Владимыч, дорогой вы наш, выручайте!». А тот в подобных случаях чувствовал себя неловко, обижался, начинал кричать: «Ты что, брат, вставай, брат, иначе, брат, не появляйся, брат». А «брат» – любимое его словечко, и произносил он его как-то ласково, скороговоркой, совсем без гласных, что-то вроде «брт». Выслушает мужика внимательно и скажет: «Иди к управляющему, скажи, что велел выделить делянку в лесу или же велел денег дать».
Николай Владимирович слыл человеком прогрессивным. В Бурмакино приезжал на лето вместе с друзьями, среди которых выделялся студент юридического факультета Московского университета, будущий артист МХАТА В.В.Готовцев. Они организовали в селе общество трезвости, целью которого ставили вовлечение молодежи в художественную самодеятельность, а через неё – борьбу с пьянством и сквернословием.
Сам Николай Владимирович, будучи скромным и даже стеснительным, в своих воспоминаниях о народном театре меньше всего говорил о себе:
– В селе Бурмакино местный врач Н.Н.Баженов (бывший студент Московского университета, товарищ Леонида Витальевича Собинова, кстати) однажды силами интеллигенции устроил любительский спектакль. Но это начинание никто не поддержал, и долгое время костюмы и декорации лежали без дела. Вот это театральное имущество, как ни странно, натолкнуло меня на мысль: а что если в Бурмакине создать постоянную любительскую труппу из крестьян?
Идею поддержали многие интеллигенты села. Местный учитель рисования согласился писать декорации, сыскались добровольцы плотницкого и столярного дела, объявился и бутафор.
Многие крестьяне записывались в кружок. Мы купили в Ярославле разные книги по сценическому искусству, организовали беседы и лекции по дикции, мимике и гриму.
Когда мы прочитали крестьянам трагедию А.С. Пушкина «Борис Годунов», то она произвела очень сильное впечатление на слушателей. Всем захотелось ее поставить – без всяких купюр и сокращений. Замыслить легко, а как осуществить? Я встретился с художником В.Д. Поленовым, и он обещал написать для нашей постановки эскизы декораций, а слушатель Строгановского училища А. Москвин взялся сделать эти декорации. Студент университета, тогда уже артист Московского художественного театра, В.В. Готовцев согласился вместе со мной режиссировать спектакль.
После двухмесячного труда, после ряда «ночных» репетиций (не забудьте, что летом в деревне горячая пора!) мы показали пушкинскую трагедию. Успех был полный. Во многих газетах и журналах появились доброжелательные статьи, иллюстрированная газета «Искра» посвятила нам целую полосу. В Бурмакино устремились артисты-любители из других народных театров перенять у нас опыт…»
Еще одной достопримечательностью села является храм. Над сбегающими вкривь и вкось к речке Туношонке бурмакинскими домами и избами царствует величественная белая Воскресенская церковь, построенная в 1739 году «иждивением прихожан», то есть на их деньги.
В наружном убранстве храма возродилось столь близкое и любимое простым народом «дивное узорочье». Я еще застал прекрасные фрески и росписи по верхнему ярусу церкви, предшествующему кровле.
Сведения о селе приходилось черпать по капельке из самых разных, порой неожиданных источников. Так было с рукописью декана биолого-географического факультета ЯГПИ А. Дитмара. Он первым обратил внимание на топографическое описание Ярославской губернии, составлявшееся до революции. Работа сама по себе интересная, для исследователя-краеведа – кладезь сведений. В ней нашел строки: «…сверх того еженедельные торги бывают в Норской слободе, селах Диево-Городище, Курбе и Осеневе – по воскресеньям; в Великом – по понедельникам и Бурмакине – по четвергам». Из сказанного следует, что торги бурмакинские не самые многолюдные, раз отнесли их на четверг, но все же нужные, раз выделялись отдельно в плотном торговом календаре. Что же могли предложить бурмакинцы?
Уже в XVIII веке село славилось своими промыслами. Выделяло бурмакинцев налаженное производство крайне необходимых в крестьянском быту металлоизделий, прежде всего металлических деталей конной упряжи, а также гвоздей, цепей и прочей железной мелочи. Сами они об этой мелочи говорили не без гордости: «Не хитрый припас, а обойдись без нас!»
Не останавливаясь на месте, селяне в мае 1892 года учредили «для всякого рода металлических изделий артель кустарных мастеров Бурмакинской волости Ярославского уезда». Инициативу поддержали в столице, и в декабре 1893 года военным министерством был подписан приказ «на принятие от войск заказов на означенные металлические вещи изделия бурмакинских кустарей вследствие их хорошего качества и невысоких цен».
При этом бурмакинцы занимались промыслом в свободное от крестьянских работ время. Привыкая к кузнечному делу с малолетства, становились отменными мастерами. Десятки маленьких кузниц лепились на извилистых берегах Туношонки. Наибольшего мастерства достигли они в производстве конного снаряжения. Их изделия на различных выставках постоянно удостаивались медалей и призов. Так, в мае 1902 года на кустарной выставке в Петербурге экспонатам бурмакинской артели присуждена золотая медаль.
Года за три до моего приезда сюда артель преобразовали в завод металлоизделий, состоявший из кузнечного, литейного, сборочного и механического цехов. Правда, крен уже делался не на конную упряжь (к тому времени коней с подачи великого реформатора Никиты Сергеевича извели на колбасу), а в производство цепей, гвоздей, печного литья и даже умывальников.
Тогда же, в начале шестидесятых годов, мне довелось неоднократно встречаться и беседовать с Алексеем Петровичем Сазоновым. Говорили о разном, но запомнилось его воспоминание о встречах со знаменитым в свое время писателем Серафимовичем. Тот интересовался организацией бурмакинских промыслов и почти все свободное время проводил в кузницах, беседуя с кустарями. Среднего роста, плечистый, подстриженный коротко под «ежика», с цепким взглядом внимательных глаз, он произвёл большое впечатление на селян простотой, любознательностью и, что особенно поражало, какой-то щепетильной деликатностью. Серафимович часто бывал у Сазоновых дома.
– Сидит бывало напротив отца за столом, беседуют. Отец, как и все мужики, говорил медленно, подолгу обдумывая и подбирая слова. Но Серафимович, должно быть, хорошо знал крестьянскую, довольно замкнутую для посторонних душу, не торопил. И еще один момент помнится. Он никогда не расставался с блокнотом. Однако за все время бесед с отцом ни разу не положил его на стол, всегда держал на коленях, скрывая от собеседника краем столешницы. Он понимал, что крестьянин исторически очень боится бумаги, написанного слова. А открытое записывание неизбежно будет отвлекать мужика, нервировать и беспокоить его. Результаты поездок в Бурмакино Серафимович опубликовал в газете «Голос» за 1916 год, кажется, в мае. Так уверял наследник Сазонова, однако проверить я так и удосужился.
В связи с прокладкой железной дороги Москва-Кострома в 1887 году возник и поселок Бурмакино. До этого здесь стояли лишь часовня, почтовый дом и дом лесника. Однако быстрый рост поселка начался в 30-е годы прошлого века, когда были построены кирпичный завод, машинно-тракторная станция и особенно склады хранения боеприпасов. Именно воинская часть дала толчок развитию поселка, в котором сейчас проживает около 4000 человек. Но все же это не село Бурмакино, хотя нередко их путают.
Итак,
