Сяо-гун, оценивший ум, решительность Шан Яна, предоставил ему свободу действий, и вскоре в Цинь были введены новые законы. По ним население страны было поделено на группы из пяти и десяти семей, связанные круговой порукой. «Тот, кто не доносил на преступника, должен был быть разрублен надвое, доносчик же награждался так же, как тот, кто в бою обезглавил врага. Скрывавший преступника наказывался так же, как сдавшийся в плен врагам. Те, у кого в семье было больше двух мужчин и кто тем не менее не производил раздела, должны были платить двойной налог. Люди, заслужившие отличие в бою, получали чиновничье звание, те же, кто занимался частными ссорами и борьбой, наказывались в зависимости от тяжести своего преступления. Большие и малые должны были заниматься существенными занятиями - обработкой земли и ткачеством, и те, кто производил много зерна и шелка, избавлялись от повинностей». Через несколько лет первые реформы были дополнены целым рядом других. Вновь был подтвержден направленный на уничтожение большой патриархальной семьи декрет, запрещавший совместное проживание в одном доме отца и взрослых сыновей, проведена унификация административной системы, установлены эталоны меры и веса.
Общая тенденция этих мероприятий ясна - централизация управления, усиление власти правителя над народом, увеличение ресурсов страны и концентрация их в руках правительства. Необходимо отметить существенную особенность деятельности Шан Яна: настаивая на публичном объявлении законов, он в то же время строжайшим образом запрещал их обсуждение. В «Исторических записках» говорится, что для того чтобы отучить людей от всяких разговоров на эти темы, даже те, кто хвалил новые законы, были сосланы в далекие пограничные районы. Перед законом все равны!
Эти законы усилили Цинь и позволили Шан Яну начать наступление на царство Вэй. После того как он нанес поражение Вэй в 352 г. до н.э. и отнял у этого царства территорию, примыкавшую с востока к циньской границе, в 341 г. до н.э. против этого царства был предпринят новый поход с целью выхода к Хуан хэ и захвата горных проходов. Это должно было стратегически обезопасить царство Цинь от нападения на него с востока. Вэйская армия была разгромлена, и царство Вэй вынуждено было уступить циньцам свои земли к западу от Хуанхэ. За эту победу Шан Ян был богато награжден Сяо-гуном.
После смерти Сяо-гуна в 338 г. до н.э. на циньский престол вступил Хуй-вэнь-гун. Шан Ян был убит, а вся его семья истреблена.
В самой структуре «Шан-цзюнь-шу» можно обнаружить следы влияния моизма. В отличие от памятников раннеконфуцианской и даосской мысли здесь делается следующая (после «Мо-цзы») попытка систематического изложения материала. «Приказ распахать целину»: «Если музыка и хорошая одежда не доходят до всех уездов, то народ, работая, не обращает внимания на одежду и, отдыхая, не слушает музыку. Если, отдыхая, люди не будут слушать музыку, они не станут распущенными и, если, работая, они не будут обращать внимания на одежду, они обязательно сделаются проще; если они опростятся и не будут распущенными, целина непременно будет распахана. Если негде будет взять слуг и нужных людей, то сановникам и старейшинам семей не на кого будет опереться, а избалованные сыновья не сумеют есть, не работая. Если лентяи не сумеют бездельничать, а слуги не найдут себе пропитания, им придется заняться земледелием; если сановникам и старейшинам семей не на кого будет опереться, земледелие не будет страдать; если избалованные сыновья и лентяи не сумеют бездельничать, то не будет заброшенных полей. Если земледелие не будет страдать и крестьяне все более усердно будут заниматься своим делом, целина непременно будет распахана».
«И прежде мог установить порядок в Поднебесной лишь тот, кто видел первую свою задачу в установлении порядка в собственном народе, - говорит Шан Ян, - и побеждал могучих врагов тот, кто считал необходимым сначала победить свой народ».
Народ, утверждал Шан Ян, представляет ценность лишь как средство в руках у правителя: «Иметь много народа, но не использовать его - все равно, что вовсе не иметь народа». В «Шан-цзюнь-шу» говорится: «Прежние цари вывешивали весы с правильными гирями и устанавливали длину локтя и дюйма. До сих пор они служат образцом, потому что их единицы были ясными. Если отбросить модели и меры и опираться лишь на личное мнение, то не будет определенности.... Поэтому-то прежние цари, понимая, что опираться на личные мнения и пристрастные суждения невозможно, установили законы и сделали различия ясными. Тот, кто соответствовал установленной мере, вознаграждался, тот, кто нарушал общеобязательные постановления, наказывался. Закон о наградах и наказаниях применялся правильно, и поэтому народ его не оспаривал». В «Хань Фэй-цзы» отмечается, что древний мудрый правитель Яо так же не мог бы без законов и правил управлять государством, как не мог бы знаменитый плотник Си-чжун без циркуля и угольника, полагаясь лишь на зрение, делать колеса.
