– Если он пойдет на это, его могут перевести в федеральную тюрьму и гарантировать, что я смогу его навещать? – спросила Дениз.
– Я уверен, это в их власти. Сантуччи готов сделать все возможное.
– Не знаю точно, как отреагирует Дэвид, но я передам ему наш разговор и попрошу его выступить с заявлением, – сказала она. – И сообщу ему, что, по вашим словам, с программой все в порядке.
– С ней все в порядке, Дениз, – с нажимом произнес я, и мы попрощались.
* * *
В четверг, 19 марта 1981 года, газеты «Ганнетт» дали первый залп. На первой полосе утреннего выпуска «Тудей», который дошел до Нью-Йорка, красовался заголовок: «СЫН СЭМА: Я БЫЛ НЕ ОДИН».
Внутри содержалось сразу несколько статей, указывавших на доказательства правдивости заявлений Берковица. Единственным названным по имени предполагаемым соучастником был Джон Карр. Мы также опубликовали слова Берковица, подтверждавшие существование культа, но умолчали о связи с ним Майкла Карра и дела Арлис Перри. В общей сложности статьи занимали почти шесть страниц. То же самое напечатали в региональных ежедневных газетах «Ганнетт».
Информацию подхватили остальные СМИ. «Дабл-ю-пикс ТВ», «Дабл-ю-оу-эр» и «Дабл-ю-эй-би-си ТВ», а также Джон Расселл с радио «Уинс», который все это время следил за развитием дела, взяли у меня интервью, как и несколько радиостанций, работающих за пределами штата. Кроме того, меня немедленно позвали на еще один выпуск радиошоу Кэнди Джонс.
Офис Сантуччи также получил массу звонков, включая один от журналиста радио «Дабл-ю-си-би-эс» Арта Афинса, до ареста Берковица сотрудничавшего с опергруппой «Омега». Афинс по-прежнему интересовался расследованием, но Сантуччи не стал делать никаких заявлений по материалам «Ганнетт».
На следующий день Майк Цукерман отчитался в «Ганнетт», что полиция Нью-Йорка абсолютно никак не отреагировала на статьи и что окружные прокуроры Бронкса и Бруклина обходят этот вопрос стороной. В Квинсе Джон Сантуччи наблюдал, как его коллеги пытаются увернуться от удара.
Побочным результатом освещения этой истории в СМИ стало полное молчание агентства «Ассошиэйтед пресс», чьего репортера Рика Пьенчака Берковиц и Ли Чейз отстранили от дела годом раньше. В причинах произошедшего сомневаться не приходилось, и редакторы «Ганнетт» прямо высказали свое недовольство руководству «АП». После этого в «АП», похоже, осознали, что Пьенчак, скорее всего, сводит личные счеты, и возобновили освещение публикуемых в Вестчестере материалов о расследовании.
В субботу вечером взорвалась вторая бомба – на канале «Дабл-ю-оу-эр ТВ», во время тридцатиминутного репортажа в программе «Что происходит, Америка?». Наряду с главными моментами из писем Берковица, подтвержденными доказательствами, там были представлены взятые в Майноте интервью с лейтенантом Гарднером и офицером Нупом; рассказ Сесилии Дэвис о событиях, связанных с убийством Московиц; история с желтым «фольксвагеном»; связи между парком Антермайер и культом, проникавшим в приют для животных; заявление графолога Чарльза Гамильтона, в соответствии с которым Берковиц не был автором письма Бреслину; слова психотерапевта Джона Карра, консультировавшего его по вопросам наркозависимости, о том, что Карра называли Уитисом и он обладал глубокими знаниями о нападениях Убийцы с 44-м калибром.
Кроме того, мы взяли интервью у Майка Лория, отца жертвы Донны Лория, и Джерри и Нейсы Московиц, родителей убитой Стейси. Все они заявили, что верят в существование заговора, и призвали к полному раскрытию правды. Теперь даже семьи жертв обернулись против полиции Нью-Йорка, окружного прокурора Бруклина Юджина Голда и Марио Меролы из Бронкса.
Берковиц, со своей стороны, не говорил ничего. Как, несомненно, передала ему Дениз, его позиция была представлена честно и точно.
