боли. Вот некоторые из них:
Аще у жены есть месячная болезнь, которая живет у нихъ на рубахе, и ты возми семяни кмину да анису да истолки обое мелко и смешаи с уксусом з добрым и даи пити на тще срдце болящеи жене, и тако бгъ ея исцелит. Добро есть велми на все болезни женские трава чернобыл, которые болезни их бывают от прирожения их, что у них бывает болезнь от рожения детеи ихъ, и имати чернобыл и варити ее в вине или в воде и пити на тще срдце, и тогда здравы бывают [225].
Также хто бы его наварил з вином, а порану ил, выганяет з человека, что нечисто есть в нем. Тако же которая жонка терпит долго месячную, напуй еи тым зелием, проминет [226].
А хто бы морквы дал жунце и положил бы на тайное место, уздоровливает, которая месячную держит [227].
Встречаются и заговоры. Этот, например, надо было наговаривать на воду:
Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа.
Како Христосъ, царь небесный подъ землею кромешной адъ словомъ крепокъ и плотенъ, и неизбежанъ и словомъ своимъ святымъ разверзивъ его; тако развяжи, Господи, словомъ моимъ у сей рабы Божіей [имя рекъ] отъ жилъ 3, 2, единую жилу становую и проходную, и отвори у ней водяной проход, какъ, прежде сего, чтобъ шла изъ нея мочь и кровь, и женская немочь отъ сихъ моихъ словъ въ нове и ветхе, и по всякой день отныне и до века, и во веки вековъ. Аминь [228].
Но давайте вернемся к теме посиделок. Если девочек и девушек из высших слоев общества сковывали рамки «теремного» (домостроевского) уклада, то остальное население — простолюдины, по выражению иностранцев, — не знало ограничений. Информация по дохристианскому и домонгольскому времени, к нашему большому сожалению, полностью отсутствует (за исключением, пожалуй, Повести временных лет, где описываются славянские праздники), однако к XVI веку появляются свидетельства о своеобразном досуге молодежи.
В 1609 году была издана новелла «Смехотворное путешествие Лактанция Рокколини в Московию». Ее герой в середине XVI века путешествует по России и останавливается на ночлег в большом глинобитном здании, где собралось много женщин и мужчин. Его со свитой сажают за трапезу и объясняют, что народ сошелся на праздник.
…Таков древний обычай этого края: в известные времена собираются вместе соседние мужчины и женщины и, поплясав и позабавившись вместе порядком, тушат лучину, после чего каждый берет ту женщину, которая случится к нему ближе, и совершает с нею половой акт; затем лучина снова зажигается, и снова начинаются пляски, пока не рассветет и все не отправятся по домам [229].
Описание местного «обычая» очень напоминает «гаски», бытовавшие в Пошехонском уезде Ярославской губернии в XVIII–XIX веках.
…В старину, говорят, в некоторых глухих местах уезда, как, например, в Подорвановской волости, на деревенских беседах… были «гаски». Молодежь, оставшись одна, гасила лучину и вступала между собой в свальный грех. Ныне только кое-где сохранилось одно слово «гаски» [230].
В прошлом этот и аналогичные обычаи были широко распространены в сельской местности. Вот, например, как описывается завершение традиционной гулянки молодежи в Шацком уезде Тамбовской губернии:
Сплошь и рядом наблюдается ночевка ребят вместе с девицами в тех избах, где происходят посиделки. Обычно под посиделки снимается за определенную плату пятью-десятью девушками в складчину изба у какой-либо вдовы-солдатки, которая и сама не против пофлиртовать. И вот после того как публика наиграется, напляшется, остаются в избе только девушки, снимающие эту избу, и равное число ухаживающих за ними парней. Время уже за полночь, все сообща лезут на полать (если таковая есть), в избе тушится свет, и что творится на полатях — покрыто мраком неизвестности. Но, по моим расспросам, до половых сношений не доходит, а ограничивается тем же щупаньем (т. н. щупанье или массирование ребятами женских грудей считается явлением вполне обычным, а, по замечаниям некоторых местных знатоков, считается, что если парень, ухаживающий за девушкой, не будет ее щупать, то она будет им недовольна), но не только грудей, но и других чувствительных мест… [231]
Ограничений в общении девушек с парнями не было также в некоторых селениях Пинежского уезда Архангельской губернии. Там сексуальные контакты никто не осуждал, даже наоборот: если девица оставалась без внимания, ей приходилось сталкиваться с материнскими упреками. В Пермской губернии происходило то же самое, причем нередко даже самые строгие родители, не позволявшие дочери «входить в горницу, если в ней холостой мужчина… на вечерки отпускают беспрекословно, хотя, конечно, знают, что там происходит» [232]. Русский этнограф XIX века А. П. Звонков так описывал поведение молодых людей на посиделках в деревнях Елатомского уезда Тамбовской губернии:
Тихо собираются они [парни] кругом избы [где уже находятся девушки] и разом врываются потом через двери и окна, тушат свечи и бросаются кто на кого попало. Писк девушек заглушается хохотом ребят; затем все оканчивается миром; обиженный пол вознаграждается скудными гостинцами. Девушки садятся за донца, но постоянные объятия и прижимания мешают работе. Завязывается ссора: обе стороны вступают в состязание и обычные победители-ребята утаскивают каждый свою жертву: кто на полати, кто на двор, кто в сенцы. Игры… носят характер дикий: в основе их лежит чувство полового общения… [233]
В Данковском уезде Рязанской губернии молодежь тоже разбивалась на пары и расходилась по темным углам после хороводов и вечеринок. В деревнях Рязанского уезда одноименной губернии не находилось девушек старше 17–18 лет, сохранивших невинность, причем они не сталкивались с осуждением: напротив, презрение на себе чувствовали «недотроги» [234]. Той же свободой пользовались молодые люди в некоторых селениях Бежецкого уезда Тверской губернии и в Уссурийском крае [235]. В Саратовской губернии деревенские обычаи были схожие: «Къ концу вечерницы… каждая девка стелетъ для себя и оставленнаго ею паробка постель, на которой и ложатся спать попарно (женихаются)… <…> …девки, женихаясь съ избранными паробками, дозволяютъ лишь целоваться, до греха же допускаютъ очень редкiя…» [236]
Кстати, чтобы скрыть тот факт, что новобрачная уже не девственна, прибегали к разным трюкам. Один из них фигурирует в письме 1898 года: родители девушки пачкают ее исподнее кровью дворового голубя, которого зарезали накануне, «срамные губы натирают квасцами», а «жениха подпаивают» [237].
Хоровод. Фрагмент литографии Товарищества И. Д. Сытина. 1900-е. Песни А. В. Кольцова. Москва. Литография Т-ва И. Д. Сытина. 1900-е / Wikimedia Commons
Другой тип молодежных гуляний —
