Короче, титаны Драйзера. Сильные мира сего.
Однако же сидят на своих стульях, как приклеенные, зачарованно внимают, преданно пучат глаза. Должно быть, потеют. А цезарь им рассказывает про экономику - что, дескать, диверсифицировать ее пора.
Ну точно Рим. Времен Калигулы и Нерона. Поскольку все понимают - это не урок, а экзамен. И не по экономике - по мимике.
Взгляд преподавателя необходимо отражать всею плоскостью лица. Чтобы каждая промытая французским лосьоном клеточка буквально кричала: не хочу в Читу! Там сегодня, кажется, что-то кому-то предъявляют: что он у самого себя украл больше, чем у него было? Ну и правильно, так ему и надо, бывают же на свете подобные злодеи - откуда только берутся? - говорят, в свое время и налоги не до копейки платил, чудовище, и не был нашему прекрасному цезарю истинным другом, изверг!
И не отводить глаз, не отводить.
Бедные, бедные богачи! Козлы опущения. Свинки-копилки. (Шель в хребте, дырка в животе, а лень выуживать ассигнации - разобьют к черту.)
Нисколько не удивлюсь, если прямо из Кремля они помчатся - на частных, прелестных своих самолетиках - куда-нибудь в Тироль: бить в отелях зеркала, сажать голых девок (и депутатов, опять-таки - все равно ведь не отстанут) в бочки с икрой астраханской. Опускать кого попало, опускать.
Вот показали по ящику эту картинку, - и странное, должен признаться, спокойствие овладело вашим обозревателем.
Как будто и в самом деле крутят исторический фильм, содержание которого, в общем, известно.
Ничего не поделаешь - и правы глупые люди, которым на политику наплевать.
Есть и умные люди, которым тоже наплевать на политику, - но в их уме непременно мелькает искорка подлости. Разгорающаяся при случае в настоящее пламя.
А глупые ума не продают, оставляют при себе, тратят исключительно на жизнь, в крайнем случае пропивают, чтобы не достался никому, - цезарям же бросают цезарево: только эту самую свою глупость. Раз в четыре года расписываясь: мы, электорат, участью своей, раз изменить ее все равно нельзя, более или менее довольны.
Трем процентам населения принадлежит тридцать процентов нац. дохода.
Тридцать процентов населения пользуются двумя процентами нац. дохода.
Остальные крутятся.
Производительность труда возросла на пять процентов. Значит, через 80 лет будем работать почти как немцы сегодня. Через 160 - как американцы. Если, конечно, обзаведемся современным промышленным оборудованием. Что вряд ли. Зачем, если сами мы так дешевы? - почти как китайцы.
Стоимость души - солдата ли, пассажира, заложника - тысяч пятьдесят рублей, самое большее - сто. Население целой области обойдется, в случае чего, не дороже, чем яичница Фаберже.
Смысл существования страны в данный момент - в том, чтобы начальники резвились, довольные. Чтобы они чувствовали, как их присутствие необходимо. Это ведь и есть особая, священная миссия России - поддерживать такой порядок, при котором надо все время его наводить, для чего требуется как можно больше начальства.
Что, собственно, и называется здесь политикой. Какой же смысл в ней участвовать? Давайте лучше любоваться. Как посетители океанария - таинственным миром скатов, осьминогов и акул. Кто поскользнулся или по другой какой причине пошел на корм - прощай, товарищ, тебе не повезло.
Нравы придонных моллюсков тоже занимательны. Пиши, губерния, пиши.
Например - по-своему это удобно, что избирательная комиссия так поступила с петербургским "Яблоком": 11 марта получается день совершенно свободный.
И комиссия по высотному регламенту тоже симпатично решила насчет высотного регламента: соблюдать его неукоснительно повсюду, кроме тех мест, где ПМГ скажет: да ну его!
Хотя это не две резолюции, а одна и та же: "Яблоко" закопали в ту самую яму, из которой восстанет Уд. Чтобы какой-нибудь титан Драйзера в минуту отдыха мог, подобно Гулливеру, окропить бывший штаб пролетарской революции. Богатые тоже шутят.
Он был продавец мебельторга, она - генеральская дочь. Неизвестно, что послужило непосредственным поводом к сближению - турецкий пуфик или испанский торшер, - да и не важно.
Браки заключаются на небесах, и он сделался любимым зятем здешнего главного по налогам и сборам. Тот подарил ему свою должность, а сам двинулся выше, в столицу. Там приподнялся еще и, естественно, выписал к себе родного человечка.
