Классовое сознание в полный рост
Столыпину же пришлось убедиться, что его имперские взгляды наталкиваются на откровенный эгоизм тех, кто любил поговорить о «великой России».
В марте 1911 года разразился большой скандал. И начался он, в общем-то, с мелочи. Столыпин продвигал законопроект о земстве в западных губерниях – Виленской, Гродненской и Ковенской, Могилевской, Минской и Витебской; в трех юго-западных – Киевской, Подольской и Волынской.
Инициатором этой идеи был один из лидеров националистов – Д. И. Пихно, хозяин влиятельной правой газеты «Киевлянин». Интересно, что его пасынком являлся «рыцарь монархизма», знаменитый В. В. Шульгин, к которому после смерти Пихно перешла газета.
Дело обстояло вот в чем.
«По закону в губерниях, где не было земств, выборы в Государственный совет, по одному от губернии, производились губернским съездом землевладельцев, обладавших необходимым земельным цензом. Поскольку он был достаточно высоким, а крупное землевладение в перечисленных губерниях было в основном сосредоточено в руках польских земельных магнатов, все девять избираемых членов неизменно оказывались поляками; и положение не могло существенно измениться до тех пор, пока порядок выборов оставался неизменным. Проект Пихно и был направлен на его разрушение».
(А. Аврех)
Суть законопроекта заключалась в том, что он уменьшал влияние в этих губерниях крупных землевладельцев, которые там были представлены, в основном, поляками.
Зато повышал влияние мелких собственников – в основном, русских, украинцев и белорусов. Помещики-поляки не слишком и скрывали, что мечтали о восстановлении на этих землях власти «Великой Польши». Они всеми силами пытались проводить скрытую полонизацию. Это не только не радовало, но и порождало социальное напряжение. Крестьяне ненавидели не только помещиков как таковых, но и как поляков. А эти паны еще и навязывают свои порядки…
Столыпин по взглядам являлся прежде всего патриотом, а уж потом помещиком.
Петр Аркадьевич высказался в Думе на эту тему 7 мая 1910 года.
«Необходимо искать его (решение вопроса. – А. Щ.), господа, не в абстрактной доктрине, а в опыте прошлого и в области фактов. (Рукоплескания справа; голоса: “Браво!”) И вот совершенно добросовестные изыскания в этих областях привели правительство к необходимости: во-первых, разграничения польского и русского элемента во время самого процесса земских выборов; во-вторых, установления процентного отношения русских и польских гласных, не только фиксировав их имущественное положение, но запечатлев исторически сложившиеся соотношения этих сил; в-третьих, учесть в будущем земстве историческую роль и значение православного духовенства (голоса справа: “Браво!) и, наконец, дать известное ограждение правам русского элемента в будущих земских учреждениях.
…
Русская недвижимая собственность в Ковенской губернии составляет не более 14 %, в Виленской губернии – 20,5 %). И если, господа, не исковеркать совершенно земской идеи, не насадить русских в земстве по назначению, то, конечно, оно перейдет в руки местных людей, и в первую голову самых сильных, то есть не литовцев, не белорусов, а поляков. Не думайте, господа, что у правительства есть какая-нибудь предвзятость, есть какая-нибудь неприязнь к польскому населению. (Голос слева: “Еще бы!”; голос справа: “Тише!”) Со стороны государства это было бы нелепо, а с моей стороны это было бы даже дико, потому что именно в тех губерниях, о которых я теперь говорю, я научился ценить и уважать высокую культуру польского населения и с гордостью могу сказать, что оставил там немало друзей.
…
Я не буду приводить других примеров, но нам, в порядке исследования хозяйственно-экономического течения, на что только я обращаю внимание в своем изложении, не мешает вспомнить попытку того времени со стороны польского дворянства укрепить за собой господство над русско-литовским простонародьем путем отмены крепостного права без наделения землей.
Я упоминаю об этом только для того, чтобы вы могли учесть существующий до настоящего времени известный аристократизм местных землевладельцев, которые привыкли держать местное население под сильным экономическим гнетом и в экономической зависимости. (Голоса справа: “Верно!”) В это-то время западно-русский народ и изобрел про себя самого весьма унылую, весьма печальную поговорку: “Зробишь – пан бере, не зробишь – пан дере, нехай, кажу, нас вмисти чорт побере”.
…
Я не буду голословен, я укажу на городские самоуправления. Там, где польский элемент может оказать достаточное воздействие, там он, как в Минском городском самоуправлении, не пропускает совсем русских – это было на последних городских выборах, где не прошел ни один гласный по русскому списку. Нам говорят “нет”. Я укажу на другие городские самоуправления, где в исполнительные органы проникает смешанный состав, как, например, в Житомире. Там все важнейшие должности по найму – и бухгалтеры, и секретари, и юрисконсульты, и врачи, и заведующие водопроводом – все отдано полякам».
Столыпин не слишком надеялся на крупных русских землевладельцев. Петр Аркадьевич полагал, что они являются политически пассивными, в то время как поляки наоборот – проявляют большую активность. Благо он сам не только являлся тамошним помещиком, но и трудился предводителем дворянства и своих соседей прекрасно знал.
Во время дебатов в Думе более всего интересна реакция крестьян из тех мест – то есть тех, кто был «в теме». Они законопроект поддержали.
Во время обсуждения депутат-крестьянин Минской губернии Кучинский заявил:
«Правительственный законопроект более приемлем, и вот почему: в нем это все в интересах русского населения, в особенности крестьян».
Однако имелись и замечания с дополнениями.
Депутат-крестьянин от Витебской губернии Амосенок заявил, что он будет голосовать за правительственный законопроект:
«В прошлом заседании председатель Совета министров сказал, что если пустить в земство много крестьян, то мы, так сказать, прервем путь культурным людям. Я просто этого не понимаю. Кто культурнее: дворянин, который имеет 15 ООО денег долга, или тот крестьянин, который имеет 4 дес. и 10 детей и все повинности платит, и еще четвертной билет имеет… Поэтому я думаю, что правительство даст мне обещание, что оно даст гораздо больше доступа крестьянства в этом земстве.
…
Мы уже три года здесь (в Думе. – А. Щ.), но никакого благодеяния доселе не видим, ничем они нам не помогают. Крестьян должны пропустить в половинном числе, как им это и нужно и на что они имеют право по их численности».
