По дороге к нам в офис новенькую “мазду” Фадеева на большой скорости протаранила ветхая “газель”. Дело было в районе Белорусского вокзала. Машина Фадеева восстановлению не подлежала, а сам Макс почувствовал сильную боль в шее. И хотя рентгеновский снимок показал, что ничего страшного нет, на Композитора этот случай произвел сильное впечатление. Причем не потому, что нам пришлось отменить добрый десяток интервью. А потому, что, как выяснилось, за рулем “газели” сидел земляк Фадеева из города Кургана. Земляк был катастрофически трезвый и явно не понимал, что происходит. Можно было предположить, что на Максима, как на существо мистическое, этот случай произвел определенное впечатление.
Примерно в это же самое время стрелки часов начали отсчитывать второй год(!) производства дебютного клипа Глюкозы. Первоначально он планировался как рисованный мультик. По крайней мере, именно в данной эстетике предполагалось нарисовать пробный клип на хит Total “Сердце в руке”. Но когда события вокруг Глюкозы начали разворачиваться с кинематографической быстротой, Фадеев резко передумал. Он решил отказаться от клипа Total, а срочно рисовать в той же эстетике клип Глюкозы. Сейчас в мозгу у Макса вся ставка делалась на “Шугу”.
…Принципиально новой для России технологией 3D анимации владел молодой уфимский клипмейкер Марат Черкасов, который пылал желанием создать “русский ответ” не только клипам Gorillaz, но и таким видеоработам, как “In This World” Моби и “It’s Only Us” Робби Уильямса. Помощи Черкасову ждать было не от кого, поэтому с рисованными образами в “Шуге” он провозился несколько месяцев. К этому моменту стало понятно, что песня “Шуга” на радио не прорвется. И весной 2002 года Фадеев принял волевое решение – переделывать клип под “сингл № 2” – песню “Ненавижу”.
Но до выхода клипа еще надо было дожить. Долгое время у нас было ощущение, что вокруг ничего не происходит. Я вспоминаю, как одна из пресс-менеджеров Глюкозы бродила по офису с отрешенным лицом и громко причитала: “Ну почему мне всегда достаются самые безнадежные проекты? Ну как я буду продавать журналистам это фадеевское чудо, если там ничего нет – ни сиськи, ни письки… Да еще и интервью толком дать не может… Ничего она дать не может”.
Все это было. Но мы не унывали. Образ мультяшной вокалистки продумывался буквально по миллиметрам и миллиграммам. Первоначально в трехмерной Глюкозе существовала масса недоработок. Анимированная кукла обладала угловатой пластикой и не слишком достоверно передвигалась по ночному мегаполису. А когда она все-таки передвигалась, то, будучи освещенной сбоку, “забывала” отбрасывать тень. Но все это были недоработки исключительно технического плана. Устранить их было делом времени.
В июле 2002 года образ фантомной Глюкозы процентов на восемьдесят был готов. Ее ботинки заменили на ультрамодные сандалии, на билете в кинотеатр “Молекула” напечатали: “Орган управления культуры Российской Федерации”, а на проезжавшем мимо автобусе ненароком красовалось название суперхита группы Prodigy.
Все эти трудности перевода мечты в реальность происходили в обстановке дикого цейтнота. К примеру, zip-дискета с образом рисованной Глюкозы была получена за пару часов до того, как последняя страница журнала “Афиша” с публикацией про новый проект Фадеева должна была уйти в печать. Дискету мы встретили ранним утром во Внуково и повезли прямиком в типографию, где в ожидании изображения какой-то непонятной Глюкозы томился дежурный верстальщик.
…Главный редактор “Афиши” Юра Сапрыкин был одним из первых журналистов, который безоговорочно поверил в этот виртуальный проект. На свой страх и риск он предоставил Глюкозе так называемую вторую обложку. Две трети страницы занимал только что вышедший из памяти уфимских компьютеров рисунок припанкованной кибер-девочки, а оставшуюся часть пространства занимал очерк про Глюкозу. Он был написан Сапрыкиным на основе моего монолога о виртуальной артистке – настолько откровенного, что я сам, похоже, поверил в придуманный нами с Фадеевым образ.
Первый вывод, который я сделал из беседы с редактором “Афиши”, – мы приняли верное решение рассказывать об артистке исключительно устно. Такой вот русский фольклор. Он очень выручал в ситуации, когда пресс-служба Глюкозы не могла ответить на простые вопросы из серии “как выглядит девочка на самом деле”.
Как всякий профессионал, Сапрыкин отталкивался не от пресс-релиза, а от музыки. Он писал: “Сыгранные на дешевых синтезаторах – самым модным сейчас звуком – и спетые странным, похожим на Агузарову голосом, десять вещей „Глюкозы“ – идеальная поп-музыка, в равной степени напоминающая Земфиру и группу „Мираж“”. Публикация в “Афише”, во многом предвосхитившая дальнейшие события, имела резонанс и была замечена практически всеми музыкальными экспертами.
