Добровольцев оказалось немало. Парламентером был утвержден работник разведотдела штаба Донского фронта майор Александр Михайлович Смыслов, переводчиком - капитан Николай Дмитриевич Дятленко.
Весь порядок действий наших парламентеров мы обдумали до мельчайших деталей. М. С. Малинин, вооружившись международными законами и топографическими картами с нанесенной обстановкой, составил детальный план вручения ультиматума.
Вот этот план: накануне 8 января 1943 года вечером войти в связь по радио с командованием окруженной группировки и предупредить его о высылке нами парламентеров в точно указанном участке фронта, в точно установленное время. Парламентеры с большим белым флагом подойдут к немецким проволочным заграждениям, имея при себе пакет особой важности от командования Красной Армии.
Мы решили предложить на строго определенном участке фронта в определенные часы никаких боевых действий с обеих сторон не вести и огня не открывать. Кроме того, нами предлагалось германскому командованию выслать навстречу нашим парламентерам своих уполномоченных офицеров. С участком, где должны будут действовать парламентеры, установить прямую связь, чтобы о всех действиях можно было докладывать на командный пункт фронта. На этом участке должно вестись тщательное наблюдение и все наши огневые средства должны быть приведены на всякий случай в наивысшую боевую готовность.
К. К. Рокоссовский все намеченные мероприятия одобрил. Откровенно говоря, ни ему, ни мне не верилось, что вражеское командование примет условия нашего ультиматума и такая большая немецкая группировка сдастся в плен. Но ведь, как говорит русская пословица, попытка не пытка. Мы хотели избежать напрасного кровопролития.
Телефонные звонки из Ставки все учащались, и мы догадывались, что в Москве все более возрастает интерес к нашей наступательной операции.
Вечером 7 января и рано утром 8 января наше фронтовое радио несколько раз передало в штаб Паулюса сообщение о посылке парламентеров. По докладам, поступавшим с северного фаса Донского фронта, я представлял себе, как наши парламентеры выходят из траншей и размеренным воинским шагом приближаются к проволочным заграждениям противника, где стоит мертвая тишина.
Парламентеров, однако, никто не встретил. Через некоторое время из вражеского расположения стали раздаваться отдельные выстрелы из винтовок, затем короткие очереди из автоматов, наконец, противник открыл огонь из миномета. Парламентеры, не видя встречающих, вынуждены были вернуться. Вражеская сторона отнеслась по-вражески!
Все это без промедления доложили в Ставку. В ожидании ответа я думал о том, что теперь можно начинать наше наступление со спокойной совестью. А впрочем, почему бы не попробовать послать парламентеров с противоположной стороны нашего "круглого" фронта?
В Ставке, как, оказалось, были такие же противоречивые мнения. Сначала оттуда поступило распоряжение: "Все прекратить", а вскоре было приказано еще раз послать парламентеров в новом направлении.
Я предложил найти новых желающих выступить в роли парламентеров, но мне передали убедительную просьбу тех же товарищей - они хотят выполнить свою задачу до конца. Я, конечно, не возражал.
Опять с вечера и до утра мы предупреждали по радио вражеское командование. Снова на одном из участков фронта была прекращена всякая перестрелка.
Утром наши парламентеры благополучно добрались до проволочных заграждений противника и в условленном месте были встречены немецкими офицерами, которые потребовали предъявить им пакет. Майор Смыслов категорически запротестовал и потребовал направить его туда, где он лично может вручить пакет немецкому командованию.
По существующим международным законам парламентеров проводят в расположение войск противника с завязанными глазами. Когда немцы об этом напомнили, наши парламентеры в тот же момент вынули из своих карманов специально для этого припасенные большие белые платки. Им завязали глаза. Платки развязали только на командном пункте. Один из немецких офицеров стал докладывать по телефону своему начальству о прибывших парламентерах и об их требовании передать пакет лично в руки Паулюса. Через некоторое время нашим посланцам объявили, что командование немецких войск отказывается принять ультиматум, содержание которого уже известно из объявления, сделанного русскими по радио. Нашим парламентерам снова завязали глаза, вывели за немецкие проволочные заграждения с гарантией безопасности. С развевающимся белым флагом они благополучно дошли до своего переднего края.
О наших попытках вручить ультиматум и официальном его отклонении было доложено в Ставку.
- Что дальше вы собираетесь делать?
- Сегодня все проконтролируем, а завтра приступаем к своей работе,ответил я. Нам пожелали успеха.
Удар
Ночь перед боем... Она, как всегда, проходила в нервном возбуждении. Я непрерывно проверял готовность войск, принимал донесения, советовал, поправлял.
Незадолго до начала действий мы с К. К. Рокоссовским прибыли на командный пункт 65-й армии, где нас встретил командующий этой армией генерал П. И. Батов. Нам доложили, что все готово и все ждут условного сигнала. Я переспросил командующего артиллерией фронта генерала В. И. Казакова, все ли готово, и, получив от него утвердительный ответ, дал согласие начать артиллерийскую подготовку. Командующий артиллерией 65-й армии генерал И. С. Веский быстро сверил свои часы с нашими и отправился на пункт управления, чтобы отдать необходимые команды.
Стрелки на циферблате часов двигались в эти минуты словно замедленно.
Видимость была плохая. Даль окутана густым туманом. Оптические приборы бесполезны.
Несмотря на явно плохую погоду, около 450 зенитных орудий и более 250 зенитных пулеметов находятся в боевой готовности, чтобы прикрыть наши войска от вражеской авиации.
Наступил такой момент, когда все орудия и минометы заряжены, спусковые шнуры натянуты, а старший командир на любой батарее стоит около телефона или рации с высоко поднятой вверх рукой, смотрит на часы и ждет команды "Огонь".
В 8 часов 05 минут утра в воздухе в определенном направлении появилась серия мощных сигнальных ракет условленного цвета, а рация приняла команду "Огонь". Старший командир на батарее резко опускает руку вниз - и на батарее одновременно гремит залп из всех орудий.
Оглушительный грохот более 7000 орудий и минометов мгновенно перерастает в сплошной, непрерывный гул.
Справа, слева и над нами слышатся свист, завывание и шуршание летящих снарядов и мин, а в расположении врага сотрясается земля.
