Так вот почему Прометей выжил. Не потому, что Богом был, его к скале Боги могли приковать и посильнее. Они ошиблись в выборе места. Ну как может умереть человек, ставший частью бессмертия? От этой мысли я весь стал каким-то лёгким, будто только что проснулся. Спокойствие вернулось ко мне, но спокойствие какое-то светлое и бодрое. Исчезли голод и усталость, и лошадёнка моя приободрилась, видимо, состояние моё ей передалось. И мы плыли молча, улыбаясь. Мы навсегда отвергли слова.
От света лунного снег словно горел, вспыхивали в голове воспоминания; голова мучилась, пыталась в чём-то разобраться и не могла.
Плыло голубое небо, плыли, цветные теперь, столбы и горящий снег, плыла луна, неся своё великое и простое дело.
Всё спаялось большой тайной, и ни одно существо не могло отделить себя от этой чистоты, и каждая частичка любовалась друг дружкой и молча клялась никогда не предать освящённого братства. Бог на моих глазах превратил ночь в день. И в свете Божьем я слышал Глас Божий: "Смотри, сынок, и слушай, и унеси свет сей в свой тёмный и ненастный мирок, да осветит и согреет он путь твой и дороги живущих с тобой! Самый трудный путь - это лёгкий путь. Не утони в сладком потоке слова "покой", ибо покой и есть порождение тяжкого пути. Одному не осилить пути Моего".
Странно устроен человек - из кусочков хочет собрать целое, имеет целое - разбирает на кусочки. Вот и я пытался определить пережитое, перебрал много слов и остановился на Красоте, но Красота эта была иная, не такая, какой я её доселе представлял. В ней было что-то вроде того, как отец во благо сечёт сына, отчаявшийся человек выбивает пыль из ковра, и ковёр чист; это как серу ввели в кровь, чтобы вывести шлаки. Странное сочетание: сера и кровь, но иначе кровь не очистится...
Домой я добрался только утром и вошёл в дом свой, полный светлой усталости. На дверь свою взглянул и подумал: "Смерть приходит в дома в облике благополучия, дома, имеющие сострадание к самому себе и ко всем домам, - спасены будут..."
ПЯТИКНИЖИЕ
Борис Шергин.
Собрание сочинений. В 4 томах. Том 1. Былины. Песни. Сказки. - М.: Москвоведение, 2012. - 448 с. - 3000 экз.
Борис Викторович Шергин (1896-1973) - уроженец Архангельска, сын потомственного морехода, с раннего детства увлекался поморским фольклором. Внимательно слушал, запоминал, а потом записывал сказки, песни, былины. Помимо этого Шергин рано проявил недюжинный талант живописца. Самостоятельно изучал иконопись, художественно-прикладные ремёсла. Перед нами наиболее полное издание произведений замечательного русского писателя. Наряду с широко известными сказками и новеллами Шергина в собрание вошли его ранние произведения, никогда не переиздававшиеся, напечатанные в газетах и журналах. Приведены также записи былин, сделанные с голоса Шергина в разные годы. В наиболее полном виде предстанет перед читателем дневник Б.В. Шергина, который он вёл на протяжении нескольких десятилетий. Собрание иллюстрировано как работами известных художников книги, так и рисунками самого сказочника, сохранившимися в архиве писателя и никогда не публиковавшимися. В первый том собрания вошли былины, исторические песни и сказки Шергина.
Сергей Чудаков.
Колёр локаль. - М., СПб.: Летний сад, 2012. - 176 с. - 500 экз.
Это удивительная поэзия и уди[?]ви[?]тельная судьба, отсылающая к знаменитым французским "проклятым" поэтам, творческое поведение которых корреспондировало с их творчеством. В статье "Русский Вийон" друг Чудакова Олег Михайлов писал: "Жизнь посвятил стихам и был равнодушен к их судьбе. Писал на чём попало - на обёрточной бумаге, на уворованных (из Ленинки или у приятелей) книжках, а то и просто надиктовывал их по телефону[?]" "Колёр локаль" в 2007 г. была сметена с прилавков, опровергая расхожие заявления о "смерти поэзии". Это - второе издание. Стихотворение Иосифа Бродского "На смерть друга" (Имяреку, тебе) было написано в 1973 г. в ответ на известие о смерти Чудакова. Но в том году Чудаков вовсе не замёрз "насмерть в параднике Третьего Рима", это оказалось ложным слухом. Он прочёл стихотворную эпитафию, посвящённую себе. Точная дата смерти Чудакова неизвестна.
