в лощинах и плывут вверх к вам вдоль извилистых долин,
§ 32. Полдень при собирающейся грозе
пока они, приняв радужный цвет при свете утра [63], не расположатся спокойными массами на груди более высоких гор; целые мили массивных волнистых очертаний этих гор уплывают назад все дальше и дальше в этом одеянии яркого света, пока они не пропадут совсем, потерявшись в его ослепительном блеске, для того, чтобы появиться вверху, в ясном небе, словно безумная, светлая невозможная греза; у них нет подошвы, к ним нет доступа; их действительные основания исчезают внизу в мнимой, как бы дразнящей синеве глубокого озера [64]. Дал ли все это Клод? Подождите еще немного. Вы увидите, как эти туманы собираются в виде белых башен и становятся подобно крепостям по выступам, массивные и неподвижные, только с каждым мгновением громоздясь все выше и выше в небо [65] и бросая все более длинные тени по скалам; вы увидите, как в бледной синеве горизонта образуется и выступает вперед масса мелких, темных паров остроконечной формы [66], которые постепенно, дюйм за дюймом, покроют все небо серой сетью; они отнимут свет у пейзажа, и набежавшая тень остановит сразу и пение птиц, и движение листьев; и тогда вы увидите горизонтальные полосы черной тени, образующиеся под этими парами, увидите, как непонятным образом создаются бледные круги по плечам гор; вы никогда не увидите, как они формируются, но оглянитесь на место, еще чистое за минуту до того: на нем уже явилось облако, висящее над стремниной, словно коршун, остановившийся над своей добычей [67]. Дал ли все это Клод? Затем вы почувствуете внезапный напор пробудившегося ветра, вы увидите, что эти сторожевые башни, состоящие из паров, распускаются у своих оснований, и колеблющиеся занавески густого дождя спускаются в долины, свешиваясь с нагруженных облаков черной изогнутой бахромой [68], или бледными колонками, проходя вдоль озера и образуя пену на его поверхности при своем прикосновении. Затем, по мере того как солнце садится, вы увидите, как гроза уносится с гор, покидая их окутанные испарениями склоны, нагруженные при этом белоснежными, разорванными, дымообразными клочьями капризного пара,
§ 33. Заход солнца во время грозы. Ясная полночь
то уходящего, то собирающегося вновь [69]; в это время кажется, будто дымящееся солнце находится не вдали, а горит, подобно раскаленному докрасна шару так близко, словно его можно достать; сквозь стремительный ветер и катящиеся облака оно падает стремглав, как будто не намерено больше взойти, и окрашивает весь воздух вокруг себя в красный цвет [70]. Дал ли все это Клод? Затем вы услышите, как слабеющая буря постепенно замирает в ночном мраке, и вот над вершиной восточных гор засияет зеленое углубление [71], все ярче и ярче, пока большой белый круг медленно выходящей луны не поднимется среди облаков [72], исчезающих шаг за шагом, линия за линией; звезду за звездой она гасит своим ярким светом; и вместо них она бросает на небо целую армию бледных, прозрачных, мимолетных кругов для того, чтобы дать свет земле; они движутся вместе рука об руку, ряд за рядом, армия за армией, столь равномерные в единстве своего движения, что кажется, будто вместе с ними катится все небо и земля вертится под ними. Поищите этого у Клода или его собратьев. Подождите еще с час, пока снова заалеет восток [73] и массивные горы, катящиеся на его светлеющем фоне, подобно темным волнам разъяренного моря, не утонут в его пышном зареве. Взгляните, как белые ледники извивающимися лентами сияют на горах, словно гигантские змеи с огненными чешуями; взгляните на эти колонообразные вершины одинокого снега, сияющего внизу, словно бездны, из которых каждая сама по себе составляет новое утро; их длинные лавины свергаются вниз стремительными токами ослепительней молнии; каждая из них шлет небесам словно жертвенный фимиам, дань гонимого снега; розовый свет их куполов окрашивает небо вокруг них и над ними, пронизывая более чистым светом пурпурные линии его вздымающихся облаков, наполняя новой красотой каждый круг, который он проводит, пока все небо, один багряный навес, не сольется с волнующимся пламенем, колыхаясь своими извивами словно сонмы ангелов, машущие крыльями. И тогда, когда вы не будете в состоянии больше смотреть от восторга, когда вы падете ниц в благоговейном страхе и любви перед Творцом и Создателем всего этого, тогда скажите, кто из людей лучше всех исполнил возложенную Им на него миссию.
Глава V. Световые эффекты в передаче тернера
Выше (отд. II, гл. III) я изложил мотивы, не позволяющие мне в настоящее время входить в обсуждение частных световых эффектов.
§ 1. Причины, заставляющие в настоящее время только назвать частные световые эффекты в передаче Тернера, не входя в исследования их
Мы не можем правильно смотреть на них или делать относительно их правильные заключения, пока мы не познакомимся с принципами прекрасного; мало того, так как я решил в этой части труда ограничиться исследованием общих истин, то здесь не место знакомиться с частными световыми фазисами, хотя бы это и было возможно сделать: сначала необходимо приобрести некоторые более определенные сведения о материальных предметах, которые освещаются ими. Вследствие этого в настоящее время я представлю только вчерне список изображенных Тернером световых эффектов, происходящих в различные часы дня; я назову по одной— по две картины в качестве примеров каждого эффекта, который мы впоследствии разберем основательно и с точки зрения физической науки, и с точки зрения чувства. И я делаю это в надежде, что через некоторое время поклонники старых мастеров любезно выберут образцы тех же эффектов среди произведений этих последних и укажут мне