…Вскоре анимационный клип “Ненавижу”, в котором не появлялось ни одного живого объекта, был готов. Это был настоящий бенефис эстетики “манга” и передовых 3D технологий. Образ Глюкозы был решен по-наглому нетривиально – девочка в мини-юбке и футболке с компьютерным смайликом, трехмерно-равномерно жующая жвачку, прогуливающаяся по ночным улицам с клыкастым компьютерным доберманом. Планировалось, что этот клип положит начало целому мультяшному “клипо-сериалу”, где каждый следующий ролик будет начинаться с того момента, на котором закончился предыдущий.
Поэтому на третьем этапе раскрутки страну решено было атаковать мультяшными телеротациями. Здесь эстафетную палочку своевременно подхватило MTV. Президент канала Линда Дженсен – опытная бизнесвумен и человек тонкой душевной организации – не на шутку запала на клип. К началу 2003 года рисованная раздолбайка Глюкоза бодро маршировала по эмтивишному экрану – с утра до вечера и с вечера до утра. Госпожа Дженсен морально уже была готова сделать виртуальную девочку “Лицом MTV 2003 года”.
Поскольку в лице “Ненавижу” у нас появился свой ответ на нашумевший клип “Clint Eastwood”, нам необходимо было историю с наполовину материализовавшейся артисткой двигать дальше. Надо было максимально срочно и максимально достоверно это лицо подать. И продать.
Настало время выбрасывать на рынок не устный, а письменный вариант пресс-релиза. В нем желательно было предвосхитить возможные ответы на возможные вопросы. Итак, заранее прошу прощения за тавтологию, образ Артистки выглядел следующим образом.
История. Пятеро школьников оккупировали родительский гараж, превратив его в репетиционную точку. Притащили старый военный рефлектор, из школьного радиоузла увели аппаратуру – и начали репетировать. Первоначально старшеклассников было четверо, и они назывались Disconnection. Потом сменили название, и их стало пятеро: Глюкоза, Японец, Хевик, Градусник и Мальвина. Имена музыкантов, с легкой оглядкой на Дэймона Олборна, талантливо придумал Фадеев. Я предложил максимально бестолковое название студии: “Квартира Без Родителей Рекордз”. Прижилось…
О музыке. С западными рок-звездами, которых слушают дети, все было понятно: Gorillaz, Ману Чао и Placebo. Согласитесь, звучит современно и по сей день… Из русских артистов мы выбрали ранний “Мумий Тролль” и Земфиру. “Из творчества Рамазановой Глюкозе нравится песня „Корабли в моей гавани“, – убеждал я Макса. – Слово „Ариведерчи“ она в жизни не выучит. А остальные песни Земфиры звучат для провинциальной девочки слишком специфично. Она ведь у нас не испорчена знаниями терминов вроде „куннилингус“, не так ли?”
На очередном мозговом штурме было решено, что любимые занятия девочки – видео и интернет. Дома у Глюкозы стоит навороченный четвертый пень 2.0 Гц, который она дважды разбирала и собирала. Из фильмов любит “Криминальное чтиво” и “Терминатор-2”. Отсюда и название песен “Глюкоза nostra” и “Аста ла виста”…
Образ жизни. Глюкоза живет одна, поскольку родители сейчас работают по контракту программистами в Москве. Ранее они объездили кучу городов, повсюду таская Глюкозу с собой. Как-то даже взяли девочку на замороженную атомную станцию – на фестиваль Казантип. Там 14-летняя барышня полюбила джангл и басиста какой-то группы из Питера. Но ненадолго.
Характер. Глюкозе импонируют сильные парни, которые способны на поступок. Она терпеть не может красавчиков, фриков и пижонов в стиле рекламы Stimorol: “Лучше жевать, чем говорить”. И естественно, в силу молодости/юности она не признает никаких авторитетов: “Вообще, кто такой Троицкий? Лагутенко, конечно, молодец, но что он понимает в моей музыке?”
Озвучка образа. На финальной стадии пресс-релиза нам оставалось вложить в уста будущего кумира молодежи несколько слоганов. “Очень нудный и замораживающий творчество предмет сольфеджио отбил у меня всякое желание заниматься в музыкальной школе… О музыкальной литературе я вообще помолчу”, – говорит артистка, ушедшая из музшколы и пославшая своих преподавателей далеко в степь. Неудивительно, что впоследствии она наотрез отказалась профессионально заниматься вокалом: “Если люди меня полюбят, то полюбят такую, какая есть”.