Пушкина играли на рояле
Пушкина убили на дуэли
Попросив тарелочку морошки
Он скончался возле
книжной полки
Екатерина Цимбаева.
Агата Кристи. - М.: Молодая гвардия, 2013. - 349 с., ил. - (Серия "ЖЗЛ").- 5000 экз.
Написать биографию Агаты Кристи непросто уже потому, что "королева детектива" сама написала свою автобиографию - подробную и очень корректную. Задачей Екатерины Цимбаевой было подрастрепать эту причёсанность собственноручного жизнеописания и не опуститься до вульгарного раскапывания чужих секретов. В результате вышедшая в серии "ЖЗЛ" биография не поражает ни богатством источников (этого ей как раз не хватает), ни срыванием покровов, однако занимательна и оставляет приятное впечатление, благодаря авторской интонации. Эта интонация близка к сдержанным, слегка ироничным книгам самой Кристи; хотя иногда Цимбаева допускает страстные, всегда доброжелательные по отношению к своей героине размышления-отступления. "Старуха, пережившая свой век", которую после её смерти экранизировали охотнее и успешнее, чем при жизни, кавалерственная дама, которую высоко ценила королева и душило налогами британское государство, Кристи никогда не была скандалисткой, всегда оставаясь интересной.
Юрий Олеша.
Прощание с миром. Из груды папок (Монтаж Бориса Ямпольского). - СПб.: Гуманитарная академия, 2013. - 256 с. - 1500 экз.
Больше четверти века подряд Юрий Олеша вёл дневники, записывал воспоминания и мысли. В 1961 году всё это было собрано в книгу "Ни дня без строчки". Книга не раз переиздавалась, но мало кто задумывался, что она, возможно, далека от авторского замысла. Книга "Прощание с миром" - смелый литературоведческий эксперимент, объектом которого стало архивное наследие Олеши. Ленинградский прозаик Борис Ямпольский (1923-2000) предпринял интересную попытку "перекомпоновать" опубликованные в неоднократно издававшейся книге "Ни дня без строчки" записки Олеши, предложив более литературно и психологически оправданный порядок составления этих разрозненных отрывков. Монтаж Ямпольского - это попытка взглянуть на "листки из груды папок" как на законченное литературное произведение, обладающее внутренней цельностью и определённым сюжетом; попытка, которая, безусловно, способна придать вроде бы давно известной книге новый облик и вдохнуть в неё новую жизнь.
Игорь Шпилёнок.
Мои камчатские соседи. 370 дней в Кроноцком заповеднике. - М.: Самокат, 2013. - 192 с. - 5000 экз.
Это издание может быть интересно не только детям. Во-первых, это фотокнига.[?] Натуралист Игорь Шпилёнок больше года прожил в заповедном уголке Камчатки, на берегу Тихого океана, прямо под боком у вулканов. Медведи тёрлись об угол его домика, лоси узнавали его, лисицы воровали бельё и ботинки, к самому крыльцу прибегала росомаха[?] День за днём он фотографировал этих зверей, полюбил их, с мягким юмором описывал их жизнь. "Подумаешь! - говорили ему опытные камчадалы. - Медведя и дурак снимет, а ты научись фотографировать зверей маленьких". И Шпилёнку немало пришлось потрудиться, чтобы снять маленьких: зайцев, сусликов-евражек, полёвок, бурозубок. Во-вторых, эта книга - изданный сетевой дневник. Да, всё так: в домике посреди заповедника не было никаких удобств, кроме электричества и Интернета. Читатели сильно привязались к четвероногим соседям Шпилёнка. В дневнике натуралиста-фотографа не раз вспыхивали споры - естественно-научные и даже этические. Отголоски их - диалоги, реплики - встречаем и на страницах книги.
Призрак честного человека
Призрак честного человека
ОБЪЕКТИВ
Джоан
Роулинг.
Случай[?]ная вакансия. - М.: Ино[?]странка, Азбука-Аттикус, 2013. - 576 с. - 100 000 экз.
Английское прилагательное fair имеет много значений, главные из которых - честный, справедливый. Когда в захолустном, но благоустроенном и респектабельном английском городке Пэгфорд умер член местного совета Барри Фейрбразер, жители не вполне осознавали, чем обернётся эта смерть.
