Русская деревня ещё продолжала удерживать нравственные опоры жизнестояния, хранить вековые традиции и обычаи, ту корневую культуру, которая и определяла сущность славянской православной цивилизации. Хлеб ещё возвышался на крестьянских столах, ещё встречали дорогих гостей хлебом и солью, но тяга к городской жизни, к её удобствам и соблазнам уводила взгляд молодых от его румяной, духмяной корочки в сторону хот-догов, сникерсов и пепси. Крестьянский труд всё более обретал стариковское лицо, постепенно теряя те опоры, которые держали не только деревню, но и всю Россию.
Приезжая к матери в отпуск в 70-80-х годах в деревню под Изюмом на Украине, на родину её второго мужа, я видел, как надрывалась она на домашних работах: носила воду из колодца за 50 м. на коромысле, таскала из поленницы дрова для печи (газа не было) сажала, полола и убирала огород, в том числе клубнику на двух сотках… Дети от второго брака, брат и сестра, жили при ней, и хотя им было уже за двадцать, помощь от них была небольшая. В разгар лета они спали до полудня, устав на вечерних гуляниях, и мать их жалела будить.
— Мы бедовали и работали, не зная продыху, так хотя бы они пусть поживут в своё удовольствие.
Это было, как заклинание, как самопожертвование, которое давно уже, с довоенной поры, осветило души наших отцов и матерей. Они опять всё взяли на свои плечи, освободив своих чад от насущных забот. И уже дедово присловье мать говорила на иной лад:
— Бог на стене, телевизор на столе.
И в поисках лёгкой, развлекательной жизни послевоенные поколения потянулись в город, оставляя своих стариков один на один с ветхими избами, с полузаброшенными полями и подорванным здоровьем, оставляя свою малую родину и теряя всякую связь с землей-кормилицей.
Урбанизация — процесс неизбежный, однако, город взял у деревни молодые руки и разум, выбросив за ненадобностью народную нравственность и обычаи и прежде всего святое отношение к хлебу.
И всё же в советское время формально или неформально поддерживался престиж хлебороба-пахаря, шахтёра, сталевара, просто работных людей, и на этом стояла держава, несмотря на подтачивание её основ внутренними и внешними врагами. Они умело использовали государственную и национальную слабость в защите нравственных устоев и той традиционной русской культуры, о которой Иван Ильин говорил как об "особом душевном укладе, духовно-творческой акте" и "свободе в Духе, а не свободе без духа".
Закончилось это перестройкой и распадом многовекового государства.
Митрополит Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский писал с болью: "Единое государство разрушено. Русский народ расчленён на части границами новоявленных "независимых государств". Россия отброшена в своём территориальном развитии на триста пятьдесят лет назад. Общество оказалось совершенно беззащитным перед шквалом безнравственности и цинизма, обрушившегося на людей со страниц "свободной прессы и экранов телевизоров".
…Многие наверно спросят: "И причем здесь хлеб?"
Я хочу, чтобы меня поняли даже те, кто не хочет понимать.
Хлеб — всеобъемлющее понятие не только в евангелистском смысле, но и в народном. Это нерасчленяемая сложность и объединительная простота, это сущность смысла жизни, ибо хлеб насущный, хлеб праведный, хлеб, добываемый в трудах и молитвах, является одной из первооснов продолжения жизни.
Пренебрежение к нему не в гастрономических наслаждениях, а в том сакральном смысле труда ради хлеба насущного, приобретение богатств путем обмана, наглости, скрытого и явного разбоя, та самая халява, которую с откровенным цинизмом приписывают народу, неизбежно приведёт к катастрофе личной или общественной, если общество заражено зудом потребительства и ублажения плоти.
То, что это так, достаточно чётко проявлено в том, кто сейчас в лучших людях России. О ком денно и нощно вещают наши отвязанные СМИ: олигархи, артисты демократического разлива, дамы подиумов и панелей, чиновники и бизнесмены, и прочие, не производящие ни на грош материальных ценностей и духовной пищи.
О том, что в России существуют хлеборобы, шахтёры, рабочие нефтепромыслов и других отраслей и многие другие, кто создает то самое богатство, тот самый хлеб насущный, которые присваиваются нахлебниками в различных обличьях, государство давно уже забыло, озабоченное лишь сохранением власти в руках этих самых нахлебников. Я говорю о реальной власти, а не о той официальной, которая верно служит первой.
Но самое печальное то, что изменилось отношение к хлебу у народа, у низовой её части.
