Изменение статуса шерифов могло быть полезно королю лишь в том случае, если они сами были у него под контролем. То есть представителей могущественных аристократических родов надо было сделать такими же послушными исполнителями королевской воли, какими были их более скромные предшественники-саксы. Достичь этой цели было нелегко, так как должность шерифа открывала широкий простор для личного обогащения. Многие из нормандских шерифов этого периода прославились своими грабежами. Особенно часто по этому поводу жаловались церкви и мнастыри: Урс из Абето ограбил церкви в Вустере, Пешоре и Эвешеме: аббатство Или потерпело большой ущерб от Пикота, шерифа Кембриджшира. Однако протестовать таким образом могли лишь те, кто был силен и влиятелен. Поэтому было важно, чтобы король сам старался остановить своих шерифов, когда те злоупотребляли своими полномочиями. В 1076-м или 1077 году король создал комиссию, в которую входили Ланфранк, Роберт, граф О, и Ричард фиц Гилберт. Он поручил им расследовать поведение шерифов по всей Англии и приказал вернуть церкви все отнятые у нее земли. Сохранились указы, в которых отражены попытки реализовать эти решения. На многих крупных судебных процессах того времени шерифы представали в качестве обвиняемых. Невзирая на все обвинения в совершенных злоупотреблениях, шерифы оставались верны своему королю. В этом заключалась их главная заслуга в процессе нормандской «колонизации» Англии. Переход английской должности шерифа в руки нормандской аристократии тоже стал значительным вкладом в осуществление политики Завоевателя, которую можно сформулировать так: изменять содержание, стараясь как можно меньше повредить форму.
К англо-нормандским шерифам перешли все обязанности их англосаксонских предшественников. Они отвечали за сбор налогов для короля, вершили королевское правосудие, управляли местными судами в округах-ширах и входивших в их состав сотен. К тому же шерифы выполняли некоторые функции, перекликавшиеся с обязанностями виконтов, например поддерживали в хорошем состоянии замки. Как и нормандские виконты, многие из шерифов установили особо прочные связи с королевским двором. Занимая свои английские должности, они пользовались уважением как крупные феодалы-землевладельцы, и этот почет, соединяясь с авторитетом короля, чьими представителями они были, давал шерифам силу, которая позволяла им исполнять приказы короля, даже когда от этого мог пострадать самый знатный и богатый человек в данной местности. Именно посредством этих шерифов король-нормандец вдохнул новую жизнь в старинную английскую должность и обратил силы, скрытые в англосаксонской системе местного управления, на службу феодальному государству, которое он создал.
Важнее всего это оказалось для первостепенной по своему значению области – для финансов. В финансовой политике Вильгельм придерживался того же правила – брать лучшее из традиций и герцогства, и королевства. Выше уже говорилось о том, как разрабатывалась налоговая система Нормандии. Она, как мы видели, была устроена так, что накануне 1066 года герцог получал доход больший, чем почти все его соседи по Галлии. Ее характерной особенностью было взимание налогов с административных образований, а не с отдельных поместий и то, что сбор налогов в виконтствах был отдан на откуп виконтам. В это же время за использование герцогских доходов стала отвечать герцогская «camera» – канцелярия, которая возникла еще при герцоге Ричарде II, а при Вильгельме находилась под управлением канцлера. Многие подробности финансовых мероприятий, осуществленных в Нормандии перед завоеванием Англии, остались неизвестны, но нет сомнения, что накануне 1066 года они обеспечили герцогу Вильгельму те необыкновенно высокие доходы, без которых он не смог бы осуществить свой великий и рискованный поход. Вполне естественно было бы ожидать, что проведение аналогичных мер обеспечит Завоевателю необходимую финансовую поддержку для осуществления тех задач, которые встали перед ним как перед королем.
