После развала СССР за один год покончило с собой свыше 600 офицеров. Батальон смертников! Это столько же, сколько морпехов было в составе легендарного Евпаторийского десанта, взявшего и трое суток удерживавшего этот город. Так неужели 600 решившихся на смерть офицеров не могли взять средневековую крепость в центре столицы? Офицеры не сделали ничего, потому что они были не мужчинами, а членами КПСС. Не так уж много у нас людей, умеющих думать и действовать самостоятельно, но каждый из них, вступая в эту организацию, давал письменное обещание отказаться от самостоятельного мышления. Вот О.С. Шенин, один из тех немногих, которому можно верить, даёт интервью Жефу Боссойту: «Ельцина надо было арестовать ещё раньше. Он был в Казахстане, летел обратно, садился в Оренбурге. Там его и надо было арестовывать. Тогда в стране была бы совсем другая обстановка» («Д», 14/613). Помилуй Бог, о чём он говорит, и это в 2004 году?!! Какой арест??? «При попытке к бегству был тяжело ранен охранником, неправильно понявшим приказ «Ни в коем случае не допустить побега!», и скончался по дороге в больницу». Вот тогда обстановка в стране была бы совсем другая - второй такой раскрученной фигуры у демократов в запасе не было. Члены КПСС любили изображать из себя ленинцев. Почему же они забывали грубоватый, но точный ленинский завет: «Революцию не делают в белых перчатках!» Не делают и не защищают в белых перчатках. Почему это было понятно нам тогда, а Шенину непонятно и 13 лет спустя? Потому что главнейшей воспитательной инициативой партии после товарища Сталина постепенно стало душить инициативу, потому что КПСС оставляет после себя в душах людей пустыню. Отловить работягу, написавшего, что выборная система, приемлемая в 1936 году, через сорок лет выглядит насмешкой над здравым смыслом, это они могли, а то, что в соседних кабинетах трудятся кроты, готовые удушить не только старушку, но и Державу, не видели.
Если в 1991 г. достаточно было ликвидировать 300 человек контры, то в 1993 г. надо было уничтожать уже 3000, а позже и в 3 000 000 смертей не уложишься. И вот это уже страшная кровь. Полковники, проболтавшиеся в туалете конторы, не спрашивали коллегиального решения штаба заговора на удушение бабушки-уборщицы, а мгновенно её ликвидировали. Ельцин в октябре 1993 г. пошёл на уничтожение нескольких сотен человек. Это, что ни говори, мужские поступки, а мы всё рассуждаем, кого, когда, где надо было или всё же не надо было арестовывать. Управление обществом, государством неразрывно связано со смертью. Оно невозможно (если, конечно, ставит конструктивные цели) без отстрела наиболее активных противников социалистического общежития. Стоило прекратить чистки и санацию партийных рядов, как уже в 1944 г. наметились признаки загнивания партии. Ещё через два года товарищ Сталин в присутствии тов. Жданова, рассказавшего об этом сыну, дал убийственную характеристику ВКП(б): «Отряд аллилуйщиков. Хор псаломщиков». И был совершенно прав. Ещё через десять лет этот отряд предаст и своего убитого вождя, и дело всей его жизни - реальный социализм. Перестройку начали не Горбачёв или Шеварднадзе, тем более, не Крючков. Они лишь завершили её, оформили результаты длительного процесса. Вопреки марксистскому материализму перестройка произошла сначала в идеале, в душах людей, а затем была оформлена материально. Перестройку начали делегаты XX съезда КПСС. Корни этого гнилостного процесса находятся именно там. После того, как делегаты высшего органа партийного самоуправления не вышвырнули из партии Хрущёва, нарушившего в таком важнейшем вопросе, как обнародование своего доклада, в котором 61 ложь и ни одного правдивого слова о товарище Сталине, партийную дисциплину, стало ясно, что эти бараны схавают всё. Невозможно допустить, чтобы на съезде не было людей, которые хотя бы наполовину не поняли то, в чём разобрался Гровер Ферр, а если поняли, то что?.. А то, что после этого доклада перестройка не прекращалась, она лишь временами замедлялась.
