Благодаря масонскому ключу мы получаем также возможность полноценного прочтения писем Пастернака, обращённых к Сталину, во всяком случае, двух из них. Так, письмо от конца декабря 1935 года полно намёков на таинственное знание чего-то, что известно им обоим и неизвестно окружающему миру. Это та же вера "в знанье друг о друге предельно крайних двух начал", которая в масонском ключе может истолковываться как надежда ученика на то, что о нём известно Великому Мастеру или, более того, Великому Архитектору Вселенной: "Я сперва написал Вам по-своему, с отступлениями, повинуясь чему-то тайному, что помимо всем понятного и всеми разделяемого, привязывает меня к Вам. Но мне посоветовали сократить и упростить письмо, и я остался с ужасным чувством, будто послал Вам что-то не своё, чужое. […] во мне стали подозревать серьёзную художественную силу. Теперь, после того, как Вы поставили Маяковского на первое место, с меня это подозрение снято, и я с лёгким сердцем могу жить и работать по-прежнему, в скромной тишине, с неожиданностями и таинственностями, без которых я бы не любил жизни. Именем этой таинственности горячо Вас любящий и преданный Вам Б.Пастернак".
Данное письмо подробно рассматривалось Флейшманом, однако масонский пласт значений остался вне сферы внимания исследователя. В письме от июля 1940 года, написанном от имени вдовы Тициана Табидзе Нины Александровны, а значит, без сдерживающей оглядки на себя, содержится и вовсе экстремальное определение адресата, наделяемого качествами Бога: "Вам открыты все тайны, Вы знаете всё. В Вашей воле и власти […]. Верю Вам и всею силою своей правды умоляю Вас услышать меня".
Были ли у Пастернака основания полагать, что Сталин прочитывает масонский подтекст и значения умолчаний в обращённых к нему стихах и письмах, а также масонские смыслы поведения Пастернака и мотивов его выступлений (во второй половине 30-х)?
Вероятно, были, иначе Пастернак удержался бы от использования этих подтекстов и смыслов. Были хотя бы уже потому, что Сталин пользовался масонской терминологией не только во время известного телефонного разговора с Пастернаком о Мандельштаме, и реакция Сталина на высказанное Пастернаком в конце разговора пожелание встретиться и поговорить "о жизни и смерти" (Сталин повесил трубку) – это, возможно, реакция на нарушение собеседником субординации (не только политической, но и, вероятно, масонской) и нежелание заменить долженствующие вестись в масонском храме работы относительно "жизни и смерти" разговором на эту тему, который, к тому же, неминуемо станет известен всем.
Между тем, желание Пастернака в нешуточной ситуации поговорить "о жизни и смерти" это (после, как мы предполагаем, переключения внимания собеседника с масонского смысла мастерства на литературный) – возвращение к масонскому контексту своего отношения к Сталину, выраженного позже в письме от июля 1936 года. Дело в том, что эта формулировка причины встретиться и побеседовать должна была напомнить Сталину (вот только напомнила ли?) известный важный разговор главных героев "Войны и мира". Пьер после посвящения его в масоны убеждает князя Андрея в достоинствах масонства и излагает учение.
" – Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся), и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть… Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
[…] Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь" (Толстой).
История, содержание, резонанс и толкования разговора Пастернака со Сталиным подробно изложены и проанализированы Флейшманом. Там же литература вопроса. "Задевший Н.Мандельштам и А.Ахматову ответ" Пастернака "на вопрос, "мастер" ли Мандельштам: "не в этом дело", – означал, – как полагает Л.С. Флейшман, – не принижение места Мандельштама в литературе, но намерение перевести беседу на тему репрессий против литературы вообще". "Как известно, термин "мастер" был вообще неприемлемым для Пастернака" (Флейшман). Далее исследователь привёл примеры, касающиеся литературы. Мы полагаем, что эта неприемлемость относилась к употреблению данного термина применительно к литературе. А значит, с точки зрения масона, такое употребление недопустимо профанировало важнейший термин. И конечно, если Сталин выяснял, мастер ли Мандельштам в масонском смысле, то в отношении его судьбы как поэта дело действительно было "не в этом".
Обращения к Сталину как к масону, Великому Мастеру и даже (во второй части "Художника") Великому Архитектору объясняются тем, что (в частности, в июле 1936 года) "Пастернак считал, что "революция" сохраняется только в "центральных лицах". Ясно, что на протяжении 30-х годов Бухарин в его глазах был именно таким лицом (как, несомненно, был, с другой стороны, и Сталин" (Флейшман). Какие основания Пастернак имел, чтобы обращаться к Сталину как к масону, мог ли Сталин быть масоном? Ответы на эти вопросы требуют отдельного внимания.