Который сумел пригодиться и понравиться.
И вот он военный министр - а почему бы, собственно, и нет? Дизайн казарм действительно, как говорится, оставляет желать.
А людям, которые в них мучаются, совершенно наплевать, как фамилия того, кто якобы командует парадом.
И кто называется первым вице-премьером, а кто - вице-премьером просто.
И с каким счетом победит "Единая Кормушка" - "Раздельную". И даже - возникнет ли новый Несравненный или останется нынешний.
Ни в казарме ровно ничего не изменится, ни в жизни вообще.
Потому что воздух перенасыщен злой волей. Я просто не знаю другой такой страны, где люди так не любят друг друга, так презирают. Как будто человек человеку - живой труп.
Вот пришел в ночлежку бомж с отмороженной рукой. Мускулы отвалились от сухожилий: гангрена. Вызвали ему "скорую", отвезли в больницу. В приемном покое опрос, как положено: какой адрес местожительства, да где страховой полис. А как выяснилось, что и денег у бомжа ни копейки:
- Вали отсюда, - сказали гиппократы. - Иди, давай, иди, не отсвечивай тут.
И прогнали в февральскую ночь.
Как думаете - еще где-нибудь это возможно?
Про девушку в инвалидной коляске, попытавшуюся проникнуть в молодежный клуб, и не говорю. Кто же не понимает, как приветила ее охрана при горячей поддержке любителей музыки.
Но этот случай хоть вписывается в советскую традицию: когда фронтовика с увечьями ни за что не пустили бы в самый занюханный ресторан.
По той же причине, по какой Иосиф Кобзон, патриот в парике, не дал развесить в коридоре Нижней Говорильни фотографии солдат, пропавших без вести в Афганистане: ну кому это надо? такие вещи только портят аппетит.
И так далее. И так каждый день. То тут случается какая-нибудь свинцовая мерзость, то там - и никого не удивляет.
А про великодушные поступки, про остроумные идеи - что-то не слыхать.
Как-то вдруг и у всех сразу окончательно рассеялось заблуждение, будто все равно хороших людей больше, чем плохих. Да и то сказать: достоверной статистики не существует. Но, видимо, бывают такие страны - и в этих странах такие времена: зло слишком явственно сильней.
"Поэтому любой нормальный человек, ищущий на земле позитива, естественным образом встает на сторону зла: это так же логично, как вступить в единственную правящую партию. Зло, на сторону которого встает человек, находится у него в голове, и нигде кроме. Но когда все люди тайно встают на сторону зла, которого нет нигде, кроме как у них в голове, нужна ли злу другая победа?"
Это из романа Виктора Пелевина "Ампир В". Роман - про нравственную погоду. Про то, как мы чуть не поголовно гоняемся за ложными целями, вовсю применяя для их достижения ложные средства. Про то, как страна поглупела и окрысилась.
Возможно - оттого, что жизнь чересчур трудна.
Но все-таки. Вот судят в Тамбове директора школы: кто-то стукнул, что в школьных компьютерах программы не прямо от Билла Гейтса. Донос, конечно, идиотский, обвинительное заключение - абсурд: во-первых, директор-то причем? а во-вторых, кража интеллектуальной собственности - была, есть и будет основа здешнего прогресса. Вы бы еще выкатили иск по атомной бомбе: она у нас тоже не лицензионная.
С другой стороны, раз уж это факт, можно бы вести себя и поскромней - скажем, не требовать возмещения морального вреда. И закрыть дело не с такой мотивировкой, что 220 тысяч рублей - вообще не сумма.
И прямо поставить где-нибудь, не знаю, в ООН вопрос о неотъемлемом праве второгодника списывать. Это способствовало бы развитию цивилизации. Пускай свободные страны изобретают всякие новшества - тамошним жителям это в кайф, - а несвободные пускай воруют чертежи. На то и щука в море, чтобы карась не дремал.
А лет через пятьсот и у нас все будет нормально.
Сначала уйдет страх. Потом проснется ум. Тогда возникнет солидарность, а за ней - и человечность.
Что-то такое (конечно, минус человечность) мелькнуло в этой истории с забастовкой на заводе Форда. От капиталиста отечественного прибавку попробуй потребуй. Профсоюз о каких-то там правах только заикнись. А вот когда не опасно - люди не боятся буквально ничего.
Всего-то, казалось бы, навсего - уточняется персональный состав местной говорильни. Заинтересованных лиц - ну, предположим, сотен пять: сами претенденты, их спонсоры, их иждивенцы и обслуга.