В Англии Вильгельм унаследовал во многом уникальную систему финансов. Английский король, так же как нормандский герцог, получал доходы из многих источников: от налогов и сборов, которые выплачивались ему по обычаю, от чеканки денег, от выполнения судейских функций, от своих собственных поместий, которыми во многих случаях управляли шерифы. Но, кроме всего этого, английский король уже давно имел право взимать особый налог со всего населения на всей территории страны, который назывался «гельд». Размер гельда устанавливался на основе оценки имущества. Оценка всюду проводилась по одним и тем же основным правилам, хотя в разных частях страны детали этой процедуры могли отличаться. Каждый округ-шир, согласно оценке, делился на круглое число облагаемых гельдом единичных участков земли, которые в Уэссексе и Южном Мидленде назывались «наделами». Затем это число налоговых единиц делилось внутри округа между сотнями. То число единиц, которое выпадало на долю сотни, распределялось между деревнями, обычно по пять или десять наделов. Эта система была громоздкой, но она позволяла королю взимать примерно одинаковый налог со всего королевства и была охарактеризована как «первая известная в Западной Европе общегосударственная система налогообложения».
Вильгельм быстро научился пользоваться ее преимуществами. Написанный на английском языке «Реестр гельда графства Нортгемптон», составленный между 1072-м и 1078 годами, позволяет увидеть, что Завоеватель уже использовал староанглийский налог гельд в своих целях. До наших дней дошло несколько английских записей, известных под общим названием «Inquisitio Geldi» («Исследование гельда»), в которых описано, каким образом этот налог взимался с пяти западных округов. На протяжении всего своего правления Вильгельм Завоеватель взимал гельд примерно через одинаковые промежутки времени. То, что конец его правления был отмечен этим большим обзорным исследованием, хорошо показывает, как важны были для короля такого рода налоги. «Книга Судного Дня» – не только реестр гельда. Одной из ее главных задач было зафиксировать на бумаге для всех налогоплательщиков в Англии, какие суммы гельда они должны были выплачивать. Именно из этого обзора, составленного первым королем-нормандцем, мы получили большую часть информации о системе взимания гельда в англосаксонской Англии.
По сути дела, Вильгельм объединил под своей властью две страны, в каждой из которых уже существовала своя достаточно развитая налоговая система. В этой связи интересно проанализировать, насколько его правление заставило эти две системы влиять друг на друга. Нет никаких свидетельств, что английский метод взимания налогов – сбор гельда – хотя бы единожды был применен в Нормандии при Вильгельме. С другой стороны, центральное управление всеми королевскими и герцогскими доходами продолжала осуществлять канцелярия, которую и после завоевания Англии возглавлял главный канцлер из семейства Танкарвилль. Однако нельзя установить точно, начался ли в царствование Завоевателя процесс выделения из канцелярии казначейства как отдельной службы под началом главного казначея, и если начался, то насколько явно были заметны предвестники этого процесса до 1066 года в Нормандии или Англии. В «Книге Судного Дня» (то есть в 1086 году) некий Генрих, держатель земель в Гемпшире, упомянут как «казначей», и он же (правда, без этой должности) отдельно записан как прежний держатель земельного владения в Винчестере, где со времени Кнута хранилась королевская казна или ее часть. Семья Модюи, представители которой в более позднее время занимали должность одного из канцлеров казначейства, тоже отмечена как жившая в Винчестере в 1086 году. Но было бы излишней смелостью делать из этого свидетельства далекоидущие выводы. Ведь между казначейством как простым хранилищем казны и казначейством как службой, которая, помимо хранения ценностей, ведет дела с кредиторами короля и решает споры по финансовым вопросам, есть существенная разница. Самое смелое предположение будет сводиться к тому, что меньше чем через четверть века после смерти Завоевателя произошли подвижки в сторону развития второго представления о казначействе. «Книга Судного Дня» хранилась в казначействе уже вскоре после своего создания, а между 1108-м и 1113 годами важный судебный процесс был проведен «в казначействе, в Винчестере».