Мы приведём лишь один факт. 10 августа 2006 года в газете "Московский комсомолец" был приведён отрывок из опубликованной в газете "Заря Востока" речи Сталина (Тифлис, 10 июня 1926 года): "Там, в России, под руководством Ленина, я стал одним из мастеров от революции… От звания ученика (Тифлис), через звание подмастерья (Баку), к званию одного из мастеров нашей революции (Ленинград) – вот какова, товарищи, школа моего революционного ученичества. Такова, товарищи, подлинная картина того, чем я был и чем я стал, если говорить без преувеличения, по совести". "МК" привёл беседу своего корреспондента с человеком, назвавшим себя Зелотом и представившимся членом Великой ложи России и Верховным Князем Царственной Тайны. Брат Зелот имеет 32-й градус (из 33-х). Отрывок из речи Сталина он прокомментировал следующим образом: "Мне знаком этот действительно занимательный документ. Хотя, думаю, Сталин мог так сказать и в производственном смысле, где сходная терминология. Может быть, разгадка и в том, что рука большевиков ещё не была набита в области партийного устройства, символов, и поэтому многое позаимствовали у существовавших долгое время на территории России масонов".
Ко времени начала работы над романом Пастернак был, видимо, разочарован в революционном масонстве сталинского разлива как оказавшемся профанным и, более того, людоедским. Альтернативой стало тайное масонство главного героя ДЖ.
Вместе с тем, наделение Евграфа некоторыми чертами Сталина подтверждает сохранение отношения Пастернака к Сталину как к "центральному лицу" революции. Весьма интересными представляются масонские составные образа Евграфа. Живаго многократно, при каждой встрече с братом (родственное отношение совпадает с тем, как называют друг друга масоны) вольно или невольно поручает себя его покровительству и заботам. После смерти доктора именно Евграф занимается "разбором бумаг", оставшихся после него, составляет тетрадь стихотворений и становится ничем не выдающим себя всезнающим повествователем – автором прозаической части романа. Таким образом, ответственность за "плохое" качество текста романа, а также за его выход в свет возлагается на Евграфа(-"Сталина"). Так "литературе приходится легитимировать апологетику за счёт расставания с собой и своей дискурсивной независимостью" (И.Смирнов).
Марина Струкова НА ТОМ БЕРЕГУ
Бернард Вербер родился в 1961 году, во Франции. В университете изучал право, специализировался в области криминалистики. Романы самого читаемого у себя на родине автора переведены на 30 языков мира.
Многие из нас читали "Божественную комедию" Данте. Гомера с его описанием Аида, вход в который якобы находился на земле сегодняшней Украины (поэт Максимилиан Волошин даже показывал своим коктебельским гостям врата в иной мир – одну из пещер над морем). Кто-то знаком с буддийской или индийской "Книгой смерти"...
Нам жизнь дана, чтоб смерть постичь – таков глубинный смысл лучшего, по моему мнению, романа Вербера "Танатонавты". Внушительный труд, включающий в себя множество сведений о эзотерических и философских представлениях разных народов, и описание приключений его героев-учёных.
Танатонавтами в книге Вербера называют исследователей, дерзающих искусственно вводить себя в кому, чтобы, заглянув в царство Танатоса – бога смерти, вынырнуть из небытия с помощью специальных медицинских препаратов. Они заходят всё дальше и дальше в глубины неизведанного, порой гибнут, но не отступают, пытаясь разрушить пугающую неизвестность, которую внушает человеку смерть. "Место, "откуда еще никто не возвращался"... кроме, разве что, нескольких жалких призраков? Информация устарела! Изобретение танатонавтики – способа свободного путешествия по миру Смерти – изменило всё. Танатонавты уже признаны пионерами "послесмертных географических открытий". Представители разных конфессий уже передрались за сферы влияния. Начинается колонизация загробного мира!" – гласит аннотация к "Танатонавтам". Очень богатый по содержанию роман затягивает, интригует, каждая глава обещает читателю больше, чем предыдущая. По-моему, полноценное литературное произведение должно сочетать в себе драйв экстрима и оригинальную философию авторского познания мира. "Империя ангелов" – своеобразное продолжение "Танатонавтов", там о приключениях главных героев после смерти.
