Хотя я говорю только о восприятии – причем именно о таком, которое, среди прочего, обращает серьезное во фривольное – это все равно представляется безнадежным делом. Большинство людей думают о восприятии или вкусе как области чисто субъективных предпочтений, некоей загадочной привлекательности, в основном чувственной, которая никогда не была подконтрольна разуму. Они допускают, что соображения вкуса играют определенную роль в их реакции на людей и на произведения искусства. Однако эта позиция наивна. Хуже того. Смотреть свысока на вкус, которым ты наделен, – это смотреть свысока на самого себя. Поскольку вкус управляет каждым свободным – в отличие от рутинного – человеческим движением. Ничто не является более определяющим. Существует визуальный вкус и вкус в том, что касается людей, в том, что касается эмоций – и существует вкус в области искусства, вкус в области морали. Интеллект тоже представляет из себя нечто вроде вкуса: вкуса в области идей. (Можно обнаружить, что вкусовые способности развиваются очень неравномерно. Редко удается встретить человека, разом обладающего хорошим визуальным вкусом, хорошим вкусом на людей и вкусом на идеи.)
Во вкусе нет ни системы, ни доказательств. Однако существует нечто вроде логики вкуса: постоянная восприимчивость, которая лежит в основе и взращивает тот или иной вкус. Восприимчивость почти, но не вполне, невыразимая. Всякое восприятие, которое может быть втиснуто в жесткий шаблон системы или схвачено грубыми орудиями доказательства, больше уже не восприятие. Оно затвердело в идею…
Чтобы удержать в сети слов мировосприятие, особенно живое и влиятельное[40], необходима достаточная ловкость и изворотливость. Форма заметок в большей степени, чем эссе (с его требованием линейных и последовательных доводов), подходит для уловления особенностей этой прихотливой и ускользающей материи. Затруднительно быть торжественным и трактатоподобным, говоря о кэмпе, поскольку при этом сам рискуешь создать низший его образчик.
Эти заметки посвящены Оскару Уайльду.
«Следует либо быть произведением искусства, либо одеваться в произведения искусства».
«Изречения и размышления для пользы юношества»
1. Для начала в самом общем виде: кэмп – это определенный вид эстетизма. Существует некий способ видеть мир как эстетическое явление. Этот способ, способ кэмпа, выразим не в терминах красоты, но в терминах степени искусственности или стилизации.
2. Подчеркнем, что стиль пренебрегает содержанием либо задает такую точку зрения, с которой содержание безразлично. И это не говоря о том, что восприимчивость кэмпа не ангажирована, деполитизирована – или по крайней мере аполитична.
3. Кэмп – не только определенный взгляд, способ смотреть на вещи. Кэмп – это и некое качество, открываемое в объектах или поведении людей. Существуют «кэмповские» фильмы, одежда, мебель, популярные песни, романы, люди, здания… Подобное разделение принципиально. Поистине, глаз кэмпа обладает способностью преображать действительность. Однако не все может быть увидено как кэмп. Не все зависит от наблюдающего глаза.
4. Разрозненные примеры того, что входит в канон кэмпа:
«Зулейка Добсон»
Светильники от Тиффани
Фильмы для музыкальных автоматов
Ресторан «Браун Дерби» на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе
«Инквайрер», заголовки и статьи
Рисунки Обри Бердслея
«Лебединое озеро»
Оперы Беллини
Режиссура Висконти в «Саломее» и «Как жаль ее развратницей назвать»
Некоторые почтовые открытки рубежа веков
«Кинг-Конг» Шедсака
Кубинская поп-певица Ла Лупе
Роман Линда Уорда в гравюрах на дереве «Божий человек»
Старые комиксы о Флэше Гордоне
Женская одежда двадцатых (боа из перьев, платья с длинным шлейфом и т. д.)
Романы Рональда Фербэнка и Айви Комптон-Бернет
Порнофильмы, увиденные без вожделения
5. Вкус кэмп предпочитает одни виды искусства больше, чем другие. Например, одежда, мебель, различные элементы внешнего убранства составляют большую часть кэмпа. Для кэмпа всякое искусство – искусство чаще всего декоративное, выделенная текстура, чувственная поверхность и стиль для покрытия издержек содержания. Вместе с тем концертная музыка, несмотря на ее бессодержательность, редко является кэмпом. Она, скажем, просто не предлагает противопоставления, необходимого для контраста между глупым или экстравагантным содержанием и богатой формой… Временами целые виды искусств оказываются насыщены кэмпом. Классический балет, опера, кино выглядели так в течение долгого времени. В последние два года кэмп поглотил и популярную музыку (построк-н-ролл, то, что французы называют «йе-йе»). И, вероятно, кинокритика (списки типа «10 самых плохих фильмов, которые я когда – либо видел») – это сегодня величайший популяризатор вкуса кэмп, поскольку большинство людей все еще ходят в кино в хорошем настроении и не предъявляя больших претензий.
