Валентин РАСПУТИН
Сложное объединение всех главных оппозиционных сил вокруг КПРФ и ее лидера Геннадия Зюганова строилось на патриотическом противостоянии власти, допустившей развал одного из самых могучих государств мира, допустившей спад промышленности более, чем на 70 процентов, допустившей войну в Чечне и расстрел собственного парламента, допустившей гибель науки и культуры…
Одно признание президента Бориса Ельцина о существовании в нынешней России сотен тысяч беспризорников говорит о своеобразии того пути в цивилизацию, который был предложен нам нынешней властью…
Мы объединились в протесте, объединились в своем неприятии этой власти. И выдвижение левыми депутатами Думы вотума о недоверии правительству отражало мнение всех, голосовавших за этих депутатов на выборах…
Назвался груздем, полезай в кузов… Иди своим путем до конца… Я не понимаю нынешний отказ парламентской оппозиции от своего же требования о вотуме недоверия. Может быть, с точки зрения сложных парламентских интриг -это победа Думы. Но это соглашение с правительством и президентом Ельциным не соответствует всей программе оппозиции. Мы опять обмануты и расколоты. Кто защитит наши национальные интересы? Кто защитит беспризорников и безработных? Для меня это согласие с властями неприятно и непонятно. Может быть, уже решены все проблемы и мы живем в процветающем государстве. Вотум недоверия правительству не означал бы ни бунта, ни гражданской войны, даже Думу вряд ли бы разогнали. Но было бы выражено мнение народа, отдавшего свои голоса оппозиции именно этому режиму.
Василий БЕЛОВ
Перед выборами президента спрашиваю одного начальствующего “демократа”, за кого он проголосует.
“Я выберу наименьшее зло!” — гордо заявил “демократ”.
“Но я тоже именно за наименьшее зло, — говорю ему, — то есть проголосую за Геннадия Андреевича Зюганова, хотя Виктор Астафьев и называет его исчадием ада”.
Не знаю, чего хотел мой коллега по Союзу писателей, целуясь с Ельциным, как с близким родственником. Но от Зюганова я ждал прежде всего активных действий по спасению Родины.
…Прежде чем толковать о трагикомизме в политических событиях последней недели, я должен во всеуслышание (пусть Татьяна Глушкова опять назовет меня “витией”) заявить, что считаю довольно убогой нынешнюю Конституцию. А главное, не признаю деления политиков на “левых” и “правых”. Здравый смысл депутатов-государственников как бы вовсе не существует. Все, мол, должно быть, как в Европе или в Америке. Коммунистов-демократов тоже постепенно приучили к подобной оценке политических сил.
У патриота Зюганова положение было весьма трагическим: с одной стороны, гайдары, с другой, марксисты. Ортодоксальное руководство партии, конечно, и не мыслило возможности переименоваться. Но большинство избирателей все-таки верило Геннадию Андреевичу, его патриотическим взглядам. Он и выборы выиграл, хотя Ельцин остался в Кремле.
Окружив себя ортодоксальными марксистами, Зюганов переоценил свои возможности в борьбе с лжедемократией. В народе ходили слухи, что Ельцин за то и прогнал Коржакова, что они с Барсуковым маловато перекинули в ельцинскую корзину зюгановских бюллетеней. (Коржаков в своей книге об этом не говорит ни слова.) Может быть, так и произошло. Ведь дыма без огня не бывает. А глас народа — это глас Божий. Проигрыш у Зюганова был минимальным. И странно выглядела мягкость Геннадия Андреевича! Он не очень-то и оспаривал несправедливости выборов, подделки в областных избирательных комиссиях. С тех пор его начали надувать раз за разом, а он вел оппозицию по тонкому льду либерализма. Он боялся, что радикалы вроде Тюлькина ему все испортят. Он присоединил свой голос к тем, кто запугивал Россию гражданской войной. Но, Геннадий Андреевич, разве она уже не шла, эта война? Она ведь и так уже шла, идет и сейчас! (Можно ли называть ее третьей отечественной, предоставим решать Татьяне Глушковой.) Уступки беззубой оппозиции длятся уже годами. Многого ли добилась для России такая оппозиция? “Добилась много”, — хвастают коммунисты. Кое-чего, и правда, она добилась, но это все паллиативные штучки. Чубайс, как и раньше, зарплату дает по выбору. Между тем, у президента мертвая хватка, а у его советников хитрость лисиц, хотя Ельцин то и дело тасует своих сторонников с видом опытного картежника. А иногда и вышибает из Кремля коленкой под зад. Ельцин перехитрил Зюганова, и Черномырдин спокойно продолжает распродажу России.