* * *
Месяц спустя я стал автором еще одного сюжета в «Что происходит, Америка?». На этот раз мы описали бруклинскую погоню за желтым «фольксвагеном» и показали, что в тот период, когда Берковиц снимал комнату в доме семьи Кассара в Нью-Рошелле, он ездил на одолженном у кого-то желтом или бежевом «фольксвагене». Сюжет также освещал другие аспекты дела, однако главный фокус программы сосредоточился на прежде не обнародованном тексте письма Берковица, оставленном им в «перевернутой вверх дном» квартире. Там содержалось предупреждение о том, что его секта планирует убить «по меньшей мере 100» молодых людей в округе трех штатов. Послание, как мы заявили, не стали предавать гласности по решению Голда и высших должностных лиц Департамента полиции Нью-Йорка. (Позднее этот сюжет удостоился награды «Юнайтед пресс интернэшнл» как лучший расследовательский репортаж, вышедший в эфир в Нью-Йорке в 1981 году.)
На следующий день, в пятницу, 24 апреля, газеты «Ганнетт» опубликовали мою статью об этом письме. В печатном материале, как и в телесюжете, подчеркивалось, что сотрудники полиции и Юджин Голд скрыли послание от общественности.
В этой статье также содержалось заявление переобувшегося в полете Голда, который теперь признавал, что «кусочки головоломки, касающиеся культа», действительно существовали все это время – о чем Джим Миттигер и я официально уведомили его офис еще в январе 1978 года.
Уступка Голда ознаменовала момент, когда он наконец оказался максимально близок к тому, чтобы сложить оружие. Прокурор отказался от своей риторики 1979 года, когда он ложно обвинил меня в порождении «дикой гипотезы, не подкрепленной доказательствами». Теперь Голда накрыло взрывной волной, чего он с легкостью мог бы избежать, если бы с самого начала не ринулся искажать факты по делу. Если он рассчитывал, что мы в конце концов просто сдадимся, то он ошибался.
Некоторое время спустя Голд объявил о намерении покинуть пост окружного прокурора Бруклина. Высокопоставленные источники из его собственного офиса – которые бросили вызов Голду, тайком предоставив мне письмо о культе и конфиденциальные отчеты об убийстве Московиц, – сообщили, что на решение Голда уйти в отставку повлияло сразу несколько факторов. Одним из них было дело Сына Сэма.
В Вестчестере исполненный сарказма редактор газеты «Тудей» выпустил историю отречения Голда под заголовком: «ЗОЛОТУ БОЛЬШЕ НЕ БЛЕСТЕТЬ В БРУКЛИНЕ» [142].
Через двадцать месяцев после выхода Голда на пенсию на суде в Теннеси он признался в сексуальных домогательствах к десятилетней девочке во время посещения съезда окружных прокуроров, состоявшегося уже после оставления им своего поста. Жертва, по словам Голда, была дочерью прокурора, участвовавшего в той же самой конференции. Обвинения были сняты с условием, что Голд пройдет психиатрическое лечение.
* * *
Весной 1981 года круги по воде, порожденные вырвавшейся на свободу информацией по делу Сына Сэма, разбежались во все стороны. В Бронксе окружной прокурор Марио Мерола, отвечая на вопрос о двух нападениях Убийцы с 44-м калибром, произошедших в его юрисдикции, заявил Майку Цукерману из «Ганнетт»: «В делах Бронкса Берковиц действовал один». Мерола уточнил, что имеет в виду только преступления на территории Бронкса, но не стрельбу в Квинсе и Бруклине. Хотя Мерола и перестал отрицать существование заговора, его вывод относительно единоличной вины Берковица в Бронксе был встречен с немалым скептицизмом.
В Голливуде тоже занервничали. «Дейли ньюс» вскоре заявила, что там прекратили работу над масштабным фильмом, который планировалось снять по книге Клауснера. Как сообщила «Ньюс», студийные боссы опасались, что нынешние разоблачения, как и те, которые еще могут произойти в будущем, приведут к провалу кино, основанном на идее «Берковиц – одиночка».
Карточный домик наконец рухнул.
* * *
Джон Сантуччи с момента возобновления дела не опубликовал ни одного отчета о ходе расследования. И хотя другие окружные прокуроры теперь признали его правоту, помощи от них так и не последовало. С самого начала он не получал никакой поддержки и был вынужден действовать в одиночку. Так оно останется и впредь, хотя теперь его это вполне устраивало.
