С полной определенностью можно утверждать, что Кремль в дальнейшем постарается устроить для Соединенных Штатов новый Вьетнам. А это означает, что их втянут в вооруженный конфликт, в котором Советы участвовать не будут. Тем самым нанесут Вашингтону огромный ущерб, в первую очередь моральный: коммунисты станут всячески поносить его в пропагандистских целях перед мировой общественностью.
Советский Союз, как и во Вьетнаме, не был втянут непосредственно в опасный военный конфликт в начале семидесятых годов на Среднем Востоке. Однако, в отличие от далекого Индокитайского полуострова, Ближний и Средний Восток всегда притягивал наше внимание. События там выходят далеко за пределы локального конфликта между Израилем и арабскими государствами.
Для Европы этот регион означает очень многое. Являясь своего рода мостом между Старым Светом и Юго-Восточной Азией, а также Африкой, он противостоит южному флангу НАТО, граничит со Средиземным морем, господствовать на котором во все времена было заветной мечтою царской России, ныне же – Советского Союза. Тут находятся жизненно важные для Европы запасы нефти, без которых нельзя обойтись. Я уже упоминал, что в наших докладах и обзорах о боевых действиях в 1956-м и 1967 годах мы отмечали: недооценка развития событий на Ближнем и Среднем Востоке может привести к роковым последствиям.
Для СССР громадный арабский регион представляет собой не только конгломерат государств с режимами, установленными после национальных революций, которые провозгласили, что их цель – построение социалистического общества. Для него арабское межконтинентальное пространство, с геополитической точки зрения, означает трамплин для прыжка в Африку. К тому же Суэцкий канал имеет важное значение для Советского Союза как часть пути в Юго-Восточную Азию, чего нельзя сказать о Соединенных Штатах и других натовских державах. Растущий интерес Советов к арабским государствам стал заметен с середины пятидесятых годов, из чего мы сделали вывод, как я уже об этом говорил, о необходимости установить разведывательные связи с этим районом для обеспечения непрерывного поступления оттуда информации. Основное внимание Советы уделяли, как известно, Объединенной Арабской Республике и ее ядру – Египту[85]. Тот быстро вышел на первое место среди стран, которым Советский Союз оказывал материальную помощь. Сирия оказалась на втором месте, за нею следовал Ирак. Другие страны привлекали внимание Москвы, если в них происходила социальная перестройка или если они проявляли готовность предоставить базы для советского Военно-Морского Флота и Военно-Воздушных Сил. Они должны были стать недостающими звеньями в цепи, которой Советы опутали восточную часть Средиземного моря. Эта цепь состояла из авиационных баз и портов для захода кораблей советской эскадры, которая превратилась в опасного противника Шестого американского флота, считавшегося долгие годы безраздельным хозяином Средиземноморья.
Ближний Восток в общей концепции Советского Союза уже давно выполняет двойную функцию. Являясь геополитическим пунктом первостепенной важности, он должен путем развязывания арабо-израильского конфликта – подобно Вьетнаму – сковать руки Вашингтону и одновременно охватить НАТО с особо уязвимого в стратегическом отношении южного фланга. Однако, в отличие от Вьетнама, здесь имеется возможность, что при расширении конфликта Советский Союз будет вынужден вмешаться в него, чтобы не допустить более сокрушительного разгрома арабов, чем это было в 1967 году. Взрывоопасная ситуация осложняется тем, что в Египте находится несколько тысяч советских военных советников, часть из которых не столько инструктирует египтян, сколько обслуживает находящиеся в постоянной боевой готовности самолеты. Присутствие в Египте советских Военно-Воздушных Сил компенсирует слабость египетской авиации.
Советское военное присутствие на берегах Нила заставляет нас держать там положение дел под постоянным контролем, чтобы скрытый очаг напряженности не перерос в боевые действия. Строгий контроль необходим также и в связи с тем, что московским советникам, которыми руководит посол Виноградов, до сих пор не удалось использовать крупные поставки оружия для создания такого влияния, которое обеспечивало бы Советам господствующее положение при любом развитии событий в Египте.
Заключенные долгосрочные договоры не могут этого гарантировать. Исходя из моего неплохого знания образа мышления арабов, я полагаю, что Советам будет исключительно трудно использовать свою колоссальную военную и экономическую помощь для укрепления собственных политических позиций в Египте. В связи с этим я хочу напомнить, что Садат, вопреки всем ожиданиям, жестоко расправился со своими противниками, хотя всем было известно, что они преданные сторонники Москвы, а Насер вел неустанную борьбу с деятельностью коммунистов в своей стране.
Стремление Москвы связать руки США и НАТО, а также сохранить и усилить зависимость арабских государств от Советского Союза, по моему мнению, разбивает все надежды на то, что в обозримом времени будет окончательно решена палестинская проблема. Даже если в ближайшие годы дело дойдет до мирного урегулирования, которое, судя по нынешнему положению вещей, может произойти за счет Израиля, Ближний Восток еще долго останется самой опасной международной кризисной зоной. США и Западная Европа поступят благоразумно, если будут учитывать в своих дальнейших действиях это обстоятельство.
Прямая конфронтация между Соединенными Штатами и Советским Союзом возможна, по моему разумению, прежде всего в Европе, а именно в Германии и в особенности в Берлине. По этой причине Старому Свету следует освободиться от прочных уз с США. Политика мирного сосуществования и разрядки, предлагаемая Советами в форме европейской системы безопасности, поможет европейцам избежать этой опасной конфронтации. Но после ухода американцев из Европы от нее придется отказаться.
На меня произвело сильное впечатление то, с какой ясностью ныне покойный французский президент предвидел такое развитие событий еще в 1961 – 1962 годах, о чем мне известно из бесед с парижскими друзьями. Уже тогда де Голль считался с возможностью вынужденного или добровольного ухода американцев и с озабоченностью видел день, когда еще необъединенная Европа окажется одна перед советским империализмом. Такая ситуация может возникнуть, по его мнению, во второй половине семидесятых годов, и к ней следует готовиться. Ось Париж – Бонн, считал де Голль, могла бы стать ядром будущей независимой и, по его выражению, «способной к обороне Европы». Правильно оценивая ту угрозу, которую представлял советский военный потенциал, он в то же время – вплоть до 1968 года – был склонен недооценивать опасность воздействия марксистской идеологии на широкие массы и подрывной деятельности Советов. Этот факт, однако, ни в коей мере не умаляет моего уважения к его дальновидности.