Шан Ян говорит: «Позор, бесчестие, труд и тяготы - это народ ненавидит; слава, легкая жизнь и радость - к этому народ стремится»; «в природе людей... искать выгоды». Эта же мысль бесчисленное множество раз повторяется в «Хань Фэй-цзы». Хань Фэй доказывает, что соображения выгоды господствуют даже в отношениях между родителями и детьми. Он пишет: «При рождении мальчика родители поздравляют друг друга, а родившихся девочек убивают... Родители думают о будущих удобствах и вычисляют длительные выгоды». Следовательно, продолжает ту же мысль Шан Ян, правительство может добиться, чтобы делали то, что оно поощряет, и воздерживались от того, за что оно наказывает. Оно может создать такие условия, при которых даже негодяи и разбойники будут выполнять его приказы и, наоборот, на преступление пойдут даже благородные люди.
«Отсюда ясно, что для подчинения масс недостаточно умения и мудрости, но, обладая высоким положением, можно подчинить людей умных и талантливых».
Важнейшим методом управления, как доказывает Шан Ян, должен быть закон (фа). Значение, которое придавалось этому понятию Шан Яном и его последователями, обязывает самым внимательным образом разобраться в происхождении и сущности того, что легисты понимали под законом.
Мо-Цзы восстановил значение наказаний как одного из основных методов управления. Вкупе с наградами они позволяют манипулировать людьми, используя присущие им страсти: стремление к наслаждению, с одной стороны, и страх, с другой. Как и в остальных пунктах своей программы, легисты оказались здесь наследниками Мо-Цзы. Метод наград и наказаний был принят ими на вооружение как доминирующий способ управления и получил название фа (закон). Термин фа, фигурировавший в некоторых древних источниках в этом смысле, к IV в. до н.э. большей частью выступал в другом значении - «модель, стандарт». Избрание легистами именно этого термина в качестве обозначения системы наград и наказаний не случайно: в этом проявилась их претензия на то, чтобы отныне единственной нормой поведения стал государственный закон, фиксирующий наказания и награды. Закон должен был стать регулятором человеческих действий, заменяющим все традиции морали и культуры.
Развивая высказанную уже Мо-Цзы мысль о государстве как машине, легисты используют термины, взятые из сферы техники. Награды и наказания представляются им двумя рукоятками, при помощи которых правитель может эффективно управлять и добиваться мощи и авторитета. Но роль этих рукояток далеко не одинакова. Легисты многократно подчеркивают, что наказание - основная рукоятка, а награды - вспомогательная. В «Шан-цзюнь-шу» говорится: «В стране, достигшей гегемонии, на 9 наказаний приходится 1 награда, в стране, подвергшейся расчленению, 9 наград на 1 наказание». В другом месте эта мысль разрабатывается более подробно и несколько иначе: «В стране, достигшей гегемонии, 9 наказаний на 1 награду, в сильной стране 7 наказаний на 3 награды, а в стране, которая подвергается расчленению, 5 наказаний на 5 наград». Шан Яну вторит Хань Фэй: «Если наказания преобладают, то народ спокоен, но если изобилуют награды, то рождаются мерзости»
Итак, наказаний должно быть гораздо больше, чем наград. Кроме того, награды, выражаясь словами Шан Яна, должны быть легки, а наказания тяжелы. «То, что наказания тяжелы, делает ранг еще более почетным, то, что награды легки, заставляет еще более бояться наказаний». Такое преобладание наказаний следующим образом формулируется в некоторых текстах «Шан-цзюнь-шу»: «Подражание древним состоит в управлении при помощи добродетели, подражание современным - во введении законов, в которых на первом месте наказания». Еще более точно сформулировано это в другом отрывке: «Управление при помощи наказаний приводит к тому, что народ боится и поэтому не совершает мерзостей». Большой ошибкой со стороны правителя было бы, по мнению Хань Фэя, стремление смягчить наказания: «Умный правитель не должен миловать приговоренных к смертной казни или смягчать наказания.»