Так может длиться очень долго, как говорится, до морковкиного заговения. Вот и сейчас Ельцин лично Зюганову посулил вернуть людям сбережения 1991 года, отнятые Гайдаром. Наверное, снова обманет… На кого надеяться, Геннадий Андреевич? На Сороса, что ли? Великое государство положено на обе лопатки…
Станислав КУНЯЕВ
Какой разговор о доверии этому правительству может быть? Правительству, при котором население России ежегодно сокращается на миллион душ, при котором средняя продолжительность нашей жизни уменьшилась на пять лет, правительству, руки у которого в крови, если вспомнить сотни тысяч погибших в Чечне, правительству, при котором расцвели туберкулез, наркомания, заказные убийства и нищенство, взяточничество и сифилис.
Коробейник и ваучерный пахан Анатолий Чубайс, приватизатор-мздоимец Альфред Кох, сын цэрэушника и американского гражданина Максим Бойко, сам имеющий вид на жительство в США — это все люди правительства…
Но оно славно и своими недавними кадрами: палачи и торговцы оружием Ерин и Грачев, финансовый махинатор, бывший вице-премьер Потанин и торговец алюминиевыми комбинатами Сосковец — это тоже все люди Ельцина-Черномырдина. Что делать? Как посадить их на скамью подсудимых? Пока мы не избавимся от идеологического жупела сталинизма, пока при словах “37-й год” и “враги народа” мы будем вздрагивать — до той поры они будут править нами.. Сталину, правда, для того, чтобы посадить эту компанию, в том числе и прадеда Максима Бойко, революционера Соломона Лозовского за решетку, понадобились целых 13 лет…
Враги народа, ханжески обижающиеся на невинное словцо “главарь”… А оппозиция сидит в дубовой роще, как засадный полк Боброка, и ждет, когда ветер подует им в спину, поможет подняться и двинуться в полный рост.
Владислав Шурыгин
Нудный ледяной осенний дождь то лениво сыпался противной мокрой взвесью, и все вокруг тонуло, растворялось в сырой туманной мгле, то вдруг с порывами ветра начинал с остервенением стегать спины, руки, лица колючими вениками знобящих капель.
— Погода из цикла “мечта разведчика”, — бодро подытожил “Гюрза” — наш старинный добрый друг, командир роты специального назначения армейской разведки. “Гюрза” был легендой Чечни. Мы познакомились с ним в те дни, когда войска штурмовали Бамут и его разведка, обойдя дудаевцев с тыла, неожиданно и беспощадно обрушилась на боевиков, решив судьбу доселе неприступной крепости. Там, в Бамуте, и состоялось наше знакомство.
Потом “Гюрза” и его люди были первыми, кто в Грозном пробился к координационному центру, окруженному боевиками. За этот подвиг его представили к званию Героя России, да только до сего дня представление то где-то ходит…
И вот теперь, после почти полуторагодовалой разлуки, судьба вновь свела нас. Мы приехали писать о войсковых разведчиках, и на вокзале одного их древних русских городов нас встречал собственной персоной “Гюрза”. “Гюрза” — радиопозывной, с которым он ходил по Чечне. В “миру” же он носит красивое русское имя Алексей.
Спецназ грузился для выхода в поле на учения. Палатки, дрова, термосы, брезент, боеприпасы, радиостанции. Спецназ, как средневековая дружина, отправляясь в поход, все берет с собой для автономного существования. От кольев для палатки до тушенки, бинтов, ложек, лопат. Поэтому старшина разведроты — личность особая. В голове он должен держать сотни всяких мелочей, ничего не упустить, ничего не забыть.
— В такую погоду разведчику “за счастье” работать, — рассказывает “Гюрза”. — Все по норам да по домам сидят. Однажды в такой дождь мы целую толпу “чичей” (чеченцев) “забили”. Они в горах привыкли бродить, как у себя дома, не ждали, что мы туда полезем. Вот в такой ливень мы в лесу на склоне и нашли их лагерь. Они по землянкам забились. Грелись, отъедались. Один часовой под кустом сидел, и то, в брезент закутавшись. Ну мы часового из “глушака” сняли, а потом устроили пышный “мухабат”. Пятнадцать автоматов и два “граника” собрали. Карты “духовские”, документы.
Дождь, непогода для разведчика — самое милое дело…
Разведгруппы уходили на задание. Одни готовились к засаде, другие к штурму командного пункта противника. Разведчик-спецназовец в поле чем-то сродни серому волку. Все и вся в тылу противника против него. Противодиверсионные группы и заслоны, сигнализация и прочесывания, часовые и наблюдатели. Каждый день, каждый час, каждую минуту на разведчиков идет беспощадная охота. И самые маленькая ошибка в ней будет оплачена жизнью. Своей и товарищей. Но разведчики не жертвы, нет, они сами охотники. На их стороне дожди и снегопады, болота и овраги. Их друзья — темнота, ветер, и холод. Они способны просачиваться сквозь самые плотные кордоны, растворяться бесследно в, казалось бы, пустом поле. Они упрямы и беспощадны. Спецназ не знает жалости, но и сам пощады ни у кого не просит…