Хлеб перестал быть непреходящей ценностью материальной, а тем более, духовной. Его выбрасывают на помойки, бросают под ноги и пинают, его не хотят брать нищие в качестве подаяния. Вот почему молчит народ, когда его откровенно грабят с помощью дефолтов, бесконечного повышения цен на всё и вся…
Развращение безделием, губительной страстью к обогащению, к вещизму, идеология потребительства надломили главные опоры русской нации.
Особая тема — роль русской православной церкви в нынешнем процессе разгосударствлевания и девальвации нравственности и духовных ценностей. Слишком глубока и обширна она. Не для этой работы.
Большой соблазн у читателя — сослаться на западную цивилизацию — многовековую и, как кажется, благополучную.
Там традиции и закон поддерживают неизменный порядок во всём; у нас беззаконие и хаос принят всеми — от чиновников до водителей на дорогах. Один из бразильских футболистов, играющих в России, сказал, что если бы в Бразилии машина заехала на тротуар, толпа разорвала бы её в клочья.
Там, на Западе, реакция народа на ущемление его прав и снижение уровня жизни на несколько порядков масштабнее и острее, чем в нынешней России. С нами власть делает всё, что захочет, там власть делает, в основном, то, что хочет общество.
Не только в западных странах, но и во всём мире отношение к главному продукту нации — хлебу, рису, маису, рыбе и др. подчеркнуто почтительное и традиции не позволяют разорвать духовную артерию между хлебом и трудом, между хлебом и нравственностью.
…Трудно верится, что низведя хлеб-батюшку, главу стола и, по-своему, духовника русской семьи, до лакейского звания, мы способны вернуть его на исконно святое место, а значит снова восславить крестьянский труд, труд созидателя, труд во благо всех и каждого.
Разве только какое-нибудь вселенское лихо не заставит человека снова потянуться к земле, к трудам и заботам о ней, ибо как не может быть широкой, могучей реки без родниковых источников и малых рек, так и не может быть полнокровной жизни без созидательного труда во имя хлеба насущного в самом широком его понимании.
Редакция поздравляет давнего друга своего и автора с юбилейным 70-летием!
Здоровья, творческой и иной жизненной энергии на годы и годы вперёд Вам, Николай Васильевич!
Владимир ФЕДОТКИН ПРАВО ВЫБОРА
Каких только пороков и недостатков не приписывают русскому человеку. В каких только грехах его не обвиняют. Одни — с горечью и безысходностью. Другие — с радостью и злорадством.
Действительно, на первый взгляд, русская душа противоречива. Но так ли это? И сами ли русские в этом виноваты? Стоит разобраться. Все недостатки, которые нам приписывают, можно разделить на три группы:
1. Недостатки от доброты и великодушия.
2. Недостатки от дурного управления страной.
3. Недостатки, которые придумывают, навязывают или приписывают нам с Запада.
Итак, первая группа связана с великодушием и состраданием русской души. Русские, наверное, как никакой другой народ хлебнули лиха. Они знают, что такое беда и что такое быть в одиночестве. Отсюда наша готовность и желание придти на помощь каждому, кому трудно, поделиться с ним порой последним. Об этой черте характера русских существуют как легенды, так и издевательства. Этим некоторые пользуются в своих интересах. В одном из документов читаю:
"Русских надо только разжалобить и они последнее отдадут, сделав нас ещё богаче, а себя — беднее. Изображайте из себя страдальцев".
Люди правдивые, открытые, поэтому говорят то, что думают, когда другие об этом помалкивают. Верят в искренность слова. В результате их не раз обманывали красивыми, но лживыми словами, настоящая суть которых распознаётся не сразу. Таких примеров множество и в истории, и сегодня. Достаточно вспомнить начало 90-х годов и неоднократные обещания "ельцинских демократов" той поры за 300, а потом за 500 дней сделать всех людей богатыми и счастливыми. Сделали? Люди наивно верили и ждали, а в это время "демократы" богатели и укреплялись. Из этого же ряда и "чубайсовская" афера с ваучерами. Где по два автомобиля "Волга" для каждого, если народ согласится и не будет противиться приватизации предприятий? Приватизировали, и кто выиграл? А как верили словам!
А сейчас разговоры об экономическом росте? Где он — только на бумаге! В отчётах президента и министров. Не случайно на Западе существует убеждения "русским можно много обещать и ничего не делать". "Лишь бы не было войны" — этим приёмом прикрывают так много безобразий.
