«Новая потеря для нашей литературы: Александр Бестужев убит. Да и к чему в России литература!»
Жалеть погибшего писателя сделалось модой. Вдруг размножились его «друзья», декламировавшие по помещичьим гостиным страницы из «Аммалат-бека». Многие из приезжих с Кавказа офицеров показывали дружеские записочки Бестужева с просьбами, вроде: «Деньги выслал, а чаю до сих пор нет».
Серебряный эполет Бестужева оказался в Петербурге, Москве и в провинции такой же частой, редкостью, как сапог Карла XII или перчатка госпожи де Сталь.
Особенно интриговали странные подробности гибели писателя: не найден труп. Как это может быть? Приезжих с Кавказа девицы осаждали вопросами:
— Ах! Скажите, там ведь ужасно: умирают и убивают?
— Случается.
— А что Марлинский? Ах, Аммалат-бек! Бедный полковник! Но сам-то Марлинский, где он теперь? Правда, что он главнокомандующим у Шамиля?
— Фи, Варя! Брат писал, что он только командует там артиллерией.
— А вот и неправда… Он занят совсем другим — он издает в горах газету.
Бестужев вторично выступил в литературе почти одновременно с «Повестями Белкина» и «Вечерами на хуторе», в тот период, когда в русской литературе начали падать лирические жанры, и вся она, по выражению Белинского, «превращалась в роман или в повесть». В 1840 году вышло в свет 3-е издание «Русских повестей и рассказов» Бестужева. Это событие послужило для Белинского поводом к тому, чтобы высказаться до конца о творчестве Марлинского. В специальной статье критик сопоставлял творчество Марлинского с произведениями корифеев русского классицизма — Сумарокова, Хераскова, Богдановича и Княжнина. В то время как эти корифеи, по словам Белинского, «хлопотали изо всех сил, чтобы отдалиться от действительности и естественности в изобретении и слоге», Марлинский «всеми силами старался приблизиться к тому и другому». Если классики «почитали для себя за унижение говорить живым языком», то Марлинский «силился подслушать живую общественную речь и во имя ее раздвинуть пределы литературного языка». Поэзия его повестей — не в мыслях, а именно в языке. Марлинский — внешний талант; он достоин уважения, как и всякий другой талант, но незаслуженная слава этого писателя свидетельствует прежде всего об испорченности вкуса читающей публики. Прогрессивное значение романтического творчества Марлинского охотно признается Белинским при сопоставлении его с русским классицизмом докарамзинской поры. И решительно отрицается при сравнении с великими, подлинно реалистическими созданиями пушкинского гения. Тут Белинский принимает резко полемический тон и усиленно подчеркивает присущие многим повестям Марлинского «бессердечность, холодность, безличность, бесхарактерность».
К критическим работам Бестужева Белинский отнесся иначе:
«При некоторых недостатках, сколько в этих статьях светлых мыслей, верных заметок, сколько страниц и мест, горящих, сияющих, блещущих языком, увлекательным красноречием, резкими, многозначительными, хотя и краткими, очерками, бриллиантовым языком! Сколько истинного остроумия, неподдельной живости ума! Сколько верных отзывов и критического в них такта… Марлинский немного действовал, как критик, но много сделал — его заслуги в этом отношении незабвенны».
Романтизм Бестужева — троякий, всепроникающий. Этот человек был романтиком в своей личной жизни, — об этом говорит его биография. Он был романтиком в своем художественном творчестве, — за это осуждал его Белинский. Наконец он был романтиком и в общественной своей деятельности — вся история участия Бестужева в декабристском движении свидетельствует о революционном романтизме его настроений и поступков. Он — типичный декабрист той формации, к которой принадлежали Рылеев, Одоевский, Кюхельбекер, Николай и Михаил Бестужевы, а это — крупное звено в общей цепи движения. Именно отсюда черпал Герцен романтизм своей ранней революционности и этим романтизмом «очищался».
Именно о друзьях Бестужева и о нем самом были написаны замечательные слова:
«Мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало»[110].
А. Бестужев, Полное собрание сочинений. СПБ, 1847.
А. Бестужев, Собрание стихотворений. Л., 1948.
А. Бестужев. Избранные повести. Л., 1937.
A. А. Бестужев. Собрание сочинений. Л., 1958.
«Полярная звезда», 1823, 1824 и 1825.
«Полярная звезда» на 1862, книга седьмая, вып. 1. Лондон, 1861.
B. И. Ленин, Сочинения, т. 18-, стр. 14.
К. Аксенов, Северное общество декабристов. Л., 1951.
Альманах «Звездочка» 1826 года. «Русский архив», 1869 и «Русская старина», 1883.
Б. Базилевский, Государственные преступления в России в XIX в. СПБ, 1906.
М. Ю. Барановская, — Декабрист Николай Бестужев. М., 1954.
B. Белинский, Собрание сочинений. М., 1948.
А. Беляев, Воспоминания декабриста. СПБ, 1882.
Бестужевы, Воспоминания. М. — Л., 1951.
А. Бороздин, Из писем и показаний декабристов. М., 1906.
«Бунт декабристов». Юбилейный сборник. Л., 1926.
Вл. Бурцев, За сто лет (1800–1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России. Лондон, 1897.
Е. Вейденбаум, Кавказские этюды. Тифлис, 1901..
C. Венгеров, Критико-библиографический словарь, т. III. СПБ, 1892.
Ф. Вержбовский, К биографии А. Мицкевича в 1821 — 29 гг. СПБ, 1898.
Ф. Вигель, Воспоминания. М., 1864.
С. Волконский, Записки. СПБ, 1901.
«Воспоминания бывших питомцев Горного института». СПБ, 1873.
«Воспоминания и рассказы деятелей тайн, общества 20-х гг.». М., 1933.
«Восстание декабристов». Материалы, т. I, II, III, VIII и IX. М., 1925–1953.
А. Гангеблов, Воспоминания. М., 1888.
Н. Греч, Записки о моей жизни. СПБ, 1886. М. — Л., 1930.
«Грибоедов в воспоминаниях современников». М., 1929.
К. Давыдов, Несколько слов о смерти А. А. Бестужева (Марлинского). «Московские ведомости», 1861.
«Декабристы и их время». М., 1932.
«Декабристы и их время». Л., 1955.
«Декабристы и тайные общества в России». М., 1906.
«Декабристы». Материалы для характеристики М., 1907.
«Декабристы». Материалы и документы. М., 1926.
«Декабристы». Неизданные материалы и статьи. М., 1925.
«Декабристы». Новые материалы. М., 1955.
«Декабристы», Отрывки из источников. М., 1926,
«14. декабря 1825 и император Николай». Лондон, 1858.
М. Довнар-3апольский, Идеалы декабристов. М., 1907.
М. Довнар-Запольский. Мемуары декабристов. Киев, 1906.
Н. Дружинин, Декабрист Никита Муравьев. М., 1933.