6. В некотором смысле верно утверждение: «Это слишком хорошо, чтобы быть кэмпом». Или – «слишком важно», недостаточно маргинально (чаще последнее). Таким образом, личность и многие произведения Жана Кокто – кэмп, но это не так применительно к Андре Жиду; таковы оперы Ричарда Штрауса, но не Вагнера; стряпня Тин Пэн Элли и Ливерпуля, но не джаз. Многие примеры кэмпа с «серьезной» точки зрения – либо плохое искусство, либо китч. Хотя и не все. Кэмп – не обязательно плохое искусство, равно как и некоторые произведения, находящиеся на подступах к кэмпу (пример: большинство фильмов Луи Фейяда), заслуживают более серьезного восхищения и исследования.
«Чем больше мы изучаем Искусство, тем меньше беспокоимся о Природе».
«Упадок лжи»
7. Все, что является кэмпом – люди и предметы – содержит значительный элемент искусственности. Ничто в природе не может быть кэмповским… Сельский кэмп все еще рукотворен, и наиболее кэмповские объекты – городские. (Однако они часто проявляют безмятежность – или наивность, – которые суть эквивалент пасторальности. Замечательное понимание кэмпа демонстрирует выражение Эмпсона «городская пастораль».)
8. Кэмп – это некоторое представление мира в терминах стиля, но вполне определенного стиля. Это любовь к преувеличениям, к «слишком», к вещам-которые-суть-то-чем-они-не-являются. Лучший пример можно найти в ар-нуво, наиболее характерном и развитом стиле кэмпа. Характерно то, что ар-нуво превращает любую вещь во что-то совсем другое: подставки светильников в форме цветущих растений, жилая комната в виде грота. Знаменательный пример: парижский вход в метро, выполненный Эктором Гимаром в конце 1890-х в форме чугунного стебля орхидеи.
9. В качестве индивидуального вкуса кэмп приводит и к поразительной утонченности, и к сильной преувеличенности. Андрогин – вот определенно один из величайших образов кэмповского мировосприятия. Примеры: замирающие, утонченные, извивающиеся фигуры поэзии и живописи прерафаэлитов; тонкие, струящиеся, бесполые тела ар-нуво; завораживающая, андрогинная пустота, таящаяся за совершенной красотой Греты Гарбо. Здесь кэмп рисует наиболее непризнанную истину вкуса: самые утонченные формы сексуальной привлекательности (равно как наиболее утонченные формы сексуального наслаждения) заключаются в нарушении чьей-либо половой принадлежности. Что может быть прекраснее, чем нечто женственное в мужественном мужчине; что может быть прекраснее, чем нечто мужественное в женственной женщине… Парным к андрогинным предпочтениям кэмпа является нечто, на первый взгляд, совершенно отличное, но не являющееся таковым: вкус к преувеличенным сексуальным характеристикам и персональной манерности. По очевидным причинам в качестве лучших примеров могут быть названы кинозвезды. Банальная пышность женственности Джейн Мэнсфилд, Джины Лоллобриджиды, Джейн Рассел, Вирджинии Майо; преувеличенная мужественность Стива Ривза, Виктора Метьюра. Великие стилисты темперамента и манерности, подобные Бетт Дэвис, Барбаре Стенвик, Таллуле Бэнкхед, Эдвиж Фейер.
10. Кэмп все видит в кавычках, как цитату. Это не лампа, но «лампа»; не женщина, но «женщина». Ощутить кэмп – применительно к людям или объектам – значит осознать бытие как исполнение роли. Это дальнейшее расширение метафоры жизни как театра на область восприятия.
11. Кэмп – это триумф стиля, не различающего полов. (Взаимообратимость «мужчины» и «женщины», «личности» и «вещи».) Но все стили, так сказать, искусственны и, в конце концов, не различают полов. Жизнь не стильна. Также как и природа.
12. Вопрос не в том, почему травестия, деперсонификация, театральность? Напротив, вопрос в том, когда травестия, деперсонификация и театральность приобретают специфический привкус кэмпа? Почему атмосфера комедий Шекспира («Как вам это понравится» и т. п.) не благоприятствует смешению половой принадлежности, тогда как Der Rosenkavaler благоприятствует?