Начиная с великой Французской революции (более раннее просто очень трудно сравнивать), я не вижу в мировой истории деятеля более крупного, чем товарищ Сталин, но особенно важен он для России. (Это ответ А.Свободину: разве бывает два солнца на небе?) Русская история сложилась так, что товарищ Сталин - её знаковая фигура. Кто не понимает и не принимает его значения или хотя бы принимает с оговоркой («Да, но...»), тот не понимает сути истории XX века, да и века нынешнего. Это не значит, что у товарища Сталина не было ошибок, были и не одна, но это значит, что он всегда оказывался прав в главном, прав в конечном счёте, что никто другой не смог бы его заменить в прозрении этой правоты. Но если товарищ Сталин был исторически прав, значит, была неправа партия, согласившаяся с 61 ложью о главном. Разве за 35 лет, с 1956 по 1991 г., партия не могла разобраться в неправоте XX съезда? Тогда в чём она вообще могла разобраться, вальяжно разлёгшись за ракетно-ядерным щитом, возведённым товарищами Сталиным и Берия? Этой своей неправоте партия настойчиво учила общество, учила офицеров, учила лейтенантов КГБ. В результате мы имеем то, что имеем: имеем партийную дисциплину, но не имеем реального социализма и Державы. КПРФ также не поняла значения товарища Сталина, значит, этим ошмёткам место - на свалке истории, и чем быстрее их туда выметут, тем быстрее мы всерьёз задумаемся о путях к новому русскому социализму, о его обновлённой архитектуре.
Получилось длинно, поэтому о староновациях А. Свободина и о провокациях придётся говорить в другой раз.
Александр БЛАНК
Томас де Торквемада, Великий инквизитор Кастилии, родился в 1420 году в окрестностях города Вальядолида, в знатной марранской семье. О его детских и юношеских годах известно немного. Бытует романтическая легенда, будто Торквемада был увлечен мавританской красавицей, но получил отказ - девушка предпочла единоверца-мусульманина. Удар оказался столь тяжелым, что Торквемада на всю жизнь запомнил нанесенное ему оскорбление. Став инквизитором, он с особенным усердием преследовал мавров и евреев, в которых подозревал союзников мусульман.
В совсем молодом возрасте, имея наклонности аскета и ум почти гениальный, он вступил в орден братьев-проповедников (доминиканцев). Быстро прославился как оратор, ему предлагали различные церковные посты, но он отказывался. В возрасте около сорока лет Торквемада все же принял предложение стать приором монастыря Санта-Крус в Сеговии. Политически это было самое верное решение: тот монастырь посещала вся знать, в том числе и юная инфанта Изабелла. Торквемада произвел на ее родственников такое впечатление, что его назначили духовником принцессы. С этого момента воспитание и образование принцессы было в его руках.
Торквемада сохранил влияние на Изабеллу, сначала инфанту, а после и королеву Кастилии, на всю жизнь. Он воодушевил ее на мятеж против брата, короля Энрике Бессильного, искусно разжег в ней симпатию к принцу Фердинанду Арагонскому. Когда Изабелла по его наущению подписала брачный контракт, не уведомив короля, Торквемада устроил ей побег из-под надзора. Он привез Изабеллу в Вальядолид, город, в котором власть Торквемады была особенно сильна - ведь его род был едва ли не самым знатным в округе. Позже он помог принцу Фердинанду, наследнику арагонской короны, тайно прибыть в город для венчания.
С воцарением Изабеллы Торквемада стал истинным повелителем страны. Он предпочел держаться в тени, прикидываясь скромным духовником и приором монастыря Санта-Крус, но королева была целиком под его влиянием и не принимала ни одного решения, не посовещавшись с ним. Такое же влияние Торквемада приобрел и на короля Фердинанда.
С подачи Торквемады короли проводили политику полной нетерпимости к инакомыслящим, в особенности евреям и марранам. Торквемада убедил королеву Изабеллу ввести на подвластных ей землях инквизицию и вошел в состав первого инквизиционного трибунала, созданного в 1480 году в Сеговии. В 1482 году Папа по просьбе королевы назначил Торквемаду Великим инквизитором Кастилии. Уже через несколько месяцев власть Торквемады распространилась и на Арагон, королевство супруга Изабеллы.
В 1485 году в Арагоне вспыхнуло восстание против террора инквизиции. Его возглавили молодые дворяне из лучших семей, занимавшие высокие посты в королевстве. Они подстерегли и убили доктора Педро д’Арбуэса, одного из двоих арагонских инквизиторов. Восстание было подавлено с максимальной жестокостью, всех заговорщиков казнили. Лишь один из них успел бежать, а другой покончил с собой в страхе перед мучительной казнью. Палачи надругались над его останками. С тех пор Торквемада, которого ненавидели много сильнее, чем его подчиненных, повсюду ходил со значительным вооруженным эскортом - двести пехотинцев и пятьдесят конников. Без эскорта он не рисковал появляться даже на улицах родного города.
