моей ситуации, предлагал работу. В Брюсселе. В штаб-квартире НАТО.
Несмотря на мою вовлеченность в течение нескольких лет во внутреннюю политику, я всегда сохранял огромный интерес к политике мировой. В конце концов, меня учили этому, да и мои научные интересы были связаны с проблематикой европейской безопасности и НАТО. Так вот он - шанс. Ведь работа постоянного представителя России при Организации Североатлантического договора (НАТО) давала уникальную возможность на практике применить мои идеи. Кроме того, никто от меня не требовал пересматривать собственные взгляды и принципы. Пребывание патриотов в оппозиции - это совершенно неестественное для страны состояние дел. Хотя возможно и другое: если патриоты уходят в оппозицию, значит, в самом государстве что-то не так. Пример тому - 1990-е годы.
Конечно, я с благодарностью принял предложение президента. Чтобы мое решение было понятно моим соратникам и сторонникам, 10 января 2008 года я обратился к ним со следующими словами:
«Дорогие друзья! Сегодня Президент Российской Федерации В. В. Путин своим Указом назначил меня постоянным представителем Российской Федерации при Организации Североатлантического договора (НАТО). Я рассматриваю это решение главы государства как предложение интересной и ответственной работы - важной для моей страны. Допускаю, что для многих этот указ стал неожиданным. Ведь в последнее время наши отношения с партией власти не были безоблачными. Но то обстоятельство, что наши политические взгляды и профессиональные навыки востребованы, отвечает моему желанию работать на Родину и служить России. Я призываю своих товарищей, соратников и сторонников смело интегрироваться во властные структуры, в том числе и прежде всего - исполнительной ветви власти, и влиять на ее эволюцию изнутри. В этот переломный для нашего Отечества момент, когда решается, каким путем пойдет Россия и сможет ли наша страна вернуть себе статус великой державы, патриоты не могут оставаться в стороне».
Когда первые слухи о предстоящем назначении просочились в прессу, все приняли их за розыгрыш. Когда же был опубликован указ Президента, мои политические недруги всполошились как змеи перед сдачей яда. Бедняги, они же со мной давно распрощались! Им и в голову не приходило, что у Владимира Путина на сей счет могут быть свои соображения. Впереди меня ждала интересная работа, и дальнейшие события в Брюсселе и на Кавказе лишь подтвердили мои предчувствия.
Несмотря на то, что прибалтийские страны давно внести меня в список персон нон грата, натовцы, в порыве садомазохизма, все -таки решили согласовать мою аккредитацию. В Брюссель я с женой прилетел 27 января 2008 года. Город принял нас стеной дождя. Самое важное состоялось на следующий день, когда мне впервые пришлось принимать участие в заседании Совета Россия-НАТО на уровне послов. За несколько дней до отъезда В. В. Путин подробно проинструктировал меня по нашей позиции в отношении договора о ракетах средней и малой дальности, а также по российской позиции в отношении американских инициатив по ПРО. Я был готов к своему первому выступлению перед натовцами, но смутно представлял, как они меня примут.
Когда я зашел в круглый как шайба зал заседаний НАТО, который раньше видел лишь по телевидению, сразу отметил настороженную реакцию всех делегаций, ожидавших моего появления. Польский и румынский послы, занимавшие места слева и справа от меня в соответствии с алфавитом, нарочито раскланивались. Остальные сверлили меня взглядами. Самое любопытное выражение лица было у генсека Яаапа де Хооп Схеффера, который сидел с видом человека, проглотившего жабу. Тем не менее заседание прошло без поножовщины, я выступил по заранее подготовленным тезисам, на что мне было сказано в ответ, что «НАТО согласилась не соглашаться» с нашей позицией. Все же они большие выдумщики на лицемерные заявления!
После заседания Совета Россия - НАТО я был приглашен на первое знакомство с генсеком. Не желая приходить к нему с пустыми руками, я взял с собой сувенир. Это был ручной работы топорик с инкрустацией и деревянной рукоятью, украшенной кусочками бивня якутского мамонта. Такие топоры изготавливал знакомый мне борисоглебский мастер, и я посчитал, что подобная диковинная вещь должна понравиться моему собеседнику. Однако, когда я зашел в кабинет к Схефферу с топором, бедняга, казалось, чуть в окно второго этажа не сиганул. Пришлось ему объяснять, что это вовсе не топор войны и не ледоруб для Троцкого, а просто поделка талантливого мастера - сувенир, так сказать. Схеффер, оказавшийся человеком без малейших признаков чувства юмора, вскоре успокоился, но попросил своего помощника унести мой подарок куда-нибудь подальше. Зато мне понравилось троллить этого пугливого голландца. Выйдя из его кабинета в сопровождении натовской охраны, я демонстративно достал блокнот и стал чертить в нем схему офиса генсека и примыкающих к нему коридоров. На вопрос одного из охранников, что это такое я делаю, пояснил, что меня, мол, об этом попросили бойцы спецназа ГРУ. Видели бы Вы, уважаемый читатель, изумленные лица моих сопровождающих! Как говорится, пустячок, а приятно.
В Брюсселе пришлось привыкать не только к бельгийской капризной погоде, когда безоблачное небо вдруг сменяется накрапывающим дождем (здесь говорят: «Если не нравится наша погода, подождите 15 минут!»), но и к совершенно иной культурной среде.
Жили мы не на территории российского посольства, а в городе, где сразу завели знакомство с соседями. Надо сказать, что бельгийцы, да и остальные жители Старой Европы, коих в Брюсселе, наверное, больше, чем аборигенов, нас, русских, европейцами не считают. Мы можем свободно разговаривать на их языке, знать их культуру, поддерживать в ходе разговора близкие им темы, но все равно остаемся для них совершенно чужими. Особенно для самих бельгийцев, которые в принципе иностранцев не жалуют. Бельгия как самостоятельное государство образовалась лишь в первой половине XIX века, первым ее королем был избран принц Леопольд из Саксен-Кобург-Готской династии, с 1799 года служивший в лейб-гвардейском Измайловском и лейб-гвардейском Кирасирском полках, а затем в 1-й Уланской дивизии Русской Императорской армии, дослужившийся до генерал-лейтенанта и награжденный золотой шпагой с алмазами за участие в Лейпцигском сражении. Затем Леопольд уехал в Англию, где дважды был женат: сначала на Шарлотте Уэльской - дочери будущего короля Великобритании Георга IV, а после ее смерти на Луизе Орлеанской - дочери короля Франции Луи-Филиппа I. Собственно, англичане и продвинули бывшего русского генерала в первые монархи новоиспеченной Бельгии. Бельгийцы, чьи земли постоянно переходили от одной европейской короны к другой, затем к Наполеону, потом снова к короне, теперь уже нидерландской, привыкли ненавидеть всех подряд иностранцев. Русские не исключение, я бы даже сказал - особое не исключение. Мы для них, да и
