали. Павел был всем хорош — и собой, и характером, и душевными качествами. Редкий человек: добр, совестлив, всем готов помочь. Когда он посватался к Марии, отказа ему не было. Хоть и жаль отцу с матерью было богатого жениха, они не отговаривали дочь, не препятствовали. В семье Волковых никогда деспотия родителей не процветала.
Сватовство Павла Аня помнит хорошо. Их, детвору — её, Дениса и Федю, — загнали на печь: дело было зимой, печь топилась. В соседней комнате шёл сговор. Когда сговорились и сваты с родителями стали пить водку, Павел и Мария вышли в первую комнату. Детвора затихла, затаилась: что-то сейчас они увидят?.. И услышали, как Маруся говорит Павлу:
— Давай деньги — на свадьбу, на платье, всё что есть давай!
И он отдал — легко, охотно, как потом отдавал всегда.
Да, была Мария сурова, прагматична и скуповата. Это ещё отец отмечал, говаривал:
— Из всех моих детей одна Маруся скаредная.
Свадьбу Аня тоже, конечно, помнит хорошо — ей ведь было уже десять лет. Дом Павла маленький, в одну комнату, а гостей собралось много. Особенно со стороны Волковых, так как отца многие знали, уважали. Потому гуляли в доме, стоящем рядом — у родственников жениха. У Нежельских только раздевались, а потом через двор шли к соседям. Стояли морозы, но идти-то было недалеко.
Аня тоже разделась и в новом беленьком платье, в туфельках побежала туда, где шла свадьба. А там народу! На окнах висят гроздьями, заглядывают, на крыльце в двери пробка! Она не может пройти. Но тут кто-то из знакомых её увидел, закричал: «Пропустите сестричку невесты!» Люди расступились, и она прошла.
Плясали на свадьбе под гармонь. Павел и сам был отличным гармонистом. Холостякуя, часто ходил по свадьбам и праздникам, играл. Но, женившись, стал это делать редко, а потом и совсем перестал, гармонь продали.
Стал Павел у Волковых любимым зятем. И было за что. Он ведь сразу влился в семью, как родной: во всём, что здесь происходило, обязательно принимал участие.
Скоро Павел оставил сапожничество и пошёл работать на железную дорогу. Сначала весовщиком-кладовщиком: принимал и оформлял грузы. Начальство его любило и ценило — исключительной частности человеком был Павел Нежельский. Вскоре послали его учиться на курсы машинистов паровоза. В те времена, когда начиналась индустриализация страны, эта была очень престижная профессия.
Скоро молодая семья начала строить свой дом. Взяли участок недалеко от Волковых. Улица была другая — параллельная, — но дома стояли так, что огороды Волковых и Нежельских соединялись. Дом у Марии и Павла строился скромный, не идущий ни в какое сравнение с домом Волковых.
Через год родился у них первый сын Серёжа. Потом — его погодок Володя. Мальчики росли совершенно разные по характерам. Сергей — осторожный, осмотрительный, робкий. Володя — бесшабашный и решительный. От этого он казался старше, а Сергей младше. Но это и погубило мальчика. Несчастье случилось летом, когда братьям было семь и шесть лет. По улице ехал трактор, и Володя, указывая на торчащий сзади машины крюк, воскликнул:
— Побежали, прицепимся и прокатимся!
Серёжа отказался и стал отговаривать брата. Но тот как всегда не послушал, махнул рукой, догнал трактор, прицепился и скрылся за поворотом… А через полчаса к дому Нежельских прибежали мальчишки:
