простых оптических явлений. Но как прекрасно здесь это обстоятельство, показывающее, что ангел, который является светочем для всего окружающего его, является темнотой для тех, которых ему поручено изгнать навсегда!
Я еще раньше упомянул о вольности Рубенса, который пишет горизонт в виде кривой линии, с намерением привлечь глаз к данному пункту вдали. Дорога вьется к этому пункту, облака стремятся к нему, деревья нагибаются к нему, стадо овец бежит к нему, возчик указывает своим кнутом на него, лошади его тащатся к нему, фигуры на картине толкутся к нему, и горизонт тоже склоняется к нему. Если б горизонт был горизонтален, это обстоятельство смутило бы всех и все.
В картине Тернера Па-де-Кале есть буй, держащийся на верхушке ближней волны. Он бросает отражение вертикально вниз по фланговой стороне волны, которая имеет крутой наклон. Я не могу сказать, вольность это или ошибка. Я подозреваю, что ошибка, так как та же история повторяется довольно часто в морских видах Тернера: я все-таки почти уверен, что это было бы сделано нарочно в данном случае, даже если бы ошибка была замечена, потому что вертикальная линия необходима для этой картины, а глаз так мало привык улавливать настоящее положение отражений на склонах волн, что не чувствует ошибки.
В одной из малых зал Uffizii во Флоренции недалеко от трибуны есть два так называемых произведения Клода.
§ 17. Различные вольности и ошибки в акварелях Клода, Кюипа Вандервельде
Одно из них — красивый лесной ландшафт, кажется, копия, другое — морской ландшафт с архитектурой, в общем очень приятный и естественный. Солнце садится на одной стороне картины, бросая длинный сноп света на воду. Этот сноп света кривой и идет от горизонта к пункту близ центра картины, а на горизонте сноп этот — под солнцем. Если б это была вольность, то вольность эта была бы одной из самым бессмысленных и непростительных, так как ошибка эта бросается в глаза сразу; нет причины делать такую ошибку, и нет ей извинения. Но я думаю, что это скорей случай ошибки, порожденной недостаточностью знания. Клод обыкновенно делал все как следует и отражению инстинктивно дал место под солнцем, так как он получал свои впечатления непосредственно от природы, а может быть, он и прочел в каком-нибудь сочинении по оптике, что всякий пункт в таком отражении должен пройти по вертикальной плоскости между солнцем и зрителем, или же возможно, что он заметил, гуляя по берегу, что отражение подходило прямо от солнца к его ногам, и, имея в виду обозначить положение зрителя, нарисовал в своей следующей картине отражение наклонным к такому предполагаемому пункту. Таким образом, ошибка достаточно извинительна и имеет вид достаточно правдоподобный, чтобы ее можно было возродить и возвести в систему, как это было недавно сделано [84].
В картине Кюипа, № 83 в Дёльвичской галерее, столб в конце берега имеет 3 или 4 лучистых отражения. Это, очевидно, следует приписать не вольности или недостаточному знанию, а прямому невежеству. И относительно картины, которую приписывают кисти Поль Потера, № 176, в той же галерее, мне кажется, что большинство людей при первом взгляде на нее должны чувствовать, что что-то не ладно с водой — она выглядит какой-то странной и жесткой и похожа на лед или олово; возможно, что зрители не будут в состоянии определить причину такого впечатления, потому что, когда подойдет поближе к картине, найдет, что вода написана гладко, имеет блеск и красива, но все-таки они не смогут стряхнуть неприятное сознание того, что она похожа на плохое зеркало, вставленное в примерный ландшафт промеж мхов, и мало похожа на пруд. Причина та, что вода, получая отчетливые отражения от забора и живой изгороди налево, будучи везде гладкой и имея явную возможность давать верные образы, не дает, однако, изображения коров.
В произведении Вандевельде (113) нет ни одной линии зыби или волны на какой-либо части моря; нет ни малейшего ветра, и ближняя лодка бросает свое изображение с большой точностью. Изображение не удлинено книзу; это обстоятельство говорит нам о совершенном затишье (правило V), а из того, что отражение не укорочено, мы узнаем, что мы находимся на одной плоскости с водой, или почти на одной плоскости (правило VII). Под судном направо серая тень, которая занимает место отражения, вдруг обрывается, опустившись как дым немного пониже корпуса и не оставив отчета о парусах и мачтах.
Это, я полагаю, не незнание, а непростительная вольность. Вандевельде, по-видимому, хотел дать впечатление большого пространства поверхности и думал, что если он передаст отражение точнее, то, так как верхушки мачт дойдут до ближайшей части поверхности, уничтожится очевидность расстояния и покажется, что корабль стоит над лодкой вместо того, чтобы быть за ней. Я не сомневаюсь, что так оно и случилось бы в таких неловких руках, но нельзя же, вследствие этого, извинять его за то, что он пишет свою поверхность серыми горизонтальными линиями, как это делают имеющие склонность к морю дети; ведь уничтожение простора в океане не такая серьезная потеря, как уничтожение его жидкообразности. Лучше чувствовать недостаточность простора, чем такой простор, по которому мы могли бы гулять или играть на бильярде.
Из всех картин Каналетто, которые я когда-либо видал (а таких немало) я помню только одну или две, где можно найти какое-нибудь видоизменение одного общего метода изображения воды.
